О-ля-ля!
Все противилось этой поездке. Не успели отъехать, как спустило колесо. Я говорю «не успели», потому что Валерий, услышав в чем дело, даже не сказал: «Я еду с тобой», – просто начал собираться. Со страшной силой повалил снег, и я крутил домкрат в сложных метеорологических условиях. Самое трудное для меня дело – насадить колесо на ступицу, потому что направляющих шпилек на правой задней ступице у меня нет. Стоят они копейки и продаются на каждом, буквально, углу, но я до сих пор не выбрался… Долго сидеть на корточках я не могу: затекают ноги. Пришлось опуститься на колени в снег и реагент, что моментально сказалось на моих, в общем чистых, джинсах. Не хватало, как это ни смешно звучит, третьей руки, хотя бы и слабой, хотя бы и маленькой, чтобы направить, только направить… Валерий, как всегда, понял все без слов, вылез из машины и помог. И мы покатили по кольцевой дороге на юго-запад, потом на запад, потом на северо-запад, а потом уж и на север – третий раз за сегодняшний день я покорял эту половину МКАД – Московской кольцевой дороги. Туда шестьдесят километров, обратно шестьдесят, опять туда… Чего ради, спрашивается! В снегопад при неважнецких дворниках. Знаки, мерцавшие над МКАД, ограничивали скорость до шестидесяти километров в час. Но и без них вряд ли кто-то рискнул бы жать на акселератор, потому что было еще и скользко. Наконец доехали. Сунули «Москвич» мордой в сугроб недалеко от отделения милиции – припарковались.
Ух.
Мы с порога заявили майору Карпенко, что Юку Тамм – чистый, как слеза, капитан полиции Эстонской Республики, и никогда ни при каких обстоятельствах и ни при какой погоде… И что он законопослушный, тошнотворно законопослушный педант, знакомый одному из нас с самого детства. Майор слушал нас профессионально, то есть не перебивая и скрывая усмешку. Как говорится, пряча улыбку в усах. Да, у него были пышные светлые усы – главная деталь на невыразительной во всем прочем физиономии.
– Офицер эстонской полиции! – горячились мы. – И это вообще несовместимо…
– Да ладно, – спокойно возразил майор Карпенко, – может быть, у них тоже имеются оборотни в погонах, а?
Наши сыскные удостоверения немного смягчили Алексея Николаевича.
– Коллеги! – усмехнулся он и познакомил с обстоятельствами дела чуть подробней. Но самое главное – разрешил свидание с нашим иностранным гостем. Так сказать, с незадачливым гостем столицы.
Капитан эстонской полиции сидел в «обезьяннике» один. То ли задержанных в этот день не было, то ли милиция не хотела никого подсаживать к столь опасному преступнику. Мы вошли, за нами заперли решетчатую дверь.
– Ты не против, – спросил меня Валерий, если мы будем говорить по-эстонски – так быстрей и понятней, а тебе я потом…
– Не надо, – прервал его Юку Тамм. – Я достаточно хорошо знаю русский язык.
Он был хмур, но спокоен.
– Хорошо, – согласился Валерий. – Рассказывай.
– Начну по порядку, курат, – сказал Юку. – Машину мне починили быстро. Оказалась сломанной одна шестерня. У них нашлась. Бэучная.
– Бэушная, – неизвестно зачем поправил я, – бывшая в употреблении.
– Да, – согласился Юку. И не без труда произнес: – бэушная, курат! Взяли не так уж дорого. Ваши деньги, Евгений, не пригодились. Но сейчас я не могу их вернуть. У меня все отбирали при аресте и делали опись. Я прочитал. Там эти деньги числятся. Вот так.
– Да ладно, – отозвался я, – не в этом дело. Что было дальше?
– Дальше пошел снег. Я выехал на кольцевую дорогу. Шел снег, видимость была плохая. Все ехали с габаритными огнями. Габаритные огни было видно. Вдруг меня обгоняла какая-то машина, и она сигналила.
Я чуть было опять не вылез с поправкой: если «вдруг», то – не «обгоняла, а «обогнала», но вовремя спохватился и промолчал. А Юку продолжал:
– Я решил, что у меня спустило колесо, и остановился. Занял правый ряд и остановился. Вышел из машины, курат, ко мне летит один парень, кричит, курат, весь дрожит и руками махает. Истерика.
– Что же он кричал? – спросил я, начиная догадываться, в чем дело.
– Кричал, я его чуть немножко не убивал, курат! Порезал и разбил бампер.
– Подрезал, – не удержался я от поправки.
Юку посмотрел на меня непримиримым взглядом, но непримиримость эта была адресована не мне.
– Я не почувствовал никакого удара! – членораздельно произнес он. – Значит, удара не было. Вот так!
– Постой минутку, – сказал я и спохватился, – ничего, что я на «ты» называю?
– Ничего, – разрешил Юку. – Можно.
– Машина эта – «БМВ», серого цвета?
– «БМВ» – подумав, ответил Юку. – Серого.
– А парень был худой, длинный, светлые волосы кольцами, так? И покричав, подал руку и стал знакомиться, так?
– Так, – подтвердил Юку, – блондин. А откуда вы… знаешь?
– Представился Иваном? – продолжал я спрашивать.
– Да, курат, сказал «Иван».
«Совсем обнаглели, – подумал, я, – даже имя менять не находят нужным». И спросил:
– А ты что ответил?
– Я ответил: Юку Тамм. Очень приятно.
– А второй был чернявый, здоровый, напористый и грубый? – продолжал я.
– Да. Брюнет. И хам, курат. Теперь скажи, откуда ты знаешь?
– Это так называемая «подстава». Раньше подставляли дверь или крыло. Шли на столкновение. Это требовало особой виртуозности. Теперь обнаглели и просто берут на понт.
– Что значит «берут на понт»? – спросил Юку.
– Оказывают психологическое давление, – сказал я подумав.
– На меня оказывали, – сказал Юку. – Кричали очень громко.
– Сколько требовали денег? – спросил я.
– Одну тысячу долларов.
– Ставки растут! – заметил я. – Это потому, что ты иностранец. Интуристское обслуживание.
– А с тебя сколько требовали? – поинтересовался догадливый Юку. – Те же самые?
– С меня – пятьсот. Те же самые.
– Ты платил?
– Я сказал, что деньги дома. Их машина уехала как бы в ремонт, а одного (у них был еще третий) отправили со мной за деньгами. Причем я был уверен (почти уверен), что я действительно виноват. Машину завтра утром нужно кому-то подарить, деньги нужны срочно, с места происшествия я все равно отъехал, так что милицию вызывать бесполезно. Страховую компанию – тоже. Потом связались как бы с механиком, дали мне трубку…
– Мне тоже давали трубку, – сказал Юку. – Механик сказал – тысяча долларов, курат. Но я не поверил.
– Чему не поверил?
– Механику, курат! Механик не может называть цену, если не увидит состояния машины.
– А я-то почти поверил. Но для верности зашел к соседу посоветоваться. Сосед – майор милиции. Когда мы с ним вышли на улицу (он был в форме), моего сопровождающего как корова языком слизнула.
Я вспомнил, как меня «кошмарили» и неожиданно для самого себя произнес:
– Курат!
– А при чем тут убийство? – спросил Валерий.
– Я рассказываю по порядку, – продолжил Юку.
В «обезьяннике» скамейки не было, была одна бетонная приступка, сидеть на ней было неудобно, и мы разговаривали стоя, причем Валерий как раз на приступочке и стоял.
– Я им не поверил, – твердо сказал Юку, – потому, что все надо делать по закону. Вот так. Но я сказал, что денег у меня нет, только виза, и деньги нужно снимать на банкомате. Я думал, что поеду на пост ГАИ («ГИБДД», – поправил я) и спрошу милицию, что делать. Я так подумал, но сказал, что надо ехать в банкомат, курат. Блондин Иван пожал мне руку, сел в свою машину и уехал. А я с брюнетом собрался тоже садиться в машину. Снег шел не переставая и различать машины было трудно. Поэтому я не различил, что это за машина проезжала мимо совсем близко, и выстрела не услышал. Брюнет упал. Его убили выстрелом в голову, курат.
– И что ты? – спросил Валерий.
– Я понял, что его убили. Пощупал пульс. Пульса не было. Я стоял около тела и ждал милицию. Еще я махал рукой, чтобы кто-нибудь остановился. Никто не остановился, но милиции сообщили. Вот так.
– И тебя подозревают в убийстве, – подытожил Валерий.
– А кого же еще? – спросил Юку.
– Но ведь рядом стояла твоя машина, а ты никуда не уехал, хоть сто раз мог смыться. Это как?
– Может быть, я такой хитрый, – без улыбки сказал Юку. – Это формальная логика. Я сам в своей работе беру формальную логику.
«Придерживаюсь», – хотелось мне его поправить.
И хотелось добавить, что ничего хорошего от этой глупости не получается. Но он сам сказал:
– Вот я Евгения тогда арестовал на острове, и был прав.
Приехали! Но не время было сводить счеты. Я промолчал, а Валерий спросил:
– И что, эту формальную логику нельзя победить?
– Можно, – тихо и как-то очень устало сказал Юку.
– Как?
– Как и в тот раз. Найдите убийцу.
Свидание закончилось, нас с Валерием выпроводили из клетки. Юку был голоден, нам разрешили его покормить. (Продукты только в картонной и бумажной упаковке). Я сбегал в магазин и принес всякого. Майор Карпенко сказал, что скоро Юку заберут в следственный изолятор. Может быть, даже сегодня вечером. Майор был с нами корректен, но не особенно любезен. За неимением ничего другого он придерживался формальной логики, и мы оказались по разные стороны проблемы: по одну сторону мы с Валерием, по другую – майор Карпенко.
