бы сарай был закрыт? – спросила Авдеева.
– Открыл бы, – махнул рукой Ермолкин. – Наверняка, он был готов к такому повороту.
– Я бы на его месте взял бы дробовик заранее и спрятал в где-нибудь в лесу, – сказал Макушкин.
– Это действительно было бы умно, – согласилась с ним Сапфирова, – но нельзя же все учесть. Я лично бы, – добавила она со знанием дела, – выбрала железный лом.
– А если бы он не догнал Кречетова в лесу? – поинтересовался Скворцов. – Что тогда?
– Это, по-моему, самый уязвимый момент его плана, – кивнул Ермолкин. – Думаю, он бы стал его выкликивать в лесу.
– Но, по-моему, он хотел застрелить Кречетова со спины, – вмешался Дудынин.
– Когда обстоятельства складываются не в твою пользу – не приходится выбирать, – жестко заметил Ермолкин. – В одном нам повезло, – продолжил он, – Кира Борисовна спугнула убийцу, и он не успел добить Кречетова. Именно эта счастливая случайность, в конечном итоге, помогла нам изобличить Сорокина.
– Вы понимаете, как вы рисковали, Кира Борисовна? – повернулся к девушке Попов. – Я до сих пор благодарю бога, что он не убил вас.
– Я думаю ему нравилась Кира Борисовна, – высказала свое мнение Сапфирова, – вряд ли Александр Иванович причинил бы ей вред без крайней необходимости. К тому же, он услышал шаги и не знал, кто бежит на звук выстрела. Могло ведь появиться несколько человек.
– Да и преступникам не чужды чувства, – глубокомысленно изрек Дудынин.
– Мне он нравился, – проговорила Авдеева. – А ведь он вел себя так открыто, помогал в расследовании, прямо ангел.
– Падший ангел, – жестко ответил Скворцов.
– Нет, – как из пушки выстрелила этим словом Таисия Игнатьевна, – он никогда не был ангелом, а лишь представал перед всеми в обличье херувимчика. Не надо идеализировать Сорокина и, упаси господи, жалеть его. Действовал он хладнокровно, жестко, из чисто корыстных побуждений. Не исключено, что ему нравилась Савицкая, но деньги явно играли в этом деле первостепенную роль.
– Отпетый негодяй, – кивнул Ермолкин.
– Меня он сразу загипнотизировал своей улыбкой, – призналась Сапфирова. – Я совершенно исключила его из числа подозреваемых, на редкость обаятельный убийца.
– Мне он с самого начала не понравился, – заявил Скворцов, – а вы меня всё ругали, Еремей Галактионович, – укоризненно взглянул он в сторону Макушкина.
– Да, но потом то вы переменили о нем мнение в лучшую сторону. С чего бы это, а? – не остался в долгу следователь.
– Наверное, меня тоже загипнотизировали, – не желая раскрывать историю с кражей, отвертелся Скворцов.
Воцарилась минутная пауза, молчание нарушила Таисия Игнатьевна.
– Кирилл Александрович, – обратилась она к следователю, – я бы хотела взглянуть на шприц.
– Нет ничего проще, – ответил Попов, – он в отделе вещдоков. Владимир Андреевич, если вас не затруднит.
Через несколько минут шприц лег на ладонь Сапфировой.
– Смертоносная игла, – задумчиво проговорила Сапфирова, разглядывая длинное тонкое острие. – В преступных руках надежное оружие. И заметьте, – добавила она, пристально разглядывая шприц, – игла примерно той же длины, что и тот гвоздь, вбитый в доску. Вот и еще одно подтверждение моей версии.
Макушкин и Скворцов, видевшие гвоздь, мысленно представили его, сравнивая со шприцем.
– Пожалуй, так и есть, – кивнул Макушкин.
– Воистину, Таисия Игнатьевна, ваш талант неповторим, – еще раз повторил Скворцов.
– Если случиться какое-нибудь сложное убийство, мы сразу вызовем вас, – полушутя-полусерьезно сказал Попов.
– Нет уж, увольте, – твердо открестилась Сапфирова.
– Вы действительно нам очень помогли, – признал прокурор.
– Ну, перестаньте меня хвалить, – слегка рассердилась Таисия Игнатьевна, – у меня уже уши устали. Да и сказать по правде, меня самое Сорокин долгое время водил за нос.
– Да расскажите же нам, как вы на него вышли, – попросил Дудыкин.
– Цепкина помогла, – ответила Сапфирова, – да-да, не удивляйтесь, наша славная Коробочка, Пелагея Егоровна Цепкина. Не иначе как провидение направило меня к ней, – продолжала Сапфирова. – И ведь если призадуматься, то, не встреть тогда Цепкина Дубкова, не расскажи он ей о своей неприязни к лодкам и боязни утонуть, не передай Цепкина его слова мне, Сорокин мог выйти сухим из воды и пожать плоды своих преступлений.
– Судьба, – задумчиво проговорил Дудынин.
– Лично я называю это промыслом божьим, – убежденно сказал Попов.
– Перестаньте же, – поморщился прокурор, – вам ведь прекрасно известно, что никакого бога нет.
– Однако, сами вы, Олег Константинович, частенько поминаете его и даже всуе, – не преминул уколоть прокурора Дудынин.
– Вредная привычка, надо избавляться, – попенял себе Ермолкин.
– Все-таки я не очень четко представляю себе обстоятельства смерти Дубкова. Не проясните ли вы их для меня, – попросил Макушкин, одновременно пытаясь разрядить обстановку.
– Охотно, – кивнула Таисия Игнатьевна, разгадав его замысел.
Она выпрямилась на стуле и посмотрела на присутствующих, как школьная учительница на учеников. Заговорила она менторским тоном.
– С самого начала все мы, не исключая меня, задались вопросом, что заставило Дубкова сесть в лодку. Но это была ошибочная посылка. Вместо того, чтобы искать ответ на вышеупомянутый вопрос, нужно было спросить себя, а садился ли вообще Дубков в эту лодку? Когда я задала себе этот вопрос и ответила на него правильно, то бишь отрицательно, все встало на свои места. В ту секунду, как я услышала слова Цепкиной, о том, что Дубков боялся утонуть и не терпел лодок, в моем мозгу словно плотину прорвало, я моментально избавилась от сорокинского гипноза, я вспомнила слова Савицкой, смысл которых был следующим: ей на мгновенье показалось, что в лодке сидел Сорокин. Тут же я вспомнила слова матери Дубкова, которая говорила, что Антон не любит лодки. И в лодке действительно сидел Сорокин. Я тут же, не знаю каким чудом, вспомнила случайную фразу Кречетова о том, что Сорокин часто плавал по течению. И тогда я все поняла. Сорокин убивает Дубкова и выезжает на лодке из камышей. Риск был минимальный, один к ста, нет, еще меньше. Ведь и Дубкова никто толком не знал, кроме Кречетова, Савицкой, Сазоновых и Морозовой. А что они видели? Спину молодого человека. А ведь и Сорокин, и Дубков похожи. Они одного возраста, оба брюнеты и показался он всего на минуту и довольно далеко от пляжа. Если бы у кого и возникли сомнения, как у Савицкой, то после обнаружения тела Дубкова, они бы сразу исчезли. Привожу в пример ту же Савицкую. Потом Сорокин кричит: «Конский волос!», вываливается из лодки и выплывает на берег. Он отличный спортсмен и превосходный пловец. Дубкова он, естественно, ударил по голове, а все поверили, что Антон Петрович стукнулся о камень, когда его будто бы вынесло течением. Сорокин, конечно, заранее выяснил, где есть такой камень и именно в этом месте разыграл свой спектакль. Потом он придумал для нас байку с конским волосом, ну а мы, как
