– Гошенька, милый, ты меня любишь?
– Да, девочка моя. Повернись бочком, дорогая…
«Кто бы это мог позвонить?» – думал Гоша. На примитивный розыгрыш звонок никак не походил. С другой стороны, голос незнакомый. Никакого сленга, явно – интеллигент. Но выговор немного странный. Пожалуй, с небольшим англоязычным привкусом. Эмигрант? Последняя волна отпадает. Эти говорят как наши, никакой разницы. В говоре людей с юга России всегда хохлацкий оттенок услышишь, а северян непременно на оканье тянет.
– Машенька, давай ножки на плечи положим. Ах, какие ножки! Песня песней…
– Ты такой нежный…
– Да, да, я очень нежный…
Пожалуй, все же эмигрант. Но голос молодой. А последние отпрыски первой волны по-русски вообще уже не говорят. Ассимилировались, твари… Интересно, сколько от звонка прошло? Не терпится счет проверить…
– Гоша, ты устал? Хочешь, я сверху?
– Не надо, дорогая. Ты не торопи меня. Я люблю долго, с чувством… Хотя, знаешь, давай перенесем продолжение на завтра. Ты такая сладенькая, а я сегодня не в форме. И времени уже нет, пора в аэропорт, Черномырдина встречать.
Вяземский фамильярно хлопнул Машу ладошкой по попе и пошел под душ. Вода приятно смывала следы близости, а вот загадочный звонок из головы не шел. Сволочь, мою французскую присказку сразу просек. Вполне возможно, и язык знает. Надо с ним было еще и по-английски поговорить… Журналист, не вытираясь, накинул халат и покинул ванную. К его неудовольствию, Маша крепко спала. Он думал, что девушка уже одета и одной ногой на улице.
– Машка, проснись и быстренько одевайся. Мне через десять минут выходить. Еще машину греть придется. За два часа движок небось совсем застыл. – Вяземский потряс девушку за плечо и поспешил в кабинет, к письменному столу. Компьютер долго не загружался. Потом не хотел выходить в Интернет. Наконец два маленьких экранчика замигали зеленым светом. Вяземский набрал тайный код своего банковского счета и стал ждать. Эта операция всегда брала время. Но вот экран задрожал, поменял несколько заставок и высветил долгожданный файл. Гоша смотрел и не верил своим глазам, В графе новых поступлений стояла единица с четырьмя нулями. И знаменитый крючок дядюшки Сэма. Неизвестный клиент прислал ему так, между делом, в качестве аванса десять тысяч долларов!
Хрен с ним, с Черномырдиным. Вокруг старого лиса еще набегаешься, пока слизнешь сотен пять. А тут десять штучек. Гена Шаров за целую статью пять штук кинул, из которых три пришлось переводчику отдать. А здесь десяточка в аванс. Нет, парень определенно начинает мне нравиться. Придется слить ему немного информации.
Рассуждая таким образом, Гоша дозрел полностью и второго звонка неизвестного ждал с нетерпением. Так что, услышав голос Алекса, он обрадовался, словно звонку отца родного.
– Люблю солидных людей. Скажите, как мне к вам обращаться?
– Гоша, ко мне можно совсем не обращаться. Давайте по делу. Вы получили мой перевод?
– Да, спасибо. Что вы хотите знать?
– Все, что вы сами знаете об этом господине. За исключением того, что выдали в статье.
– Понял, записывайте. Вы подключились?
– Я ничего не буду писать, я запомню. Не тяните время, у меня сегодня трудный день.
Гоша Вяземский, когда хотел, мог быть лаконичным и точным. Через пять минут Алекс знал про Михаила Станиславовича столько же, сколько знал о нем Гоша. Слободски понимал, что Гоша, конечно, знает не все, но многое из рассказанного его весьма заинтересовало. Особенно ему понравились подробности эпизода в ресторане «Прага», на торжестве по случаю смены фамилии предпринимателя.
Вяземский убрал телефон в ящик письменного стола, вернулся в спальню и прилег рядом с очаровательной Машей. Сонная топ-модель на сей раз ничего не изображала, но Гоша получил полное удовлетворение. И не единожды. У всякого мужчины есть излюбленные средства для поднятия тонуса. Тонус Гоши Вяземского напрямую зависел от счета в банке.
Екатеринбург. 2000 год. Март
Марина стояла в зале самого дорогого магазина города и широко открытыми глазами смотрела на свадебные наряды. В ее представлении подвенечное платье должно быть белым и длинным. А тут выстроились ряды манекенов, одетые в бежевое, золотистое, серебристое, и все платья – разной длины. Некоторые даже коленки манекенов не прикрывали. Алекс терпеливо ждал поодаль.
– Примерьте вот это. – Чернявый кавказец, в белом костюме с золотистой бабочкой-галстуком, вынес из таинственных подсобных глубин нечто прозрачное кремового цвета. И застыл в почтительной позе.
– А сколько оно стоит? – пролепетала Марина и машинально прочитала табличку на его груди: «Алик Гуридзе».
– Всего три тысячи пятьсот условных единиц. – Расплылся в улыбке продавец. Если бы он не шевелился, вполне и сам сошел бы за манекен. У Марины закружилась голова:
– Нет, это очень дорого… – Она обернулась к жениху с мольбой во взоре.
– Для вас? – вкрадчиво удивился Алик Гуридзе. Встречая клиентов, он очень внимательно осматривал невесту и жениха. С этой девушкой ему все было ясно. Но ее спутник заставил сердцу южанина прибавить пульса. Чернявый прикинул: одни часы клиента превышают его годовой заработок минимум втрое. А она еще говорит дорого. – Могу в таком случае посоветовать взять платье напрокат. Всего сто условных единиц плюс залог.
– Так, наверное, лучше. Правда, Алекс?
Жених понял, что без его вмешательства дело с мертвой точки не сдвинется:
– Маринка, выбери, что тебе нравится, и не думай о цене.
– Можно тебя на минутку? – Она взяла Алекса под руку и отвела в сторонку: – Зачем тратить такие деньги? Отложим немного, и вернешься в университет. Я могу продать дедову квартиру, и ты закончишь образование. Не думай, мама не против.
Алекс посмотрел на свою невесту с любопытством. Она беспокоится о его будущем:
– Интересная мысль… И сколько стоит квартира твоего деда?
– Я не знаю точно. Может быть, тысяч двадцать или даже двадцать пять.
Молодой заводчик мог сказать Марине, что в состоянии купить не только все модели этого магазина, но и семиэтажное здание, в котором магазин находится. Но промолчал, вздохнул и подвел ее к продавцу.
– Господин Гуридзе, дайте моей спутнице померить то, что вы предлагали в последний раз.
Обворожительно улыбнувшись, кавказец снова вынес нечто кремовое и прозрачное.
– Только для вас.
Алекс взял платье, приложил к Марине:
– Она не сможет его примерить.
– Почему? – не понял продавец.
– Потому, Алик, что вы плохо работаете. К этому платью следует предлагать белье, туфли, фату и перчатки. Будьте любезны, когда мы через двадцать минут вернемся, подготовьте весь комплект.
Жених обнял Марину за плечи и повел вниз по лестнице. На первом этаже магазина находился ювелирный отдел. Кольца Алекс выбрал сам. Себе подобрал тоненькое скромное, а невесте с маленьким бриллиантиком.
– Зачем такое дорогое? – продолжала волноваться девушка.
– Все, Марина. Давай договоримся, проблема денег – моя проблема. Я очень тебе благодарен за заботу. Квартира деда мне не поможет. Я оставил университет вовсе не от бедности. У нас учиться не так уж и дорого. Многие учатся и подрабатывают. Кто на почте, кто моет посуду в университетской столовой. Я не боюсь работы.
– Так в чем же дело? – Марина совсем запуталась.
– Мой дедушка умер и перед смертью назначил меня на свое место. Я вынужден работать в семейном бизнесе. Если я откажусь, фирма разорится. Очень много людей останутся без средств к существованию. Понимаешь, у нас в Америке богатый человек себе не принадлежит.
Марина помолчала, обдумывая его слова, и тяжело вздохнула:
– Как это грустно.
– Мне тоже. Но за свадебные расходы можешь не переживать. На бюджете нашей семьи они не отразятся.
К их возвращению Алик Гуридзе подготовился отменно. Марина уединилась в кабине с целым арсеналом из шелка, кружев, кожи и атласа. Пока она занималась туалетом, жених успел поговорить с Нью-Йорком, справиться о делах Михаила Зелена в Москве и заказать зал в ресторане отеля.
Когда Марина вышла, Алекс не узнал срою невесту. Он слышал, что одежда в состоянии изменить облик женщины, но не до такой же степени!
– Не подозревал, что женюсь на супермодели. – Продолжая пребывать в восхищенной растерянности, Алекс обошел вокруг Марины, взял ее под руку и подвел к большому зеркалу. – А ничего себе парочка. Как ты считаешь?
– Тебе нравится? – Девушка смотрелась в зеркало и радостно смущалась.
– Ты еще спрашиваешь?! Поехали жениться. А то еще передумаешь.
– Это же ты меня такой сделал.
Потертый плащик Марины Алекс тихо положил в корзину для мусора. Он решил покончить с ее туалетом разом и потащил девушку по всем отделам. Объем покупок превысил возможности четырех рук. Пришлось звонить Сергею в машину. Втроем с водителем они справились. Завалив салон лимузина пакетами и коробками, поспешили в загс.
