— Королеву? — переспросил Антон, вскинув голову. Это слово даже в контексте метафоры звучало так неправильно фантастически, словно Богданова прокралась Горячеву в самые потаенные уголки мыслей и достала его оттуда, как было. — Чего боишься?
— Что тебя выбрали следующим инструментом. Похоже на обыкновенную преступную махинацию, — проигнорировала первоначальный вопрос Елена. — Стандартное запугивание удобных сотрудников, слежка, подставные лица, попытка взять человека в оборот и посадить его на крючок. У нас уже были такие случаи с конкурентами. И недобросовестные журналюги были, и все это вот. Поэтому на всех сотрудников составляем досье. Но чтобы так, чтобы били… И чтобы этот некто заходил свободно на территорию резиденции — такое впервые… Если я покажу тебе фото, ты вспомнишь?
Антон кивнул, отрешенно смотря то ли на Елену, то ли сквозь нее. Именно в этот момент принесли еду, но аппетит пропал, а подавленный голод отзывался неприятным давлением внутри под ребрами. Автоматически Антон припал губами к пиале с чаем, а потом, наткнувшись взглядом на руки в светлых перчатках, спросил уже совсем о другом:
— Та женщина, к которой я хожу на терапию… Вы ведь ее знаете? Она никак в этом не замешана?
Секундное молчание, но Антону казалось, что он слышал, как начала обрастать льдом и трещать на загривке кожа Богдановой. Брови Горячева поднялись, он насторожился. Но она тоже выпила чай, улыбнулась.
— Нет, точно никак. Она, — Елена напряглась, но не подбирала правильное слово. Было в этом расчетливом взгляде нечто другое. — Она не хотела бы раскрывать своих данных для чистоты эксперимента. К слову, как тебе, Антон, помогает?
Горячев, отзеркалив чужую заминку, на миг тоже замер. Но он и так был расшатан настолько, что, стоило мыслям о хозяйке непрерывным потоком хлынуть в сознание, выместив все остальное, как на его лице сама собой возникла глупая ухмылка.
— Ну да, — пробормотал он, на этот раз уже целенаправленно спрятавшись за напитком. — Узнал много нового…
— Ладно. Больше не переживаешь? Не бойся, я тебя в обиду не дам, — улыбнулась Богданова еще шире, но как-то нервно. Подумав с минуту, тут же исправилась: — И не только я. У нас в целом достаточно хорошая команда. Так жалко, что твое знакомство с нами начинается как-то… Так.
— Рыцарь Елена в сияющих доспехах… Прямо топчешь мое мужское достоинство. Надеюсь, ты хотя бы не собираешься за себя платить? — Антон шутливо закатил глаза и прижмурился. Какая-никакая ясность и непрошеные жаркие воспоминания отогрели его. Одичавшее за время тело запросило компенсацию — как и звенящие нервы нуждались в разрядке.
— Даже не начинала еще. Когда начну, обещаю, ты ощутишь боль и дискомфорт, — отмахнулась Богданова, усмехнувшись. Она сдавливала пальцами правой руки проксимальную фалангу безымянного левой. — А платить за себя сам будешь, взрослый уже.
— Верно, заплачу за себя — и за тебя, — продолжал дерзко щуриться Антон. Он пересел поудобнее, раскинув бедра. Снова организм играл с ним злую шутку — это ли не значило, что хотя бы на время опасность миновала? Да и Елена с ее лаской в голосе, ее эмоции, прорывающиеся сквозь сдержанный тон — все это странным образом вошло в резонанс с мыслями Горячева о том, как его разговоры с невидимой собеседницей могли бы звучать… Бессознательное доверие захлестывало. Он крайне редко страдал переизбытком сентиментальности, но именно сейчас снова пробудилось внутри полюбившееся в последнее время ощущение идеального момента, разделенного с кем-то. Сам Антон чувствовал себя в такие минуты всезнающим. О нем, может, многие и сказали бы, что он ничего не знает о женщинах — но кое-что в их психологии Горячев угадывать умел. — Или у тебя есть кто-то отдельный для того, чтобы за тебя платить?
— Верно, есть. Но даже если бы не было, я бы тебе все равно не позволила, — засмеялась Богданова и хищно щелкнула зубами. Елена была хитрая и вертлявая, а потому сразу за отказом последовала контратака — интерес: — А зачем ты спрашиваешь?
— Я любопытный, — пожал плечами Антон, улыбаясь. Тут-то он уже и к еде приступил. — Но не муж же, жених, наверное? Ты не похожа на замужнюю.
— Жених, — коротко подтвердила Богданова, беззвучно размешивая ложечкой свой чай. На ее лице играла спокойная, уверенная улыбка. — И как ты догадался?
— По жестам. Сотню раз видел, как девушки крутят колечко на пальце прямо вот так, — Антон рассмеялся. — Наверное, это записано в генетическом коде. Наверное, совсем недавно? Ну, предложение?
— А ты хороший психолог. Тебе точно следует работать у нас, Антон, — уверила Елена, улыбаясь в ответ. — Да, как раз месяц назад. Пока не могу привыкнуть к такому статусу. Да и на нежную невесту я похожа так… С натяжкой. Кольцо мешает, а носить нужно.
— Да нет… Не хороший. Просто по роду деятельности разбираюсь, — Горячев пожал плечами. — Но спасибо за приглашение. Честно говоря, если на постоянной основе вы пиарщикам платите столько же, сколько по временному договору, я готов хоть сегодня увольняться из агентства и подло бежать к вам…
Антон обнял ладонями пиалу с чаем, задумчиво окинув взглядом Елену. Кольцо мешает, сказала она? Ну, под перчаткой — положим…
— А разве нельзя его снимать? Ну, ты же все равно руки прячешь… Жених-то, поди, здесь этого не видит, — уже вслух озвучил Горячев свои мысли.
— Если берет за руку, чувствует. В любом случае это ведет к конфликтам, которые мне не нужны. Легче, поверь мне, носить. Ну а если снимать периодически, сам понимаешь, это может привести к вопросам. Мол, зачем, почему сняла, прячешь, что ли? Если увидит, — Богданова немного напряглась, интуитивно скрывая руки за чашкой.
— А он, значит, все же здесь работает? — поднял брови Антон. — Прости, если завалил вопросами… Ревнивый он у тебя.
Он неуверенно улыбнулся, еще раз просканировав Богданову взглядом. Терзало Горячева смутное чувство, будто замдиректора не так уж и рада своей помолвке. Да и к чему все же были ее перчатки? Что она под ними прятала, кроме кольца? Если носила по прихоти — отчего не сняла, когда получила одно из самых желанных для многих женщин украшений? Если по необходимости, то к чему были эти обязательства? Антон снова опустил взгляд на руки Елены, на длинные узкие ладони, на смягченные перчатками контуры пальцев…
— Не совсем, является партнером. Точнее, у него работает. Немного, да, ревнив. Мне кажется, каждый здоровый человек немного ревнив. Главное, не переходить черту, — Елена пожала плечами. — Ладно, Антон, если тебе легче, то я пойду, наверное. Как только узнаю что о Романе, свяжусь с тобой, да? Ну и вообще как что узнаю.
Антон спрятал улыбку и с тихим вздохом кивнул. Одного взгляда на часы хватало, чтобы понять — его время вышло. И, вроде, не на что жаловаться. А с другой стороны, столько тепла было только что между ними, затронутыми одной бедой, и так до странного естественно и легко шло их общение… Но Елена уже включилась в работу и стала холодна как лед. Антон испытал невольный укол обиды. А еще вдруг почувствовал себя брошенным. Хотелось растянуть это мгновение еще на час, два…
— Спасибо. Что выслушала. Надеюсь, ситуация разрешится лучшим образом… — Антон потер ладони друг о друга. — Я заплачу. За обоих, — почти с давлением добавил он, смотря ей прямо в глаза и дерзко щурясь. Елена забегала взглядом, потянулась было за кошельком в сумку, но остановилась. Это было сложное для нее решение, судя по выражению лица.
— Ладно. Но в следующий раз я угощаю, хорошо?
Антон удовлетворенно улыбнулся.
========== IX ==========
21.02. Знакомство по переписке
Горячев чувствовал себя перенасыщенным. Гнев, ужас, любопытство, недоумение, приязнь, тоска — все смешалось в чане перевозбуждения. Мир после разговора с Богдановой вновь приобрел сравнительно привычные очертания, но то тут, то там мелькали какие-то чужеродные детали. Будто Белый Кролик в камзоле, который среди дня проносится перед тобой, стуча по часам… Антон уже и сам был таким же нервозным. Впрочем, как не метаться, когда и Елена призналась, что кто-то, возможно, точит топор на его дурную голову? Оставалось лишь надеяться, что сторона была выбрана верно и Горячева защитят, а не бросят, в случае чего, как обманку, в пасть врагу.
