Мотор моментально затих. Волны лизали борт катера в полной тишине. Илья одним прыжком переместился от руля ко мне на сиденье.
— Амалия, ты прекрасна.
— Угу, — угрюмо согласилась потрепанная чаровница.
— В самом деле! — он обхватил мое лицо ладонями и поцеловал. — Я чуть с ума не сошел, когда подумал, что этот длинный хрен снова уволочет тебя от меня. В Риме я действительно решил — все, улечу домой к чертовой матери. Буду в Москве кусать локти. Ты ведь знаешь, как это бывает, когда тебе наступают на горло.
— Смутно догадываюсь, — мне не хотелось выяснять отношения. Мне очень хотелось, чтобы он целовал меня еще и еще.
— Нет, правда. Я пешком дошел до гостиницы, сел на кровать, и вдруг мне стало так тоскливо. Я подумал: «Господи! Да что мне делать в Москве без нее. Шататься по квартире из угла в угол и думать о ней. Смешно. Когда еще можно подойти к ней, дотронуться до нее. Зачем мне улетать?»
— Чтобы додуматься до этого, тебе двое суток понадобилось?
— Нет, ну что ты. — Видели бы вы его в этот момент! С какой нежностью он смотрел на меня, как осторожно его ладонь гладила мои волосы. — Через пять минут я уже вылетел на улицу. Я был в банке, потом помчался к адвокату, но там… там была полиция. Меня чуть удар не хватил. Я узнал, что нашли тело адвоката. Тогда я метнулся к вокзалу, подумал, что ты могла поехать к Свиридову. Но там тебя тоже не было. Потом вернулся в «Эден». Я надеялся, что ты хотя бы позвонишь. Вот после этих двух суток я узнал, что самое тяжелое на свете. Ждать. Точно тебе говорю!
— Знал бы, что мне пришлось пережить, не рассуждал бы о своем ожидании, как о самом тяжелом испытании на свете, — проворчала я. — Прыгать с третьего этажа из окна адвокатской конторы, нестись по дворам, когда за тобой охотится дюжина убийц в коричневых пиджаках, — это тебе не Диснейленд.
— Ты прыгала с третьего этажа? — он улыбнулся и коснулся губами моего лба. — Ты?
— Нет, папу римского позвала для этой цели!
— В самом деле ты прыгала? — он сдвинул брови. — Тогда какого лешего ты стращала меня, что не можешь прыгать с моста?
— А я не чемпионка по прыжкам черт знает откуда. Один раз — это еще не образ жизни!
— Я тебя обожаю! — он прижал меня к себе. Как тогда в гостинице в Болонье, когда мне расхотелось бежать куда-либо и я готова была стоять с ним рядом всю жизнь, пока смерть не разлучит нас.
— Вот дьявол! — внезапно мне стало холодно. Это Илья отпустил меня и порывисто вскочил. Из-за огромного лайнера вылетел спортивный катер и устремился прямо на нас.
Ну почему преследователи взяли за правило разрушать нашу идиллию. Мало от них неприятностей на наши головы. Так нет! Не дадут людям и пяти минут побыть наедине! Свиньи!
Илья завел мотор. Наша посудина, не такая скоростная, как та, что летела на нас, затарахтела. За кормой вспенилась вода, и мы поплыли прочь. Не нужно быть потомственным моряком, чтобы понять — нам от преследователей не уйти.
— Мы не можем плыть побыстрее? — крикнула я, с ужасом глядя на стремительно растущий катер. Я уже могла разглядеть шрам на физиономии одного из тех, кто стоял на его борту.
— Скажу иначе, — донеслось до меня. — Мы пока можем плыть. Но это ненадолго.
Наш катер, издав отчаянный всхлип, взвился носом в небо и загудел, с трудом набирая скорость.
До берега было еще слишком далеко.
— Та-ак! — угрожающе протянул Илья. — Теперь мы им покажем влияние американских боевиков на сознание рассерженных российских граждан!
— Что?! — я не успела испугаться.
Илья направил катер прямо на черный сухогруз. Адский борт закрыл нас тенью.
— Ты хочешь, чтобы мы разбились?
— Закуси губу, дорогая! — с задором крикнул мой герой. — Это поможет тебе сохранить молчание.
— Молчание?! Я не собираюсь умирать молча!
Мы неслись в небольшую щель между двумя огромными морскими чудовищами. И мне показалось, что они вовсе не закреплены на воде. Они дрейфовали, чтобы их черти забрали! Они сближались!
— Они же нас раздавят!
— Будем надеяться, что не раздавят!
— Будем надеяться?! — у меня перехватило дыхание.
Я оглянулась назад. Катер несся за нами, сокращая расстояние с каждой секундой.
— Закуси губу! — крикнул Илья и вцепился в руль.
— Я не боюсь! Я не боюсь, — бормотала я, глядя на растущие громады. — Я не боюсь! Господи! Да я с ума схожу от страха!
Впереди борта двух кораблей, похожие на гигантский пресс, коснулись друг друга. Послышался страшный лязг. Мы летели прямо в адский угол. Я уже могла дотронуться рукой до сухогруза.
— Что они делают? Сумасшедшие! — донеслось с заднего катера. — Задний ход, Карло! Задний ход!
— Во всяком случае, теперь мы знаем, что одного из них зовут Карло! — сквозь зубы процедил Илья, упрямо не сбавляя скорости.
— Боюсь, что это нас не спасет! — Я взвизгнула, когда многоэтажная посудина накренилась в нашу сторону. — Может быть, это последнее, что мы узнали в жизни!
— Прорвемся! — весело крикнул потерявший рассудок искатель приключений. — Э-э-ей!
— Ой, мамочки! — Черный угол угрожающе двигался на нас. Вернее, мы летели в него.
— Они столкнулись. Сейчас разойдутся!
— Сбавь скорость, придурок! Сбавь скорость! А-а-а!
Я потеряла над собой контроль. Я закрыла глаза и визжала с такой силой, что по всем законам физики тела, даже настолько огромные, как эти корабли, должны были рассыпаться в труху.
— А-а-а! — Солнце брызнуло в сощуренные глаза. — А-а-а!
— Е-е-есть! — завопил Илья. — Мы сделали это! Всю жизнь об этом мечтал! Есть!!!
Я совсем открыла глаза, мы неслись к берегу. Солнце радостно приветствовало заново родившихся идиотов. Катер преследователей заметно отстал. Но они не сдавались. И все-таки теперь у нас было преимущество.
— «А волны и стонут, и плачут! И бьются о борт корабля!» — Илья пел, срываясь на хриплый крик.
— Больше не подойду с тобой к воде, — я всхлипнула. — Даже если предложишь покататься на резиновой лодке. Даже в ванную с тобой не войду. Даже посуду при тебе мыть не буду!
— Дорогая, у тебя истерика.
— Точно! — согласилась я и разрыдалась.
— Эй, милая! Это еще не конец. Не расслабляйся.
Я оглянулась. Сквозь слезы я видела растущую черную точку.
— Жми! — заорала я. — Ради всего святого, жми!
— Было бы на что! — Илья усмехнулся.
— Жми на что хочешь, только бы это корыто двигалось быстрее.
— Иди к штурвалу.
— Зачем?
— Потом объясню.
— У меня бок болит, — я попыталась встать, но в глазах моих тут же потемнело.
— К штурвалу! — он не обратил внимание на мои стенания.
Я с трудом поднялась, добралась до штурвала и повисла на нем.
— Нет! — он распрямил мои плечи. — Возьми его в руки! Так. И держи! Веди на берег. Не сбавляй скорость.
— Я мечтала научиться управлять катером, — проскрипела я, корчась от боли, — но сейчас не самое удачное время для начала занятий.
— А я и не собираюсь тебя учить, — с этими словами он оставил меня и прыгнул на корму.
— С ума сошел! — взвизгнула я, понимая, что осталась со штурвалом один на один, и теперь уже не человек управляет катером, а скорее он — человеком.
— Не заваливай! — крикнул мой капитан. — Прямо держи! Одну минуту.
Я сжимала штурвал, изо всех сил пытаясь убедить себя, что катер подчиняется моей воле. Странно, но мне показалось, что по манере передвижения посудина сильно смахивает на необъезженного коня. Мы скакали по волнам. За спиной я услыхала хлопок, потом еще и еще. Только на третий раз я поняла, что это за хлопки. Стреляли из пистолета. И, судя по близости звуков, стрелял Илья!
— Все! — Его руки легли на мои. — Они отстали!
— Ты всех убил? — тихо спросила я.
— Да ты что! — возмутился он. — Только напугал.
— У тебя был пистолет.
— Конечно. Я ведь узнал, что задушили адвоката Мизини.
— Ты чудовище!
— Еще бы. А они агнцы в коричневых пиджаках, — он хмыкнул. — Теперь, похоже, я должен тебя защищать. Так что оружие не помешает.
Я пожала плечами. В сущности, он был прав.
— Ну вот, дождались наконец-то! — Я не успела додумать мысль относительно оправданности оружия в кармане моего рыцаря. Он кивнул куда-то в сторону.
Вдалеке мигал желтым полицейский катер.
— Кидай пистолет в воду! — крикнула я.
— Еще чего! К берегу!
Мы завернули у моста и через минуту, уже сбавив скорость, аккуратно пристали у деревянных свай.
— Все, приехали, — Илья спрыгнул прямо в воду и подал мне руку.
Я оглянулась. Полицейские нас засекли и довольно стремительно приближались. Хотя они находились еще достаточно далеко, медлить было нельзя.
— Теперь придется купаться, — обреченно констатировала я. — Я ждала этого момента. Сегодня на воде у меня было все, кроме купания.
