– Как же я сразу об этом не подумала! – сокрушенно воскликнула Соня, заламывая руки.
Крюгер отступил на несколько шагов и испуганно заморгал глазами.
– Так мне что, уйти? – потерянно спросил он и опустил голову.
– Что ты, Мишенька, оставайся. Только это будет дорого тебе стоить, – рассмеялась Соня.
– Да, – расслабился Михаил, не заметив, что глаза у Сони по-прежнему холодны. Он подошел к ней вплотную, нежно провел по щеке ладонью и спросил насмешливо: – И сколько же это будет мне стоить, дорогая? Могу я узнать?
– После, Крюгер, после… Не волнуйся, я выставлю тебе счет, – кокетливо пропела Соня и выскользнула из квартиры.
Крюгер запер дверь на замок, постоял в прихожей, прислушиваясь к шуму лифта. – Наконец все смолкло. Он вышел в гостиную, присел на диван, достал из кармана мобильный телефон и посмотрел на дисплей. Батарейка была почти разряжена, но ее должно было хватить, чтобы сделать один звонок. Он торопливо набрал номер. Встал с дивана и в ожидании ответа заходил по комнате.
– Привет, Филипп, это Михаэль. Возникли некоторые трудности, которые я постараюсь решить в самые короткие сроки. Вот только не надо разговаривать со мной на повышенных тонах! Я знаю, что времени в обрез, и делаю все, что могу. Эта сука продолжает поиск. И ты знаешь, я по-прежнему не могу ее вычислить. Мистификация какая-то! Возможно, она зарегистрировалась под другой фамилией, когда приехала в Москву, или просто хату сняла. Ладно, все фигня, сейчас не об этом. Пометь у себя имя: Александра Демидова! Я почти не сомневаюсь, что это именно она, но и Алину Репину тоже нельзя сбрасывать со счетов. Короче, все – буду держать тебя в курсе… – Крюгер отключил мобильный, бросил его на диван, сладко потянулся и, решив принять душ, направился в ванную, сбрасывая с себя по ходу движения вещи. Свитер и футболка сиротливо остались лежать на полу коридора. Эту его отвратительную привычку – разбрасывать вещи где попало – ненавидели все его жены… Жены, жены, жены… «Почему я не женился на сладкой девочке Соне?» – размышлял Михаил, намыливая себя мочалкой. Она-то уж точно не стала бы предъявлять претензий по поводу таких пустяков, как раскиданные повсюду носки и измятые рубашки. Ласковая, мягкая, податливая, все та же, как много лет назад. А он-то испугался, что она изменилась! Нет, люди не меняются. Только почему-то стало опять скучно. Пропал азарт, пропал интерес, исчезла тайна…
Сергей Петрович дремал в своем кабинете, положив голову на стол и прикрывшись протоколом из дела об убийстве гражданина Ведерникова гражданкой Ведерниковой, а Кирилл Олейников мчался по Ленинскому проспекту на всех парах, выжимая все, что можно, из своего автомобиля. Он был горд собой и слегка растерян – ему удалось выяснить потрясающую, но при этом весьма необычную информацию, которой он жаждал поделиться немедленно со своим кумиром, майором Аниным. В предвкушении поощрения за свой оперативно-розыскной талант он гнал свою старенькую «Оку» с запредельной скоростью – 70 км в час – и чувствовал себя Шумахером. Лихо вписавшись в крутой поворот, Кирилл припарковал «Оку» на стоянке, тщательно приладил к рулю и педалям противоугонное устройство, как следует запер дверь, поставил машину на сигнализацию и, полыхая ярким румянцем, который рваными пятнами разлился по его курносому прыщавому лицу, широким шагом вошел в здание прокуратуры.
Влетев по лестнице на второй этаж, оперативник подошел к кабинету Анина, пригладил ладонями вставший дыбом ежик светлых волос, откашлялся, набрал в легкие побольше воздуха, постучался и, не дождавшись ответа, распахнул дверь.
– Сергей Петрович! – заорал он с порога. – Крюгера нанял урожденный князь Филипп Волынский! Потому что его жена, княгиня Волынская, сидела с Тамарой Качалиной на одной зоне, потом сошла с ума, но князь ее спас и увез в Париж, где впоследствии она вышла за него замуж, и теперь она владелица одной из самых крутых ювелирных фирм в Европе. Вот! – выдал Кирилл, замолчал и во все глаза уставился на следователя, который, вскочив со стула и размахивая какой-то бумагой, хаотично забегал по кабинету, матюгаясь на все стороны. – Что это с вами, Сергей Петрович? – с опаской спросил Олейников, отступая на несколько шагов назад.
– Какие, на хрен, князья?! Твою мать! – выдал Сергей Петрович, широко зевнул, плюхнулся в свое кресло, зевнул еще раз, потер покрасневшие воспаленные глаза и опять зевнул. – Извини, Кирилл. Задремал маленько, всю ночь работал, – после паузы сказал Анин, которому стало неловко за свое грубое поведение. – Ты что мне – фильм какой-то рассказывал или про книгу? Сквозь сон слышал, ты про каких-то князей да княгинь мне поведал. Занимательно, очень занимательно! Молодец, просвещаешься, значит. Я и сам историей в свое время увлекался. Как там – Куликовская битва, гардемарины, ну, и все такое. Правда, нестыковка есть, и весьма существенная. Не было в то время прописки, это я тебе точно говорю!
– В какое «то»? – выпучил глаза Олейников.
– Опять же переборщили с розовыми соплями. Да никакой нормальный князь не стал бы брать в жены бывшую зэчку, к тому же – сумасшедшую, – убежденно сказал следователь, встал со стула и, сладко потянувшись, подошел к чайнику, чтобы приготовить себе крепкий кофе и хоть как-то прийти в себя. Включив чайник, Сергей Петрович насыпал в чашку две ложки темно-коричневых гранул «Нескафе», потом, немного подумав, добавил еще одну ложку, припорошил все сверху сахарным песком и обернулся к Олейникову: – Кстати, из-за чего она сошла с ума?
– Из-за того, что ее названая дочь погибла во время пожара в детском доме, она тогда еще не знала, что Юлия Качалина оказалась жива. Несомненно, дневник, найденный в номере Крюгера, написан ее рукой, – буркнул расстроенно Кирилл, Сергей Петрович вздрогнул и наконец проснулся.
– А теперь, Олейников, – после долгой угрюмой паузы сказал следователь, – сядь, пожалуйста, на стул и подробно расскажи мне всю эту сопливую мелодраму еще раз, только опираясь на факты. Кто такой этот князь Филипп Волынский и его счастливая сумасшедшая жена?
– А кофейку у вас можно попросить? – застенчиво спросил Кирилл. – Чайник уже вскипел.
– Можно, Кирюша, можно, – льстиво улыбнулся следователь, – в данный момент тебе можно все, или почти все.
– Тогда слушайте, Сергей Петрович… Кстати, кофе я не очень люблю, заварите-ка мне лучше чай.
* * *
Статистика говорит о том, что чаще всего самые запутанные дела раскрываются не в итоге кропотливой работы и даже не в результате великолепных аналитических способностей следователей и оперативников, как можно было бы предположить, а благодаря случайным стечениям обстоятельств… Вот именно такое случайное стечение обстоятельств, которое пролило свет на темное дело об убийстве Ларисы Головиной, и произошло с Кириллом Олейниковым сегодня днем.
Ближе к полудню, скрипя старыми суставами и опираясь на трость, в кабинет вошел седовласый старик в пенсне и с саквояжем, вежливо поздоровался и присел на стул. Царственная осанка и массивный перстень на артритных пальцах поразили Олейникова – никогда прежде подобных аристократических субъектов он в своем кабинете не наблюдал. Еще больше Кирюшу поразил год рождения визитера – взглянув на паспорт, Олейников методом сложных умственных математических вычислений вывел число 90, слегка одурел и полез за калькулятором…
– Не удивляйтесь, молодой человек, – благодушно улыбнулся старик, заметив недоумение в глазах оперативника и калькулятор в его руках, – в нашей семье все – долгожители. Моя маменька ушла на небеса в возрасте 83 лет, но далеко не старость послужила причиной ее ухода. Гарцуя в Коломенском парке на лошади вместе со своим новым мужем, она неудачно упала и сломала себе шею. Вот такая печальная история. А я ведь предупреждал ее, что этот брак добром не кончится. Мезальянс, знаете ли!
– В чем же был мезальянс? – заинтересованно спросил Олейников.
– Во всем. Муж моей маменьки был младше ее на двадцать пять лет! И хотя она в свои 83 еще имела цветущий вид и выглядела гораздо моложе своих лет, всем было понятно, что претендент на ее руку и сердце – прохиндей и негодяй. Однако никакие доводы на маменьку не действовали, она была так безумно влюблена и по этой причине близорука, что прописала предмет своих воздыханий в нашу квартиру, в родовое гнездо, где он и проживает по сей день на всех законных основаниях. Так вот, молодой человек, постепенно мы подошли к сути проблемы, с которой я к вам пожаловал. Дело в том, что в той же самой квартире живу я и до последнего времени обитала моя обожаемая супруга…
– А, я понял, – радостно завопил Кирилл, решив щегольнуть своей сообразительностью, – вы пришли с жалобой на мужа вашей маменьки! Житья не дает? В данном случае вам поможет только одно – размен квартиры.
