И позавчера разбился Роберт. Стало быть, вон как его решили доконать – к дочери подобраться.
– Пап, ты чего испугался? – недоумевала Анжела. – Это простая девчонка, без закидонов, тебе как раз такие нравятся.
Брасов понял, что продал себя, поэтому следующий вопрос задал, натянув дурацкую, как ему казалось, но довольную улыбку:
– Так ты дружишь с этой хорошей девочкой?
– Не видела ее больше. И телефонами мы не обменялись. Она подошла, отдала браслет на счастье и ушла. Отдай.
– Слушай, Анжела, оставь его у меня.
– Пап, это же подарок.
– Я тебе другой куплю... потом отдам этот... позже.
– Тогда гони еще три штуки, – затарахтела она, – куплю серебряный, Динка толкает. Это крупная и плоская цепочка с монетками, я давно хотела такой, но не попадался. Дашь?
А куда денется? Отсчитывая купюры, он осторожно поинтересовался:
– Сегодня пойдешь на... Лысину?
– А то. Я ж теперь при бабках.
– Ну, иди, иди. Стой. Больше нет никаких проблем? (Беременность ему не давала покоя, вдруг девочка не на браслет деньги взяла.)
– Проблемы будут у тебя и большие. Мама на развод подает, сказала, обдерет тебя как липку.
– Это она загнула. Да, будь другом, привези мои костюмы, рубашки, в общем, всю одежду, а то я запарился покупать новые. Можно частями. Ты потихоньку от матери, а?
– Пап... – потупилась Анжела, закусив губу. – Не смогу.
– Почему?
– Мама сожгла твои вещи во дворе.
– Да ну! Все?
– Все. Даже носки. Такой костер получился... соседи пожарных вызвали. Пап, не сердись на нее, ты ж ее бросил, она обижена.
– Ну, ладно... Ты куда сейчас?
– Пф! Домой. Уроков полно, хочу успеть до Лысины. Пока.
Едва за ней закрылась дверь, Брасов снял трубку, лихорадочно набрал номер, когда на другом конце провода ответили, он отбарабанил:
– Илья, срочно ко мне! Засада больше не понадобится, браслет передали мне через мою дочь. Сегодня же вы поучите деньги, но у вас будет еще работа. Вы возьмете под наблюдение мою дочь, глаз с нее не спускайте! Слышите? Ни днем, ни ночью не спускать! Быть от нее не дальше двух метров. Возьмите в помощь людей, сколько потребуется. За дорогу ко мне продумайте, что вам для этого нужно. Жду.
Положив трубку на аппарат, Брасов вертел в руке браслет, потом ахнул им о стол со всей силы. Пока только таким образом он мог выразить свою ненависть. Бусины не разлетись в разные стороны, как когда-то, а замерли на темной полировке веселенькой змейкой, соединенной в кольцо.
Тори не принимала участия в организации похорон, сказав Брасову:
– На вокзале, когда фотографировала его с любовницей, я поставила точку: Роберт чужой мне человек.
Легко осуждать, посторонний человек не преминет это сделать, для него важен сам факт, следствие, а не причина, впрочем, причины никто не выставляет напоказ. Тори приехала с детьми, разумеется, и с Брасовым, мама с папой Роберта постреляли глазами, но языки попридержали, зная точно, что бывшая невестка способна на многое, потому опасаясь скандала. И у них обывательская позиция: как она посмела бросить Роберта? А ей, по большому счету, плевать на них, на злословие, да и на бывшего мужа. Чисто по-человечески его было жаль. У нее удивительная способность отрезать все ненужное одним махом, а много переживают за чужого человека? Так и она. Поэтому все подмечала, всех замечала. Заметила на кладбище и Нелли, стоявшую в сторонке. Тори подошла к ней, взяла за руку и подвела к гробу.
– Кто это? – тихо спросил отец Роба.
– Женщина, которую любил ваш сын.
Это была шпилька родителям и родственникам, злобно косившимся на Тори: мол, какие ко мне претензии, их следует предъявлять тому, кто лежит в гробу. Это была и демонстрация благородства, подчеркивающего разницу между ними, дескать, я должна ненавидеть любовницу, вас и Роба, но, как видите, у меня нет камня за пазухой, так что давайте жить дружно. Тори любую ситуацию способна повернуть в свою пользу.
По дороге к машинам Брасов, Тори и Нелли шли вместе.
– Я должна рассказать вам об одной странности, – сказала Нелли.
Тори странности любовницы мужа не интересовали, она думала, как бы самой не очутиться в гробу, а Брасов ничего не пропускал мимо ушей:
– О какой?
– В тот день Роберт встречал меня на вокзале, я шла к нему, а он ко мне, и вдруг... Подъехал джип, меня затолкали в него и повезли за город. Как раз по той дороге, где погиб Роберт.
– Значит, он ехал за тобой, – сделал вывод Брасов.
– Я тоже так думаю.
– А как ты выбралась?
– Это как раз и есть странность, которой я не понимаю. Джип поехал по объездной дороге, они так гнали, что я думала, конец пришел. Потом вернулись в город, меня отпустили. Зачем же тогда похитили?
Брасов пожал плечами, но про себя произвел расчеты: Нелли затащили в джип, чтоб заманить Роберта и устроить ему гонки. Значит, что-то подкрутили в машине, та не выдержала бешеной скорости и перевернулась. Когда киллеры успели покопаться в автомобиле и инсценировать похищение? Заказ был сделан вечером, а на следующий день Роберт разбился. Как они могли узнать за такое короткое время о любовнице? Допустим, Бумер знает все про всех, но знать, когда приезжает Нелли, что она вообще приезжает и Роберт будет ее встречать, даже он не мог. Что-то тут не вяжется, а Брасов должен знать настоящие причины гибели.
Поминальный обед заказали в ресторане, Наталья принимала одну за другой рюмки с водкой во время речей и между ними, а ни в одном глазу. После поминок многие не расходились, стояли у ресторана и беседовали. Увидев, что Брасов отошел в сторонку с мужчиной, а Тори курила около машины, куда усадила детей, Наталья направилась к ней. С каким бы удовольствием она оттаскала Тори при всех за волосы, но нельзя, в милицию попадет за хулиганство.
– Ну и как, довольна? – зло процедила Наталья подруге.
– В смысле? – насторожилась Тори.
– Роба нет, а у тебя нет проблем. Ты всегда убираешь тех, кто мешает тебе, а выигрываешь далеко не всегда.
– Наташа, ты пьяна, иди поспи.
Тори постаралась помягче, но Наталью как подменили, она не услышала сочувствия в интонации, с ненавистью прошипела:
– Ты нам всем изгадила жизнь. Сейчас Юрку с толку сбила, Зинку с детьми сделала несчастной. Ты всех делаешь несчастными и радуешься, потому что думаешь, что выиграла. Юрка, дурак, не понимает, от кого идет зло, а я понимаю. Но запомни: ничего не выиграешь, тоже очутишься там.
– Наталья, ты думаешь, что несешь?
– Думаю. Знаю. Это ты убила Роберта.
– Слушай, всему есть предел, – вспыхнула Тори. – У тебя с головой все в порядке?
– Моя голова была не в порядке двадцать лет назад, когда я у тебя на поводу пошла. А сейчас она встала на место. Ты убила Роберта, Лешку, меня. Юрка, дурак, не знает, что и его песенка спета.
Тори отбросила сигарету, подступила к Наталье и пригрозила:
– Если ты сейчас же не уберешься, я вызову неотложку и тебя отвезут к психам. Там твое место. Убирайся.
Сработала многолетняя закваска: Наталья пасовала перед натиском, поэтому сникла и отступила, но последнее слово оставила за собой:
– Не вывернешься, запомни. За все надо платить.
Она ушла, Тори вытащила новую сигарету, закурила, цедя:
– Совсем рехнулась, идиотка. С детства была недоразвитая и прибитая, а сейчас вообще в маразм впала. Юра!
Брасов оглянулся и помахал рукой, мол, я сейчас. Увидев, что к ней подошли Глеб с Эллой, он задержался. А за небольшое время успел выяснить некоторые подробности гибели Роберта у начальника УВД, подвел итог:
– Значит, машина была в порядке...
– В полном, – подтвердил тот. – Накануне Роберт прошел техосмотр, у нас его проводят не формально. И экспертиза показала, что машина ни при чем, в таких случаях говорят – не справился с управлением.
– Странно, Роберт водитель опытный и осторожный.
– Как раз опытные водители часто теряют контроль. Скорость превысил почти вдвое нормы, автомобиль снесло в сторону.
– А не могло быть так: кто-то открутил гайку...
– Юрий Артемович, – понимающе усмехнулся тот, – наши эксперты не желторотые мальчики, в своей работе знают толк. Поверьте, нет причин заводить уголовное дело, вина полностью лежит на Роберте.
Брасов попрощался с ним и поспешил к Тори и Глебу с Эллой.
– Что такое? – спросил, заметив, что Тори немного выбита из равновесия. – Еще что-нибудь?
– Нет-нет, – заверила она. – Просто Наташка меня беспокоит, по-моему, по ней психушка плачет.
– Все же, Тори, что произошло? – допытывался и Глеб.
– Да наговорила тут... всякого, я не поняла.
– Я интересуюсь не из праздного любопытства, – сказал Глеб. – Два дня она приехала ночью к нам на дачу, несла ахинею, требовала уехать. А тебе что наговорила?
– Кого-то обвиняла, меня в том числе... Да нет, я в норме, а вот она...
– Ей нужен врач, – заключила немногословная Элла.
– Неужели все так серьезно? – нахмурился Брасов. – Где она?
– Не знаю – пожала плечами Тори.
