(Примечание: упс! Зараза, Карир! Поставил самое главное почти в самый конец. Если есть имя, фамилия и телефон, то показания легко проверяются. Кроме того, маршрут яхты установить несложно, так же как поговорить с командой, показав всем фото Лоренце. Тот это знает. И если у него нет задачи выиграть два-три дня, то не врет. И такое алиби полностью исключает его из числа подозреваемых. Зря я испортил брюки и рубашку, гоняясь за эти типом. Зря Гастон получил удар по коленке и теперь будет месяц хромать.)
Пункт четвертый. Отношения с Жанной Андрейчиков.
По утверждению Бернарди, в конце мая ему на электронную почту пришло письмо, в котором сообщалось о том, что его хотят нанять в качестве «сопровождающего» для молодой русской женщины, которой одиноко. Было дано разъяснение, что это подарок от ее подруг, но сама она ничего не должна знать. Ему предлагалось проявить инициативу, познакомиться с Жанной и стать ее кавалером в течение трех-четырех месяцев. Самому Бернарди показалось, что это скорее розыгрыш, чем подарок, причем розыгрыш злой. Но он много должен, а в качестве оплаты за выполненную работу, ему предлагали пять тысяч евро в месяц, причем первая выплата – авансом. Он согласился и выполнял эту работу в течение трех месяцев: июня, июля и августа, не зная, кто заказчик.
На вопрос о том, как далеко зашли отношения между ним и Жанной, в рамках выполнения этого заказа, Бернарди отвечать отказался, пояснив, что его непричастность к смерти Жанны легко доказывается его алиби, а остальное – специфика профессии. И подробности он может раскрыть только в суде, добавив, что стыдиться ему нечего.
На вопрос знает ли он заказчика (или заказчицу) он ответил, что нет, но у него возникли подозрения, что это могла быть и сама Жанна. Впрочем, твердой уверенности у него нет. Он пояснил плату за эту свою «работу» он получал от женщины, напоминающей Жанну, но то, в том, что это была именно Жанна он не уверен. Ему трижды назначали встречи в трех разных барах «Speak Easy Club», «Brasserie de Monaco» и «Stars’n'Bars».
(Примечание. Все три бара находятся в Монако в порту или недалеко от него. Что это значит и значит ли вообще – не знаю.)
Каждый раз перед встречей, в письме, приходившем по электронной почте, указывался бар и время, когда он должен туда прийти. После нескольких минут ожидания, он видел перед собой конверт, положенный на стол (стойку бара) молодой блондинкой. Цветом волос, и фигурой женщина напоминала Жанну. Но она ни разу не заговорила с Бернарди, не присела и даже не остановилась. Просто, проходя мимо, клал конверт и сразу уходила. Она всегда была на очень высоких каблуках, закутана в легкую шаль. Всегда в больших темных очках, не смотря на то, что в «Speak Easy», например, всегда полумрак. Поэтому он и не может с точностью сказать, была это Жанна или нет. Впрочем, во время одной из таких встреч (в августе), он заметил на запястье дамы золотой браслет, который раньше видел на Жанне: цепочка, с висящими на ней фигурками: полумесяц, крестик, какая-то птица.
(Примечание. И что с этой информацией делать? Как ее трактовать. Жанна наняла Лоренце, чтобы позлить мужа? Или это действительно кто-то из подруг так решил ее порадовать/разыграть/подставить. Или Владимир, через кого-то, нанял Лоренце, чтобы скомпрометировать Жанну? Вариантов-то огромное количество. И все эти ниточки уходят в никуда).
Пункт пятый. Отношения с другими обитателями виллы «Палома».
По утверждению Бернарди – никаких. Жанна говорила конечно, что у нее есть муж и падчерица. Но Лоренце никогда не встречался ни с Владимиром, ни с Ириной. Он видел мадам Ронсо, но никогда с ней не разговаривал.
Пункт последний. Post scriptum от Гастона Карира:
«Два полицейских, устав от погони,
Сели верхом на грустного пони
(Это один, а другой – на лошадку)
И поскакали, вздыхая украдкой».
22.17. Ницца. Улица Александр Мари.
Выполнил срочное поручение шефа. Поручение, прямо скажем, странное. Я только успел вернуться домой и поужинать, как раздался звонок мобильного телефона. Это звонил лейтенант-колонель. Он спросил меня, не занимался ли я плаванием в школе или в академии. Я сказал, что да, занимался. Тогда он спросил, есть ли у меня ласты. Я подумал, что ему ласты нужны зачем-то и спросил, какой размер. А он меня спросил – как это какой размер? И сказал, что – мой. То есть он сказал «твой», чтобы я понял – что мой. А я сказал, что мои ласты ему, наверное, не пойдут, к тому же они остались в доме родителей, в Бордо, я их отвез с большей частью своих вещей, потому что в моей квартирке… А он сказал: «На черта мне твои ласты?!». И через пару секунд: «Может быть, у тебя и фонарика нет»?
Так, я сейчас кофе сварю, пожалуй.
Начинаю сначала. Шеф позвонил по телефону и стал выяснять, хорошо ли я плаваю и могу ли поплавать в ластах. В море. Сейчас. В десятом часу вечера. Я ответил, что ласт у меня нет, но сплавать я могу, если надо. Шеф сказал, да надо, недалеко, метров на сто, если без ласт. И надо выполнить два условия. Первое – засечь время. А второе – постараться вернуться в то же место, откуда в море заходил. Вот для этого и нужен фонарик. Пляж здесь в Ницце огромный, при волнении в море (а оно сейчас есть) снести может сильно. Весь смысл эксперимента, как сказал мне шеф, именно в том, чтобы вернуться туда, откуда отплыл. А для этого нужно положить фонарик, прямо на одежду и направить его свет в море. И стараться все время держаться так, чтобы не потерять его из виду. Ну, этого он мог бы и не говорить.
И я сплавал. И даже не на сто метров, а на все триста. Туда, по ощущениям – минут пятнадцать, а вот обратно, пришлось плыть минут сорок. Причем дважды я терял из виду луч фонарика, но как-то находил. Вымотался сильно. Не было бы волнения на море – это бы только разминка была. А так, даже полежать на пляже пришлось пару минут, прежде чем подыматься и домой идти.
Что все это значило, я не знаю. Шеф, когда я ему результаты доложил, только поблагодарил меня и сказал, что завтра, после того как Виктор Агапкин опознает тело Владимира, я должен его сопроводить в полицейский участок Капдая. Он, Виктор, уже предупрежден, что необходимо присутствие его и Ирины для оформления документов о смерти Владимира и Жанны Андрейчиков.
– И что, – спросил я, – так, прям и оформим?
– Посмотрим, – ответил шеф, – сначала попробуем один забитый гвоздь выгнать53, а там – как пойдет.
08.01. Ницца. Улица Александр Мари.
Очень быстро: мелкий зеленый горошек из банки, высыпать на сковородку, чтобы он плотным слоем закрыл дно. Пока выпаривается вода, режем тонкими ломтиками ветчину. Добавляем немного масла и кладем ветчину поверх горошка. Затем, в течение двух минут, два раза перемешиваем ветчину и горошек. Когда горошек немного сморщился, а ветчина чуть-чуть подрумянилась, раздвигаем все это к краям и в середину выпускаем яйцо. Соль. Перец. Пока белок схватывается, трем пармезан и затем уже равномерным слоем посыпаем пармезаном белок (но, ни в коем случае, не желток). На желток бросаем один маленький листик петрушки.
Яичница называется «Jaune».
10.21. Минута. Ницца. В машине на стоянке полицейского морга.
Пока Виктор разговаривает с Ле Гуном, могу записать в журнал сцену с опознанием.
Я приехал к моргу лишь чуть-чуть позже Виктора, так что меня почти и не ждали. Тем не менее, у Ле Гуна было точно такое лицо, как у того морского бычка, которого в бухте Мале, поймали на синтетическую приманку. Он сказал, откуда-то из своего высока, что у него совсем мало времени. Есть прямой свидетель по делу Жанны Андрейчиков и его допрос многое может прояснить. Это опознание проводится по просьбе префекта. А по его, Ле Гуна, личному мнению, оно вряд ли может быть дознанию очень полезным.
Ну, если уж он так спешил, мог бы и не говорить ничего, а сразу приступать к делу.
У Виктора забинтована правая рука. Сейчас она лежит в лангетке. Видимо, последствие аварии. Сам он выглядит мрачным. То ли рука болит, то ли ему неприятна предстоящая процедура. Понять его можно: ведь Владимир был его лучшим другом, и, вдобавок, компаньоном.
Так или иначе, мы приступили. Виктор осмотрел тело, уверенно опознал его (крестик, перстень, шрам на ноге). И добавил к приметам, по которым узнает тело еще одну – глубокий шрам на правой ягодице. Ему этот шрам даже не успели показать. Он сам попросил перевернуть тело. Указав на шрам, уходящий на внутреннюю поверхность бедра, он сказал, что ошибиться невозможно. Он сам доставлял Владимира в госпиталь, после этого ранения. Это было в Чечне, один из солдат, находившийся в нескольких метрах от Владимира, наступил на противопехотную мину. Рядового спасти не удалось, да там, по словам Виктора, уже и нечего было спасть. Погиб еще сержант, который шел совсем рядом. А Владимиру повезло: ему выдрало кусок мяса, плюс, вертолет быстро забрал его в госпиталь.
