- Сам понимаешь. Не думал я, что на севере у вас такие женщины вызревают. Одним словом, прима. Без балды.
Помолчали, с удовольствием затягиваясь папиросами.
Женька отлично понимал, что сейчас он, как никогда, нужен Одесситу. Не в манере Заблоцкого прохлаждаться под теплым крылышком бабы. Неделя прошла, и он ищет "дела". Потому сам и прилетел в мастерскую. Связей в Ленинграде, кроме как с Римусом, у него нет. Если и имеются знакомые, то он им не вполне доверяет. Значит, Одессит в какой-то мере зависит сейчас от Женьки. Но, с другой стороны, и он, Римус, обязан Одесситу. Заблопкий уже недвусмысленно напоминал ему при первой встрече о мешке с червонцами...
- Ну что? Долго будем в молчанку играть? - спросил Заблоцкий. - О деле говори. Со мной, знаешь, втемную не выйдет...
- Зачем же. Я и не собираюсь темнить, - обиженным тоном ответил Римус. - Перед тобой у меня душа нараспашку. Вот изготовил ключ от сейфа одного кита. Осталось сделать разведочку, и можно нанести визит. Уж там что-нибудь найдется...
- "Найдется!" - презрительно скривился Одессит. - Покупать кота в мешке, дружище, не в моем вкусе. "Чтонибудь" я могу и на дороге найти. Рисковать, так уж наверняка. Банк, сберкассу надо присмотреть, - это дело стоящее, гарантированное.
- По такому случаю надо к Фомке Маркизу идти. Он по части банков мастер. Это его профессия, - после короткого раздумья заявил Римус.
Заблопкий, все время наблюдавший внимательно за Женькой, вдруг вновь схватился за папиросы. Закурил один, не предлагая Римусу. Торопливо начал выпускать изо рта сизый дым.
- Я хочу сам видеть Маркиза, - заявил вдруг решительно.
- Хорошо, все будет устроено. Завтра в десять вечера у ресторана Чванова, - не задумываясь, назначил Римус.
- Добро!
И Заблоцкий ушел. Римус неторопливо вышел со двора, остановился у ворот. Он видел, как Одессит быстро пересек улицу и скрылся под аркой большого дома. Стало ясно, что Заблоцкий, прежде чем прийти в мастерскую, изучил ближайшие дворы. Иначе бы он не пошел так смело в дом с проходным, двором. Значит, не доверяет, боится подвоха. Легкая краска покрыла лицо Римуса.
"Я играю честно, - думал он, - но с налетчиками мне не по пути. Ради долга перед Одесситом войду в дело.
А после займусь по своей профессии. Нет в жизни лучшего удовольствия, чем бесшумно открыть тяжелую дверцу сейфа..."
6
За час до назначенной встречи Одессит был уже у ресторана. Дважды прошелся по панели - подозрительного ничего не заметил. Пересек проспект, прошел на пустырь, остановился за углом дровяного сарая и принялся наблюдать за входом в заведение Чванова.
Туда, как обычно, важно входили мужчины с дамами и одни. Короткие приветствия, галантные поклоны, приподнятые котелки...
Наконец у входа появилась приземистая фигура Римуса. Откуда он вынырнул, Одессит не заметил. Часы показывали уже без десяти минут десять. Заблоцкий выжидал. И ровно в десять он увидел, как мужчина лет сорока в темном котелке и до блеска начищенных штиблетах протянул Женьке руку.
"Пожалуй, это и есть Фомка Маркиз", - про себя отметил Одессит и покинул свое укрытие. Тянуть время не имело смысла. Он быстрым шагом подошел к Римусу со стороны Большой Пушкарской улицы.
- Познакомьтесь, - предложил Женька.
- Фома Богданович, - представился мужчина, при этом резко кивнул головой с аристократической бородкой.
- Иван, - ответил Одессит, раздумывая, вытаскивать из-за пазухи руку или оставить ее на холодной рубчатой рукоятке маузера. Глаза его настороженно бегали по сторонам. Брови сошлись на переносице, подозрительно хмурясь.
- Не бычься, это наш человек, - успокоил его Римус.
А новый знакомый, довольно хихикая в бородку, отметил:
- Молодец! В нашем деле никому нельзя доверять, кроме самого себя.
Одессит молча пожал руку Фомы Богдановича. Знакомство состоялось.
Не обмолвившись больше ни словом, все трое прошли в ресторан. При виде Фомки Маркиза швейцар суетливо раскланялся, повел широкой, лопатообразной ладонью в сторону лестницы, приглашая проходить. Фомка брезгливо, по-господски, кивнул в ответ и первым стал подниматься. Римус с Одесситом последовали за ним.
Кивком головы Маркиз подозвал расторопного официанта. По всему видно было, что он в этом заведении не новичок. Им быстро приготовили столик в самом дальнем углу, за эстрадой.
Деловой разговор начался после того, как официант убрал первую пустую бутылку.
- Ну-с, молодой человек, расскажите, кто вы и что вы, - тоном экзаменатора заговорил Маркиз.
- Человек вольной профессии... В прошлом близкий друг Мишки Япончика. Теперь вот осиротел, временно покинул родные насиженные места, - как-то бестолково начал Одессит, отводя взгляд в сторону. Он понял, что сказанное, собственно, ни о чем не говорило, Маркиз не спускал глаз с лица Заблоцкого, как бы предлагая продолжать.
- Мой профиль - банки, сберкассы, можно ювелирдый магазинчик. Если недостаточно рекомендации Крестика, - Одессит кивнул в сторону Римуса, проверьте на деле.
- Что ж, Япончик был мастер своего дела, - признал Фомка. - Если у вас имеется хоть десятая доля его хватки - уже хорошо!
Одессит вспыхнул, побелел даже. Он дерзко глянул в глаза Маркиза и почувствовал, что они не такие уж жесткие, как показалось сразу. Он посмотрел более продолжительно, не моргая.
"Сам-то ты кто?" - говорил этот вызывающий взгляд.
Вспышка Одессита не осталась незамеченной. Пришлось рассказать о себе и Маркизу.
- До девятнадцатого года я с Янькой Кошельком дружил. Только однажды не послушался он меня, увлекся местью, а про дело забыл. В крупной игре небольшие ошибки иногда стоят жизни. Да-а... Об этом никогда не следует забывать, друзья мои! Тем более что времена меняются. Раньше я с большими полицейскими чинами был на "ты", за ручку здоровался, а теперь каждый легавый норовит вдогонку своим "СОЭ" угостить. Но, слава аллаху... Маркиз щелкнул пальцами, возведя глаза к потолку.
"Тоже мне - учитель нашелся. В проповедники лезет. К чужой славе примазывается, а сам небось Кошелька и в глаза не видел", - подумал Заблоцкий, но опять дипломатично смолчал. Хвастовство среди преступного элемента не считалось пороком. Сам Одессит тоже не был знаком с Мишкой Япончиком, однако для большего веса представлялся его закадычным другом.
Беседуя таким образом, они не заметили, как пролетело два часа. После двенадцати все трое покинули ресторан и, не сговариваясь, направились в сторону улицы Красных Зорь. Густая темень плотно окутала город. Редкие пешеходы торопливо проходили по тротуарам, глядя под ноги на разжиженный, смешанный с грязью снег.
Дойдя до набережной Карповки, три спутника вернулись назад. Новый знакомый перевел Одессита и Римуса на противоположную сторону проспекта. Вскоре они остановились у широкого подъезда. Маркиз аккуратно набил трубку и тихо проговорил, указывая глазами на крепкие дубовые двери:
- Здесь.
В руках Заблоцкого чиркнула зажигалка. Поднося к трубке Маркиза колеблющийся огонек. Одессит увидел надпись над входом и прочитал: "Четвертое отделение Госбанка". Друзья прикурили и беззаботно пошли дальше, словно совершая вечернюю прогулку.
Мужчина с аристократической бородкой был крупным петербургским шулером. Фома Богданович Богданов, по кличке Фомка Маркиз, за свою жизнь ухитрился раз пятнадцать побывать на скамье подсудимых. Незаконнорожденный кухаркин сын, он на двенадцатом году жизни пустил красного петуха в доме одного графа, по существу являвшегося его отцом. Злоумышленника поймали и поместили в детскую колонию. С того все и началось. Только последние три года жил Фомка на воле. Богатый опыт убедил его, что наиболее безопасная, и выгодная роль в совершении преступления - это роль наводчика. Разумеется, здесь требуются своеобразный талант и расторопность. Такие качества у Богданова оказались.
Социально опасный элемент.
Вот и сейчас он наотрез отказался принять личное - участие в налете на банк. Он брал на себя лишь теоретическую сторону дела: разработать план, выбрать подходящее время, устранить помехи... и только. За эти услуги Богданов заломил сумасшедшую сумму.
Но и Одессит тоже кое-что смыслил в этом деле. Перед Маркизом была поставлена дилемма. Заблоцкий и Римус соглашались дать названную сумму при условии благополучного исхода. Если же успеха не будет, то Фомка должен довольствоваться мизерным задатком.
Маркиз понял, что нашла коса на камень, и не торопился с ответом. Он долго думал, посасывая трубку. Наконец махнул рукой, - мол, где наша не пропадала, - и дал согласие. Предварительно он дополнил свои требования к "подрядчику":
- В случае провала я вас не знаю, вы меня тоже.
- Но если провал произойдет по вашей вине, вы нас узнаете, - в свою очередь поправил Одессит.
Так совершился преступный сговор.
7
В комнате Витьки Кольтера хоть волков морозь. Окно наполовину заделано дырявыми мешками. В углах - сети паутины. Провалившаяся кровать, колченогий стол, широкая скамейка, позаимствованная у дворника, сиротливо приткнулись к стенам. Огарок сальной свечи врос в коричневое блюдце и тускло светился.
