– У него есть мотив, – сказал Бруно.
– Продолжай, – поощрила мальчика инспектор.
– Саймон Симнер говорил по телефону с Поппи Раттер. Она угрожала ему.
– Да, верно. Саймон признался в этом. Он позвонил на горячую линию, чтобы поговорить о мальчике, живущем по соседству. Когда Поппи поняла, что этим мальчиком может быть Дин, она угрожала Саймону нарушить конфиденциальность и дала ему время до полуночи, чтобы он сдался полиции.
– И в ту ночь она была убита! Это значит, что мы знаем мотив преступления! – ответил Бруно. – И это очень серьезный мотив!
– Да, верно, – согласилась инспектор Скиннер. – Но мотива недостаточно для обвинения. Расскажи, где ты был сегодня утром?
Бруно еще раз прорепетировал про себя текст ответа.
– Вчера вечером, когда я был в магазине сладостей, я узнал коричневые ботинки с видеозаписи. Они стояли под прилавком, там, где работал Саймон Симнер. Поэтому утром я встал пораньше, вломился в магазин мистера Симнера…
– Ты понимаешь, что за это тебя могут привлечь к ответственности? – твердо спросила инспектор Скиннер.
Бруно изучил выражение ее лица.
– У меня иммунитет!
– Ничего подобного! Вы переходите черту, молодой человек! Бруно, ты должен понять, что это не шутки!
– Поиски правосудия – вот мой ордер на обыск! – повторил Бруно фразу из любимого детектива. – Я вломился в магазин и изъял коричневые ботинки. Они лежат в урне перед входной дверью в мой дом.
– Ботинки сейчас в лаборатории, и моя команда их исследует, – поправила его инспектор тоном, который ему совсем не понравился.
– Затем я пошел на Эдбертон-роуд. Саймон Симнер пользуется гаражом, который стоит на этой улице.
– Гараж также сейчас осматривают наши эксперты.
– Я постучал в дверь и приготовился открыто поговорить с Саймоном Симнером. Я собирался сказать ему, что у него есть время до полудня, чтобы признаться в убийстве Поппи Раттер и в подглядывании за детьми. Он убийца и извращенец. Я намеревался сообщить ему, что, если он призна́ется, к нему отнесутся более снисходительно.
– Но?..
– Дверь гаража была открыта, а внутри было пусто. Я проскользнул туда и едва смог закрыть за собой дверь. Моей целью было найти орудие преступления. Мне известна статистика. Орудиями преступлений обычно бывают пистолеты, ножи или части тела, например голова, тупые предметы или орудия, вызывающие асфиксию. Естественно, я искал твердый тупой предмет.
– Почему «естественно»?
– Потому что папа рассказывал мне о повреждениях на теле мамы Дина. Смертельный удар был нанесен тупым предметом по голове. Я обыскал гараж. Там странно пахло. Это был зловещий запах, похожий на вонь от заплесневелого фруктового сока. Но мой фонарик светил уже не так ярко – батарейки садились. Тут я услышал возню и дверь в гараж открылась. На пороге показался Саймон Симнер с пинтой молока и пакетом хлопьев. Даже убийцы завтракают.
– И как тебе удалось оттуда уйти?
– Гражданский арест! Впрочем, Саймон не возражал. Я сказал, что у меня есть запись, доказывающая, что он убийца, и он может позавтракать, а потом должен немедленно сдаться полиции.
– Зачем ты дал ему время на то, чтобы поесть?
– Затем, что на полный желудок люди гораздо словоохотливее.
– Да, верно, – согласилась инспектор.
– Саймон Симнер позволил мне искать орудие убийства, пока сам он ел, сидя на тротуаре. Когда Саймон закончил есть хлопья, я сказал, что нужно позвонить в полицию, и если он этого не сделает, то это сделаю я. Затем мы решили, что пойдем в участок, и он пообещал признаться в своих грехах.
– И какие же у него грехи?
– Убийство Поппи Раттер, конечно!
– Мы ходим по кругу! – заключила инспектор тоном, дававшим понять, что разговор близится к концу.
Женщина некоторое время помолчала. Затем записала что-то на голубой бумажке, которую достала из сумки. И сообщила, что Бруно свободен. Инспектор посоветовала ему вести себя сдержанно. В ближайшее время полиция свяжется с ним по поводу взлома магазина мистера Симнера. Бруно должен понять границы дозволенного, закончила она.
В дверь постучали, и вошла офицер-блондинка, которую Бруно видел в приемной.
– Приехал Дин Раттер, мэм. Он ожидает в желтой комнате.
Инспектор Скиннер собрала свои записи и выключила записывающее устройство.
– Я не закончил! – вскричал Бруно, когда она встала.
– Но я закончила.
– Вы не понимаете… – Бруно поднялся. – Я нашел орудие убийства! Оно лежит на Эдбертон-роуд, на крыше гаража с ярко-розовыми дверями!
В комнате ожидания мама обняла Бруно. Затем пожурила и снова обняла. А после еще раз пожурила.
– Мне нужно увидеться с папой, – сказал мальчик. – Поехали в больницу!
– Папе нужен отдых. Мы поедем к нему позже.
– Обещай мне, что с ним все будет в порядке.
– Конечно, мой ангел! Мне позвонят, если будут какие-то изменения.
Бруно с неохотой удовлетворился этим объяснением.
– Дин здесь, – сказала мама. – Он с удовольствием увидится с тобой.
Бруно сказал, что мама – тонкий психолог. Он согласился при условии, что позже она позволит ему позвонить.
* * *
Дин похудел.
Мальчики сидели на желтом диване, цвет которого напоминал солнце из мультиков. Бруно спросил друга, как ему удалось вернуться в Брайтон.
– Я сказал, что не буду есть, пока мне не позволят увидеться с папой, – объяснил Дин.
– А что случилось с твоей шеей? – спросил Бруно, обратив внимание на повязку.
Дин пожал плечами и отвернулся.
Бруно про себя проклинал ограниченность собственного словарного запаса. Он не мог выразить словами то, что хотел сказать другу. Бруно решил дать Дину возможность вести беседу. Мальчики сидели в тишине, переживая слишком сложные для их лет эмоции.
В желтой комнате были компьютеры и телевизор с плоским экраном, вмонтированный в стену. Бруно догадался, что это что-то вроде медиакомнаты, хотя не был уверен, кто чаще ею пользуется: полиция или журналисты. Кулер время от времени издавал булькающие звуки.
– Мне нужно позвонить, – сказал Бруно, заметив телефон над огнетушителем.
Оператор соединил его с больницей.
– Я могу поговорить с Джимом Глью? Я не знаю, в какой он палате. Это его сын.
Бруно перевели на другую регистратуру. Голос женщины был глубоким, а сама она была абсолютно глуха к его протестам. Бруно сказал ей, что не может соединить ее со своей мамой.
– Все в порядке? – спросил Дин, когда его друг снова сел на диван.
– Думаю, да, – ответил Бруно, не желая обременять его своими проблемами.
По телевизору закончилась передача о реках и птицах, транслировавшаяся с субтитрами. Начался выпуск новостей. Мальчики смотрели на экран, не в силах отвести от него глаз. Появилась фотография Терри Раттера. Это была чудовищная фотография, которую СМИ показывали в последнее время, – свирепая физиономия, которая могла принадлежать только преступнику.
Сегодня Бруно заметил перемены, произошедшие во внешности отца Дина. Его нос был уже не таким заостренным. Когда-то полные щеки теперь ввалились. Это было лицо человека, переживающего эмоциональное потрясение. А крепкие челюсти словно сдерживали его, не давая окончательно сломаться.
Возможно, Дин впервые увидел на телеэкране изображение отца. Мальчик заплакал.
– Он не убийца, – сказал Бруно, желая успокоить друга.
– Для тебя это все игра! – сказал Дин, и это обвинение крайне удивило Бруно. – Представь, если бы это был твой отец…
Дин еще сильнее заплакал и начал задыхаться, когда на экране появилось изображение его мамы. На фотографии Поппи была запечатлена на отдыхе, в белой кофте и с бокалом вина. Дин сидел рядом с ней, но его изображение затемнили. На экране снова показали фотографию Терри Раттера, с искривленными губами, словно он шипел. Надпись внизу гласила: «Обвиняется в убийстве жены».
– Не плачь, – сказал Бруно. – Эти новости уже устарели!
Как можно деликатнее он рассказал другу о том, что убийца найден. Бруно хотел добавить, что именно он нашел орудие убийства за шкафом в гараже Саймона Симнера, но промолчал, подумав, что это прозвучит как хвастовство. Об этом Дина должна проинформировать полиция.
Бруно еще раз прокрутил в голове убийство, начав с перепалки между мамой Дина и Саймоном Симнером. Мальчик попытался представить, как Саймон провел день, тревожась и строя планы.
Он, должно быть, рассмотрел все ужасные варианты. Если бы он ничего не предпринял, то в полночь на него обрушился бы топор.
Поппи Раттер обратилась бы в полицию, и извращенец был бы обнаружен.
«Человек в отчаянии более склонен к убийству», – подумал Бруно, так и не вспомнив, его ли это цитата или чья-то еще. Возможно, Саймон прокрался к Раттерам через калитку в саду, прошел по лужайке. Встретился с мамой Дина на кухне и забил ее до смерти скалкой.
– Когда я увижу папу? – спросил Дин.
