в небольшую комнату, где, как оказалось, несколько человек принимали на хранение оружие, которое паломники имели при себе. Регистратор деловито заполнил бланк, куда вписал фамилию, имя и отчество Андрея, его адрес, тип автомата, количество магазинов и спросил, было ли еще у Андрея оружие. Услышав отрицательный ответ, тот присвоил бланку порядковый номер, щелкнул печатью и предоставил талон с номером в обмен на все оружие и амуницию. Андрей нерешительно отдал все, что у него было и сделал шаг в сторону, держа в руке кусок бумаги.
— Что встал? — грубо обратились к нему. — Двигай дальше!
Один из регистраторов собрал в охапку несколько автоматов с подсумками и направился к двери, расположенной позади столов регистрации. Андрей лишь на секунду заглянул внутрь, но увиденное поразило его — то был оружейный склад с длинными ящиками, в которых стояли винтовки и автоматы. Только то, что он успел заприметить, тянуло на сотню единиц вооружения.
На выходе из помещения его всего прощупали и проверили содержимое вещмешка.
— Двигай! — его толкнули в спину.
Не оборачиваясь, он пропустил другого верующего, и последовал за ним. Вскоре он вновь попал в медленно идущий поток людей. Мужчины и женщины двигались нестройными рядами по пути, который определяла стража чернобожников. Андрей рассматривал помещения, которые, как и везде, почти ничем не отличались. Все те же бетонные стены, но с религиозными цитатами; те же потолки, но с характерными лампами, затянутыми в решетки или расположенные крестами; те же двери, но с малопонятными надписями и закорючками. Больше всего впечатляли флаги, висящие в некоторых местах над входом или на несущих колоннах. Андрей не мог вспомнить, чтобы видел подобную ткань — плотную, толстую и окрашенную в глубокий черный цвет с ярко-красным символом Черного Бога. В гигахруще этого цвета естественным образом сторонились — его и так было слишком много во тьме необитаемых этажей, а здесь он был главным.
Вскоре поток вновь стал делиться — стоящие возле лестницы стражники направляли людей в разные стороны. Кто-то шел дальше по коридору, другие вниз по лестнице, а Андрею указали наверх. Он поднялся на три этажа выше и попал на почти обычный жилой этаж, который отличался от его собственного лишь чернобожными украшениями. Пришедших туда паломников распределяли по ячейкам, в которых, в отличии от обычных, не было никакой мебели кроме длинной скамьи и трехэтажных нар, сделанных из досок, труб, старых листов, мебельных щитов и прочих отходов. Половина всей ячейки, рассчитанная на человек двадцать, к его приходу уже была занята. Мужчины и женщины без особого интереса оглядели Андрея, пока очередной регистратор заполнял свой бланк, переписывая информацию с талона.
— Ложись туда, — указал ему молодой регистратор с черной щекой. — Мешок свой оставь там же. Не надо его везде с собой таскать.
Андрей кивнул и стал залезать на указанное место. Не снимая ботинок, он лег на жесткие нары и сложил руки на груди, уставившись глазами в потолок. Казалось, что его вели на убой, который состоится, если не сегодня, то в самое ближайшее время.
Кто-то в комнате закряхтел, переворачиваясь на нарах; двое мужчин на скамье вели очередные бесконечные споры о вселенной; женщина под Андреем закашляла; кто-то открыл банку концентрата. Знакомый звук немного отвлек его — живот недовольно заурчал. Он оперся на локоть, залез в вещмешок и достал пакет концентрата. Есть лежа было неудобно, поэтому он переместился на скамью и стал медленно сосать подслащенную пасту, попутно рассматривая присутствующих. Все они были разного пола, возраста и состояния здоровья. Андрей пытался угадать, кем работают эти люди в гигахруще — один мог быть его коллегой по заводскому цеху; другой был похож на кладовщика, который выпустил Андрея с Михаилом; две тихие женщины в углу напоминали то ли домохозяек, то ли уборщиц. Пустеющий пакет издал характерный звук, привлекший внимание дежурного чернобожника.
— Не смей здесь мусорить, — грубо кинул он, — весь мусор складывай в туалет.
Андрей покорно кивнул, прошелся до мусорки и залез обратно. На часах было десять двадцать. В последующие полчаса к ним подселили еще пять человек, затем регистратор в своей грубой форме кратко объяснил правила пребывания в соборе и выключил свет, оставив дверь в коридор открытой. Там прогуливался вооруженный чернобожник ответственный за порядок на этаже. В темноте Андрей слушал тихие разговоры соседей по нарам, думал о грядущем и никак не мог уснуть, чувствуя волнение. Однако усталость взяла свое и вскоре он погрузился в сон.
Утром их разбудили просто включив везде свет. Ворочаясь и бормоча, люди принялись вставать со своих мест. Вскоре образовалась очередь в туалет. Чтобы не тратить время в бессмысленном ожидании, Андрей решил поесть и уже хотел открыть банку, как вдруг его прервал бородатый сосед по нарам.
— Ты чего, браток? Аппетит перебьешь! — хриплым голосом произнес он. — Нас скоро кормить будут.
Смущенный Андрей медленно убрал еду обратно в сумку.
— В первый раз в соборе? — Андрей кивнул. — А я уже раз в третий сюда прихожу. Хорошо у них тут. Даже лучше, чем у нас на заводе. И кормят вкуснее.
— Чем кормят? — попытался поддержать разговор Андрей.
— А сам увидишь, — собеседник улыбнулся. — Скоро принесут.
Через двадцать минут действительно принесли завтрак. Андрей удивился, когда увидел чернобожника с огромной тяжелой тарой, которую тот нес, выгнувшись назад. Он не без труда поставил ее на пол и громко вздохнул. Люди тут же стали собираться вокруг нее и садиться вокруг еды. Они набирали в руку дымящуюся теплом массу и с блаженным видом клали ее себе в рот. Не скрывая любопытства, Андрей наблюдал за приемом пищи и чувствовал, как притягательный запах наполнял комнату. Люди на полу удовлетворительно хмыкали и стонали.
— Ты чего там ждешь, браток? — обратился все тот же бородатый мужчина. — Ай-да к нам.
Люди потеснились, принимая нового человека в свой круг. Андрей опустился на пол и нахмурился — тара представляла собой огромную сковороду, сделанную из куска трубы большого диаметра с приваренным дном и ручками.
— Угощайся, браток! А то без тебя съедим, — он улыбнулся нестройными зубами.
Андрей протянул руку вперед и неуверенно погрузил пальцы в пищевую массу. Она приятно грела кожу. Достав небольшой кусок, он поднес его к носу и почувствовал вкусный сладкий запах с нотками свежеприготовленного мяса. Не веря собственному обонянию, он положил липкую массу в рот, который тут же наполнился слюнями из-за приятного сладковатого вкуса. Слегка пожевав ее, он удостоверился, что та действительно содержала мясо. На несколько секунд он замер, вспоминая истории о чернобожниках и не были ли они каннибалами.
— Правда
