– Сейчас я перестану плакать, – твердо сказала Вика.
Ее слова чрезвычайно удивили Дениса. Он не смел даже просить о подобном. Он думал, стопроцентная влажность в салоне гарантирована им до самого города.
– Не знаю, почему я так изменилась. До встречи с тобой я была сильной. Я себя контролировала. А сейчас превратилась в овсянку моментального приготовления: раз! – и вот я уже размазана по тарелке.
– Ты была сильной, потому что некому было тебя защитить. Потерпи немного, я во всем разберусь! Слушай, бабуля-то у тебя какая неординарная!
– Почему?
– Сколько ей?
– За семьдесят.
– Я плохо себе представляю семидесятилетнюю старушку, которая, получив в понедельник в подарок путевку, во вторник уже рвет когти. Шустрая, однако, девчонка!
– Да, она подвижна. А путешествия – ее страсть. Тот, кто предложил ей отправиться в круиз, очевидно, хорошо знал эту ее особенность.
– Все равно не понимаю. Меня удивляет техническая сторона вопроса. Да, можно за пару дней организовать круиз, купив «горящую» путевку. Но если у бабули нет загранпаспорта, его ведь за несколько дней не сделаешь. И никуда бы она не поехала.
– У нее был загранпаспорт, – безутешно выдавила Вика.
– Опа!
– Год назад она выиграла в «Бинго-шоу» пятнадцать тысяч рублей. Думаешь, на похороны отложила? Как бы не так! Купила недельную путевку в Испанию. Мечтаю, сказала она мне, увидеть архитектуру Гауди.
– Слушай, когда Нина Григорьевна вернется из круиза, надо будет мне обязательно с ней познакомиться. Я заинтригован.
Отчаянный взгляд Вики напомнил Черенкову о горе, постигшем бедняжку.
– А Данилку мы найдем, – твердо пообещал он. – Сейчас отвезу тебя домой, а сам опять поеду в клуб. Ты ведь теперь точно знаешь, что в прошлую субботу собиралась на вечеринку в «Одинокий ковбой»? Значит, кто-то обязательно должен тебя вспомнить. Останусь в «Ковбое» на ночь. Наверняка обнаружу завсегдатаев. Тех, кто и прошлую субботнюю ночь провел в клубе.
– Поехали вместе.
Денис с сомнением посмотрел на красноглазую спутницу.
– Твое присутствие вряд ли улучшит память свидетелей. Скорей они будут нервничать и подозревать, что случилось нечто ужасное, раз эта симпатичная малышка рыдает горько и безутешно, как морская свинка, цинично изнасилованная хомячком.
Виктория грустно улыбнулась.
– Хорошо, я останусь дома, – кротко согласилась она.
Она чувствовала себя невероятно усталой. Перспектива провести целую ночь в клубе удручала. Пусть Денис все сделает сам. Ведь он мужчина.
Сегодня Варвара Андреевна, врач-гинеколог женской консультации, работала с часу дня и до чертиков в глазах. Но и самый длинный сериал когда-нибудь кончается.
Варвара Андреевна неторопливо, даже обессиленно передвигалась по тротуару, мысленно прикидывая, в какой ей зайти магазин, чтобы купить пошехонский сыр, ветчину, кофе «Милагро Делюкс» и хорошую четырехслойную туалетную бумагу и при этом не делать лишних телодвижений. Искомые товары одномоментно закупались в супермаркете, но до него нужно было ехать три остановки на троллейбусе. Можно было зайти по дороге в магазин оптовых цен, но там ни за что не купишь свежей ветчины и хлеб всегда ночного завоза. Да и туалетная бумага только дешевая, отвратительного качества.
Варвара Андреевна была старой усталой женщиной. Она отработала целую смену «у станка» – то есть у гинекологического кресла. Диагностировала три кистозных образования, выписала пять направлений на аборт, удалила две и поставила одну внутриматочную спираль. Если после такого трудового дня кто-то посмел бы ее упрекнуть, что думы ее убоги и приземленны, что колбаса и туалетная бумага требуют к себе менее пристального внимания, что думать надо о высоком – она послала бы умника на три буквы. А Варвара Андреевна умела четко формулировать пожелания.
Что-то большое неумолимо надвигалось на доктора, что-то приближалось навстречу по тротуару.
«Экскаватор, – поняла Варвара Андреевна. – Совсем охамели! Разъездились, блин! Пусть давит, не сверну!»
Но это был не экскаватор. Через секунду Варвара Андреевна уперлась подслеповатым взглядом в И. Здоровякина. Персонаж был ей отлично знаком. На последних сроках Машиных беременностей он пару раз забредал в консультацию и окаменело сидел на скамейке под дверью, ожидая, когда ему вернут его шарообразное сокровище.
– Илья, мил-человек, здравствуй! – обрадовалась Варвара Андреевна. – Поздравляю!
Здоровякин притормозил, удивленно обернулся, вспомнил.
– Здрасте, Варвара Андреевна.
Илья быстро пошарил в памяти, выискивая красную дату, с которой его поздравляла старая докторица. День космонавтики? Прошел. День рождения Ленина? Прошел. До Первомая еще далековато. А что тогда?
– И вас с праздником, – на всякий случай поздравил вежливый Илюша.
– Ну, для меня это, несомненно, тоже праздник, – непонятно усмехнулась Варвара Андреевна. – Чем ты весь выводок кормить-то будешь?
– Какой выводок? – опять не понял Илья. Пожилая женщина говорила загадками.
– Свой выводок! Герой. Ну, молодец! Ну, орел!
– Варвара Андреевна! – рассердился Илья. – Хватит обзываться! Говорите прямо, чего вам от меня нужно!
– Мне? Ничего, – пожала плечами врач. – С ребеночком поздравить хотела. Очередным.
Наверное, Варвара Андреевна обладала колдовскими чарами, так как Здоровякин превратился в гранитную глыбу. У монументальной гранитной глыбы шевелились только глазки – они недоуменно моргали. Минут пять. Затем Здоровякин вышел из ступора.
– Не понимаю, – побелевшими губами прошептал он.
– Ой, так Машка тебе еще не сказала! – сообразила в конце концов Варвара Андреевна. – А я и думаю, какой-то ты вареный! Беременная она. Поздравляю! Эй, дорогой! Ты куда? Ты что, расстроился?..
Нет, Илья не расстроился. Он был вне себя от бешенства. Мария беременна?! Здоровякин поклялся бы на Уголовном кодексе, что он в этом не замешан! От него Машка никак не могла залететь, так как его личная приверженность безопасному сексу граничила с тихим помешательством. Он был очень осторожен! Он был патологически осторожен! Он знал – одно изящное телодвижение в сторону Марии, совершенное без презерватива, и хоп! – получите, папаша. Четыре двести, пятьдесят три сантиметра. Очаровательный мальчик. Поздравляем!
«Значит, Вепрецкий! – понял Илья. – Добился-таки своего, гад ползучий. Уломал Машку. Убью обоих!»
Сегодня ночью «Одинокий ковбой» предлагал посетителям развлекательную программу под названием «Фаллические метаморфозы».
«Спасибо, что не анальные», – хмуро подумал Денис.
Ему пришлось купить дорогой флайер. «Метаморфозы» начинались в девять вечера. На входе дежурили увесистые охранники и полуголые девчонки в золотых ковбойских шляпах, золотых бикини и золотых сапожках. Охранники осуществляли фейс-контроль, девочки тестировали публику на предмет соответствия заявленной в программе фишке.
Сегодня фишка была такой: красное нижнее белье. Денис с удивлением наблюдал, как у входа в клубный зал парни со смехом расстегивают ширинки, а девушки задирают юбочки, демонстрируя ярко-красное неглиже. Утром Денис облачился в полосатые серо-синие «боксеры». Это была катастрофа.
– А что у вас? – очаровательно улыбнулась «золотая» девушка. – Ну-ка, показывайте!
Девушка не стояла на месте. Ее наряд гарантировал моментальное оледенение в случае неподвижности. Прелестная вахтерша пританцовывала, гибко шевелилась, беспрестанно двигалась. Денис обреченно оттянул пояс брюк.
– Вот, – вздохнул он. – Сойдет?
– У-у, – засмеялась девица. – Колерочек-то не тот! Что же с вами делать? Попробуем на ощупь!
И нагло запустила руку в закрома родины. Денис окаменел. Он боялся пошевелиться, чтобы не усугубить расширительный эффект.
– Ну надо же! – хихикнула девица. – Какой вы… отзывчивый! Проходите!
Натерпевшись ужасов, Денис наконец оказался в зале. Он сразу понял, что вести расследование в подобной обстановке будет нелегко. Гремела музыка, орал диджей, мелькали разноцветные огни прожекторов, бродили в полумраке фигуры с бокалами в руках. Официантка принесла Денису коктейль, включенный в стоимость флайера. Из одежды на ней был практически один поднос.
На подиуме танцевали девушки. Их экипировка была похожа на наряд девиц-вахтерш, однако если у тех купальники были сшиты из золотой ткани, то у танцовщиц – просто нарисованы на голом теле золотой краской. Первые десять минут Денис задыхался, вертел черепом и не знал, куда смотреть, чтобы ничего не пропустить. Потом – привык, расслабился и утратил интерес к маммологическим и гинекологическим подробностям. Он достал из кармана полароидный снимок Виктории в белом парике и бросился в бой.
В три часа ночи удача улыбнулась Денису. К этому моменту парень до такой степени одурел от громкой музыки, голых прелестниц и алкогольных коктейлей, что уже с трудом ворочал языком. Сказывалось отсутствие привычки к подобному времяпровождению. А народ вокруг веселился как ни в чем не бывало.
