— А, может, Ольга Николаевна на даче? Например, с Олесей.
— На даче? — Аня подумала немного. — Конечно, может быть. Только Олеся ведь в детском лагере, в Анапе! А чего Ольга Николаевна на даче делает — непонятно.
— Да уж, непонятно…
Я прошла в гостиную и уселась на диван. Анечка ушла на кухню варить кофе. Мое беспокойство нарастало. Посидев пару секунд, я вскочила с места и прошлась по комнате. Потом выглянула в окно, впервые за это утро, заметив, какой красивый предосенний денек стоит на дворе. Листья пожелтели и кое-где осыпались, солнечный свет становился нежно-золотым, каким он всегда бывает ранней гродинской осенью.
Вдруг мне показалось, что к дому подъехала машина Артема — мелькнул знакомый силуэт. Из окна гостиной разглядеть автомобиль не получилось, поэтому я пробежала в кабинет Артема и выглянула на улицу уже с другой точки зрения. Увы, но подъехавшая машина оказалась не «Ауди».
В разочаровании я плюхнулась в директорское широкое кресло, принявшее меня с большим комфортом. На столе лежали канцелярские приспособы и кучи документов, а среди них — небольшая черная коробочка, возбудившая мой интерес. Маясь от нетерпения и скуки, я взяла коробочку в руки и раскрыла ее.
Увиденное вмиг перевернуло мое мировоззрение. Собственно говоря, оно уже переворачивалось и не раз, ломая в своем верчении и позитивы, и основные ценности моей жизни. Но теперь все оказалось намного круче. Лавина пронеслась в моем сознании, сель, ураган и цунами. И, разглядывая причину всех этих природно-душевных явлений, я невольно подумала, что оно того стоит…
На миг я подчинилась голосу крови — этот блеск не мог не обворожить сердце дочери своего отца! Сейчас я понимала своего бедного родителя, я чувствовала эту власть кристалла, это чарующее обаяние алмазных граней. В глянце полированных поверхностей отразился в сто раз уменьшенный взгляд моих восхищенных глаз. Мое дыхание еле заметно затуманило безупречную прозрачность «Безымянного».
Сто карат ослепительной твердости! Изумительная королевская огранка на 86 граней, называемых специалистами фацетами! Я осторожно взяла бриллиант двумя пальцами, держа его за верхнюю плоскость — площадку и нижнее острие — калетту. Солнце попалось между клиньями и гранями кристалла. Я ослепла.
Но миг прошел, и прошло ослепление. Сходить с ума при виде куска углерода? Лучше вспомни, сколько горя он доставил тебе! И плюсуй сюда самое последнее, то, что проистекает из присутствия «Безымянного» в кабинете Бескровного. А проистекает новое предательство! И на этот раз все будет хуже и больнее, чем раньше.
Я поднялась из директорского кресла и стояла теперь словно соляной столб перед столом Артема. Сейчас он придет, и я скажу, что все знаю. Я скажу, что он с самого начала был в деле, вместе с Алексеем и Кристиной. Не было никакого шантажиста, а просто задачей Артема было держать меня при себе, в дурах! Я скажу, также, что догадалась, где он взял бриллиант. Он взял его из тайника моего брата в квартире моего брата, когда ездил туда, взяв у меня ключи…
Еще я скажу, что теперь становится ясна причина его депрессии после спасения из пожара! Ты, милый, не ожидал, что подельники решили расправиться с тобой и подставили тебя! Очень может быть, ты даже не был в курсе романа между твоей женой и Алексеем Бойко — мужем этой глупой, глупой, глупой и влюбленной в тебя до безумия, идиотки.
Слезы сделали «Безымянный» еще красивее. Его грани поплыли, размылись, стали туманными. Его сияние расцветилось сотней новых дрожащих искр, его красота стала совершенной и загадочной.
А ведь ты — мой! Неожиданно я испытала нечто возле легкого толчка изнутри. Что я стою тут? О чем это я думаю? Жалею себя? Ах, нас предали! Ах, мы несчастные!
Опустившись на самое дно, можно оттолкнуться от него и всплыть!
Да, я осталась одна. Да, Артем тоже предал меня, как и муж. Но теперь я могу забрать то, что принадлежит мне по праву и распорядиться им так, как мне выгодно. Чего я хочу сейчас больше всего на свете? Я хочу обнять своего сына. Вот и мой шанс сделать это! Только надо поторопиться.
В моей черной юбке есть накладной карман в области колена. Он закрывается на клапан и при всем желании лучшего места для хранения бриллианта в сто каратов мне не найти!
— Анечка! — позвала я домработницу, выходя в коридор.
— Да, Вера Михайловна! — откликнулась она из кухни.
— Я попозже вернусь! Вспомнила, что срочно надо за телефон заплатить, а там, через час перерыв начнется.
— Хорошо, Вера Михайловна!
Аня так и не показалась из кухни. Захлопнув дверь, я стала спускаться по лестнице. Этаж был третий, так что я рассудила, что если Бескровный как раз возвращается, то он поедет наверх на лифте и мне удастся избежать встречи. Теперь придется прятаться от милого друга.
Домой я отправилась на такси, опасаясь, что Артем уже вернулся домой, заметил пропажу драгоценностей и бросился в погоню. Быстро собрала самые необходимые вещи и поехала на автовокзал. Оставив сумку в камере хранения, села в маршрутку, идущую до дачного кооператива, в котором располагалась шикарная дача Бескровных.
Вышла на конечной, прошла еще двадцать минут по пыльной улице, пока не оказалась у нужного мне дома. То есть, не дома, а забора. Глянув под ноги, я увидела ручеек, протекавший по пресловутой светлой глине. Обернулась и увидела на противоположной стороне улицы колонку, из крана которой беспрерывно подтекала вода. Ручеек весело пересекал асфальт дороги и размазывал глину по обочине.
Приблизившись к калитке, я услышала голоса. Слов не разобрала, но решила спрятаться за бесхозным кустом крыжовника.
Из калитки вышла женщина лет сорока с сумкой в руках и направилась в сторону магазинчика, мимо которого я прошла пять минут назад. Следом за ней появился здоровенный мужик в форме частной охранной фирмы и с кобурой на боку. Он общался с коллегами по рации, осматривая окрестности.
Кристина с Лешей оставили детей с охраной, поняла я. Самой мне Илюшу не забрать. Дождавшись, пока охранник вернется за калитку, я отправилась к остановке маршрутного такси. У меня в голове сложился план вызволения сына.
Ворота частного дома, который я не без труда разыскала, покинув дачный кооператив, распахнулись передо мной, как только я нажала на кнопку звонка. Такая оперативность не показалась странной, учитывая, что прямо на меня смотрел маленький глаз камеры. И пусть он не отразил ни единой эмоции, но меня узнали!
Как только я перешагнула порог, двое парней, одетых в ужасно модные и яркие спортивные костюмы, встали передо мной, как листья перед травой. Оба разглядывали мою персону с непонятным выражением на физиономиях, вроде бы видели перед собой нечто невероятное.
— Вы и есть Вера? — спросил один.
— А вы кого ждали? — удивилась я. — Гаутаму Ботхисатву?
Парни переглянулись, словно точно не знали — заскочит ли Будда на чай или продинамит их.
— Вы проходите! — наконец, созрел один из них. — Вас Владимир Александрович ждет. Только нам обыскать надо вас и вашу сумку.
— Ладно, обыскивайте. Мне раздеться?
Второй парень еле заметно облизнулся, но стражи держались твердо:
— Нет, только сумку и карманы покажите!
Я показала, исключая карман на колене, выглядевший скорее как декоративное украшение.
Осмотр оказался весьма небрежным, а я поняла, что парни вели себя скорее уважительно, если такое можно предположить от данных людей в данной ситуации, но я ожидала другого — это ведь из-за меня перестреляли толпу братков! Затем меня проводили к шефу.
Добрый инвалид сидел в той же самой комнате, и в том же самом кресле, что и в первый раз, а при моем появлении поднял седую голову.
— Надо же! — сказал он насмешливо. — Сама пришла! Хочешь отдать мне бриллиант?
— Хочу, — просто ответила я.
— Не кипяти пиво, девочка!
— Володя, я отдам вам «Безымянного», если вы поможете мне вернуть моего сына.
Он холодно усмехнулся:
— А моего сына кто вернет?
— Вы, наверное, мне не поверите, Володя, но я бы с удовольствием его вернула. Если бы могла.
Взгляд отца Саши стал немного человечнее. О тепле или слезах говорить было еще рано, но вот немного грусти уловить удалось.
— Так это правда? — спросил он.
— Вы о чем?
— О том, что мне тут ребята напели, — я по-прежнему не понимала и, видя это, он иронично объяснил: — ходят легенды о безумной страсти между сыном вора в законе и бриллиантовой наследницей!
— О чем?
Но, кажется, надо послушать до конца.
— Ребята считают, что у вас была любовь. Саша увидел тебя и загорелся, он предложил тебе бежать. Ты согласилась, потому что он понравился тебе. Вы убежали, но вас настигли легавые. Саша хотел защитить тебя и погиб.
Излагая либретто, Володя наблюдал за мной. Я опустила глаза. А вот я слышала, что многие представители криминального мира очень сентиментальны, так как психика преступника нуждается в отдыхе от своей собственной жестокости. Желая расслабиться, они пускают скупую киллерскую слезу над трогательной блатной балладой о несчастной любви дочери первого спикера городской Думы и сына злостного рецидивиста. Неужели и на человека со змеиными глазами эти выдумки оказали смягчающее влияние? Если так, то надо подтвердить всю эту чушь и постараться обернуть ее себе на пользу.
