Катя посмотрела на него расширенными глазами. Шаньский, вежливый Шаньский повысил на нее голос!
«Он всегда казался таким сахарным, безупречным, галантным… Что произошло?»
— Что случилось, Юрий Альбертович?
— Ничего не случилось. Зачем вы пришли?
— Чтобы вы подписали эти документы.
— Я подпишу. Позже. Идите, пожалуйста.
Катя постояла в дверях, затем вышла.
«Что за сумасшедший день!»
Мимо нее пронеслась Снежана, косясь одним глазом из-под белой челки.
— Катька, зайди к шефу! Он там рвет и мечет из-за тендера, какие-то бумаги не готовы. Сейчас сожрет тебя с потрохами.
— У меня потроха невкусные, — пробормотала Катя и отправилась на растерзание к Кошелеву.
Всю следующую неделю она занималась по вечерам таким непривычным делом, что даже Седа, после их последней стычки игнорировавшая Катю, не выдержала и сунула нос в коробку. Там лежало Катино рукоделие — нитки, крючок, вязаное полотно. Приходя домой, она сразу брала в руки вязание, и оно успокаивало ее.
Все шло наперекосяк. Мама не заговаривала больше о поездке, но Катя чувствовала, что она не оставила свою идею. Артур внешне относился к жене так же ласково, как и раньше, но что-то не позволяло Кате поверить в его искренность. Может быть, то, что любая их ссора тут же пресекалась свекровью — она появлялась в комнате, шелестя цветастым халатом, успокаивала сына одним словом, упрашивала Катю не сердиться.
«Если бы не она, я бы долго тут не выдержала».
— Что ты вяжешь, Катенька? — свекровь заглянула через плечо. — Пора спать, девочка моя.
— Я скоро.
Последний раз Катя вязала давно, а потому то, что она хотела, получилось не сразу. Однако спустя шесть дней она смогла принести Маше готовую работу.
Маша каждое утро прогуливала собачонок, затем шла домой, зная, что ровно в восемь позвонит Катя и извиняющимся голосом спросит, не нужно ли чего-нибудь купить Антуанетте и Бублику. И Маша ответит, что все в порядке и мешок корма, принесенный Катей, еще не закончился. В это утро Катя изменила привычный диалог:
— Маша, давайте встретимся. У меня для вас кое-что есть.
«Значит, все-таки принесет жратву! — раздраженно подумала Маша, прекрасно понимая, что не с Катиной зарплаты покупать еду для йоркширских терьеров. — Вот ведь упрямая девчонка!»
Однако когда они встретились и Катя развернула пакет, Маша увидела вязаную сумку — небольшую, зеленую, очень аккуратную.
— Вот это да! — ахнула она. — Катя, где вы такую прелесть нашли?
Она повернула сумочку и увидела, что на одной стороне вывязан замечательный пес, что-то среднее между таксой и колли.
— Я для вас связала. Возьмите, пожалуйста! Мне будет очень приятно.
Катя улыбнулась очаровательной улыбкой.
— Катя, давай на «ты» перейдем, — предложила Маша, любуясь сумкой.
— Давайте… то есть давай, конечно! Скажи, корм не нужен?
— Корма эти двум собаченциям хватит еще на месяц. Не беспокойся ты так! И спасибо тебе огромное за подарок. Мне очень нравится, правда.
— Не за что. Ты мне так помогла, а я даже не знаю, чем тебе отплатить.
Катя улыбнулась, махнула рукой и побежала к остановке.
— Себе лучше помоги, — вполголоса сказала Маша, глядя, как поземка закручивает белые вихри за Катей. — Чудо в перьях. Бублик, Тонька, домой!
Дома она похвасталась сумкой, и Сергей с Костей сделали вид, что оценили ее.
— Пригласи девицу к нам, что ли… — проворчал муж. — Посмотрю, кто подсунул нам это чучело с бантиком.
— Сам ты чучело с бантиком. Я уже приглашала, она отказалась. Она чего-то боится, я только не понимаю, чего.
Маша положила сумку на видное место, покачала головой.
— Ты что? — мигом спросил Сергей. — Тебе не нравится?
— Нравится. Очень.
— Тогда в чем дело? Не хочешь быть обязанной?
— Нет, вовсе нет. Она от души вязала, это видно.
Маша провела пальцем по улыбающейся собачьей морде и призналась:
— У меня странное предчувствие. Как будто скоро что-то должно случиться.
«Что-то неприятное», — добавила она про себя.
Алла Прохоровна вышла из кабинета Кошелева, кипя от злости. На глаза ей попалась Викулова, болтающая с Капитошиным, и Шалимова еле сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Хотелось на ком-то сорваться, ох как хотелось! Но она, признаться, побаивалась Капитошина — Таможенник был остер на язык, мог и съязвить в ответ. Один раз он уже заступился за эту наглую девицу, провинциальную выскочку. Алла Прохоровна до сих пор не могла ему этого простить.
Навстречу с отрешенным лицом прошел Шаньский, и Алла Прохоровна ощутила себя щукой, завидевшей окуня.
— Юрий Альбертович! У меня к вам, между прочим, дело. Вы слышите меня?
В голове ее послышался стук указки по столу. Она подобралась, решив, что нашла жертву.
— Что вы кричите? — Шаньский резко остановился, повернул к ней точеное породистое лицо. — Есть дело, так зайдите ко мне и обсудим его.
Он дернул головой и быстро отошел от нее. Шалимова осталась стоять с ощущением, что только что напрасно щелкнула зубами.
— Красавец мужчина огрызается! — произнесла она с глубоким недоумением. — Это не к добру.
Шалимовой не нравилось происходящее в «Эврике» последний месяц. Она искренне считала, что все перемены — только к худшему. А если учесть, что перемены совпали с появлением в офисе наглой выскочки Викуловой, от них и вовсе не стоило ожидать ничего хорошего.
И еще эта Гольц… Алла Прохоровна не любила всех женщин вообще, но отдельных из них просто на дух не переносила. Если Викулову она не переваривала, потому что получила от нее щелчок по носу, то к маленькой брюнетке Наталье Ивановне она попросту ревновала своего босса.
«Он слишком прислушивается к ней. Ах, поставьте сюда цветы для госпожи Гольц! Ах, проследите, чтобы она не увидела плохого знака!»
— Коллективная паранойя! — не выдержала Алла Прохоровна. — Пляски папуасов вокруг костра!
А взять хоть этот тендер, из-за которого фирма второй месяц стоит на ушах! Крупный контракт важен, разумеется, но Шалимовой очень не нравилось, что после переговоров в игру включилась Гольц. Точнее, Игорь Сергеевич сам попросил ее включиться. Понятно, что Наталья Ивановна получит свою выгоду, если «Эврика» выиграет тендер. Не зря она ввела в конкурс две подставные фирмы.
— Мелкая стерва, — выразила Шалимова свое мнение о Гольц и перед тем, как зайти в кабинет, бросила взгляд на Викулову. Та по-прежнему щебетала с Андреем Андреевичем. «Вот пакость какая, кокетничает!» — мысленно возмутилась Алла Прохоровна.
Она бы очень удивилась, если бы узнала, что Викулова и Капитошин говорят о том, о чем она думала секунду назад.
— Зачем нужны подставные фирмы? — Катя искренне пыталась разобраться, и ее вполне устраивало, что именно Капитошин разъясняет ей, как обстоят дела. Ей нравилось слушать Таможенника, она понимала его простые объяснения. Когда о том же пыталась рассказать ей бухгалтер Эмма Григорьевна, Катя ощущала себя идиоткой, не способной разобраться в элементарных вещах.
— Чтобы держать цену, если говорить упрощенно.
— То есть они заведомо не выиграют?
— Разумеется. Но на общем фоне мы предлагаем те же услуги и просим за это меньшую сумму. Догадайтесь, кого выберут?
Он внимательно смотрел на Катю темно-серыми глазами из-за очков, не иронизировал, не подсмеивался, и она чувствовала себя спокойной и защищенной. На днях Шалимова пожаловалась Игорю Сергеевичу, что Катя не справляется со своими обязанностями, и она категорически против того, чтобы Викулова оставалась работать. Присутствовавшая при разговоре Снежана промолчала, а вот Капитошин заявил, что новая офис-менеджер устраивает его больше предыдущей: работает старательно, обучается с каждым днем, очень внимательна к мелочам и запоминает все с первого раза. Работает не за страх, а за совесть, и два дня назад госпожа Гольц сказала, что ей очень приятно приходить в «Эврику», потому что она видит, как внимательно к ней относятся. «Как это следует понимать?» — спросил Капитошин. И сам себе ответил: «Так, что Викулова из кожи вылезет, а достанет для Натальи Ивановны то, что она любит. И, кстати, в кои-то веки мне не нужно никому напоминать, что кончился порошок в картридже».
Сама же Снежана и рассказала об этом Кате, честно признавшись, что она боится связываться с Шалимовой. А вот Андрей Андреевич не побоялся. «Он заступился за меня, потому что я ему симпатична или только потому, что я хорошо работаю?» — вякнул Щенячий голос, но Циничный посоветовал ему не заниматься ерундой и слушать внимательно, что объясняют.
— Получается, что мы обманываем заказчика? — нахмурилась Катя.
— Если называть вещи своими именами, то да.
— И Наталья Ивановна принимает в этом участие?
