Не додумав очевидную мысль, она зажмурилась на солнце, ощущая тепло на своем лице, и ее охватило умиротворение. «Ей просто нужно время. У них все наладится. Господи, как же хорошо весной!»
На пятнадцатом этаже высотного дома, стоявшего на юге Москвы, женщина закончила мыть окна, но оставила створку распахнутой и подставила лицо солнцу, жмурясь от удовольствия.
— Хорошо-то как, Верка! — выдохнула она. — Весна пришла, наконец-то!
Невысокая рыжая женщина лет тридцати восьми с веснушками, рассыпанными по улыбчивому круглому лицу, отложила в сторону тряпку и встала рядом с подругой.
— Меня сейчас сдует, — поежилась она. — Люб, закрой окно!
Подруга обернулась к ней. Она была красива зрелой женской красотой — зеленоглазая, с высокими скулами, пухлыми красными губами, которым не требовалась помада, ровными широкими бровями.
— С тех пор как вы меня на картошке простудили, я любых сквозняков боюсь, — виновато напомнила рыжая. — А у тебя все окна нараспашку.
Та, которую она называла Любой, прикрыла створку и села на стул, задумчиво крутя на пальце темную прядь вьющихся волос.
— Знаешь, я только недавно вспоминала про ту поездку, — задумчиво сказала она. — Помнишь, когда мы с Володькой начали встречаться?
— Помню, конечно. Что, Любань, ностальгия? Вспоминаешь первые поцелуи с будущим мужем?
Она рассмеялась, но подруга осталась серьезной.
— Я иногда вспоминаю того парня… Помнишь, которого мы встретили в магазине? Он потом утонул…
Рыжая перестала смеяться и сочувственно кивнула.
— Помню, конечно. Знаешь, столько лет прошло, а я его очень хорошо помню. Наверное, потому, что он был странный.
— Да… верно, странный. Он тогда стал меня стыдить за то, что я дразнила рыбака… Нет, стыдить — неправильное слово. Не знаю, как сказать… Он был словно сумасшедший.
Она растерянно замолчала.
— Почему ты вспомнила его, Люб? — осторожно спросила ее подруга. — У вас с Володькой все в порядке?
— Да, у нас все хорошо. Почему вспомнила? Сама не пойму. Знаешь, такая глупость: когда мне сказали, что он утонул, я сразу подумала, что он утонул там, где я купалась.
— И я о том же подумала, — призналась Вера. — Только ведь это было не так.
— Не так. Он утопился в лесном озере. Оно еще так красиво называлось — Марьин омут. А я купалась в заводи на реке. Голубица, кажется… Кто знал, что там тот рыбак будет стоять в кустах? Кстати, помнишь, как он на нас смотрел, когда потом встречал?
Вера хихикнула.
— Помню. Усатый такой дяденька, суровый — ужас! Володька все допытывался, почему мы хохочем, когда видим его. Эх, веселая была картошка! И мы были веселые! Главное — молодые, Любка, вот что главное!
В соседней комнате зашипело, и она спохватилась:
— Ай, суп убегает!
Рыжая бросилась из комнаты, и Люба, оставшись одна, подошла к окну, распахнула его настежь, вдохнула воздух полной грудью. На секунду ее охватило острое сожаление о том времени, когда она была молодой красивой девчонкой и не боялась плавать ночью голышом, смущая местного рыбака. Вот только тот парень…
— Люба, меня продует! — раздался сзади возмущенный голос, и она быстро захлопнула окно, не пуская в комнату ветер, приносящий воспоминания и волнующий сердце.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно сказала Вера. — Выкинь ерунду из головы, пойдем есть.
Маша помогала нарезать помидоры и хлеб, раскладывая их на пластиковых тарелках, как вдруг от реки раздался жалобный крик.
— Костя!
Она бросилась к обрыву, но Сергей и Макар опередили ее. Бабкин первым подбежал к краю и наклонился вниз.
— Ты что кричишь? — выдохнул он, и Маша остановилась, перевела дыхание. — Машка, не бойся, он тут сидит живой и невредимый.
— Ты меня испугал, — укоризненно сказала она, подойдя к обрыву. — Что случилось?
Мальчик жалобно смотрел на них снизу.
— Я русалку потерял, — признался он.
— Как — потерял?
— Так. Я ею играл, а она выскользнула и упала в воду. И теперь я ее найти не могу.
Сергей, Макар и Маша по очереди спустились с обрыва, встали на узкой полоске суши возле воды. Макар прошелся по берегу с палкой, поддевая со дна ил и камни, но русалки не было.
— Я не виноват, — чуть не плача, сказал Костя. — Дядя Макар, правда, она сама выскользнула!
— Где она может быть? — Маша прищурилась, вглядываясь в воду. — Она же из дерева!
Макар бросил бесполезную палку, пожал плечами.
— Я догадываюсь, где она может быть, — нехотя сказал Сергей. — Вода мутная, темная. Ее унесло течением, а Костя не заметил. Не видать Петру Васильевичу нового экспоната в коллекции.
— Бог с ней, уплыла — так уплыла. — Маша постаралась утешить расстроенного сына. — На то она и русалка.
Костя вздохнул и полез вверх по обрыву. За ним стали подниматься Макар и Бабкин, помогая Маше.
Наверху Маша на минуту задержалась, глядя на воду. Ей показалось, что в глубине под кустами у берега что-то движется, но как она ни всматривалась, не могла разобрать, что именно.
— Машка, пойдем! — позвал муж. — У нас все готово!
— Да-да, иду, — ответила она, не в силах оторвать глаз от воды.
— Мам!
Маша махнула рукой, отвернулась от реки и пошла туда, где поднимался дым от маленького костерка.
Она не увидела, как матовую гладь прорезал длинный силуэт, задержался на мгновение у поверхности воды, изогнулся…
И мгновенно исчез в черной глубине.
О встрече Макара Илюшина и Натальи Гольц читайте в романе Елены Михалковой «Знак истинного пути».
