Она еще жива?
– Да.
– Но вы живете не вместе?
– Нет. Она в центре сестринского ухода. Она просто… ну, сдалась, что ли, когда мы потеряли Катлу и отца. Замкнулась в себе – перестала выходить из дома, общаться с людьми. В общем, у нее пропал интерес к жизни. Врачи не находят этому никакого медицинского объяснения, тем не менее… Это сложно описать…
Хюльда кивнула:
– Понимаю.
Она и сама стояла на краю обрыва, глядя в бездну, после того как умерла Димма, но все же решила – после колоссальной внутренней борьбы – не сдаваться. Она должна была отомстить – не важно как – и приложить все усилия, чтобы продолжать жить. Однако ее дни были пусты, а попытки занять себя делом, по сути, ничего не меняли. Но несмотря ни на что, она не пасовала, отказываясь поднимать белый флаг. Да и подними она его, кто бы от этого выиграл?
– Как вам кажется, почему ваша мама отреагировала на события именно так? – спросила Хюльда.
– Что?.. Нет, ну, или… я часто думал, не в лекарствах ли дело.
– В лекарствах?
– Ну да, она принимала разные лекарства после того… как Катла умерла, и папа тоже… У нее совсем опустились руки, как вы понимаете. Все оказалось на мне – финансовые вопросы, дом и все остальное. А мама ушла в депрессию, и врачи стали пичкать ее всякой всячиной, чтобы помочь ей выкарабкаться. Вот мне и стало казаться, что это лекарства повлияли на нее подобным образом. А может, она так и не смогла справиться с шоком.
– Вероятно ли… – Хюльда пыталась тщательно подбирать слова. – Вероятно ли, что она предпочла уйти в свой собственный мир – если так можно выразиться, – потому что не могла принять то обстоятельство, что отец убил вашу сестру?
– Нет! – резко сказал Дагур. – Он этого не делал.
– Я не утверждаю, что он виновен, но могла ли ваша мама поверить в его вину? Вероятно ли это?
– Нет, – повторил Дагур, хотя и не с таким пылом, как раньше. – Она… она верила отцу. Точно так же, как и я.
– Обсуждали ли вы это когда-нибудь – я имею в виду, виновен ли он?
Дагур покачал головой:
– Нет-нет. Мы исходили из того, что он невиновен. – Он немного помолчал, а потом продолжил: – Разумеется, вероятно… вероятно, что у нее были какие-то сомнения, понимаете? По его милости! – Он указал на Лидура. – Он… они сделали все возможное, чтобы выставить папу в дурном свете. Они просто решили для себя, что он виновен. А мама, она была буквально разбита, и у нее стали появляться сомнения. Я это замечал. Она перестала понимать, кому верить. – По щекам Дагура покатились слезы. Смутившись, он смахнул их рукой.
– А что насчет ваших друзей? – спросила Хюльда после короткой паузы. – Как смерть вашей сестры отразилась на Александре, Бенедикте и Кларе?
Прежде чем Дагур смог ответить, в разговор вмешался Лидур.
– Я думаю, пока достаточно, Хюльда, – сказал он не допускающим возражений тоном. – Мне нужно сказать вам пару слов за дверью.
Он поднялся со стула, и Хюльде не оставалось ничего иного, как последовать его примеру. Они вышли из комнаты для допросов, оставив Дагура в одиночестве.
– Хюльда, так не пойдет, – сказал он твердо, но все же с ноткой дружелюбия.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы расследуем смерть девушки на острове, а не убийство, совершенное десять лет назад, которое давно раскрыто. Я не могу просто сидеть и слушать, как ты подвергаешь сомнению выводы, к которым я пришел. Именно на эту мысль меня наталкивает твой стиль ведения допроса.
Хюльда уже собралась было возразить, но вовремя поняла, что это ни к чему не приведет. В чем-то Лидур был прав. Кроме того, было совсем не в ее интересах настраивать его против себя, а ее вопросы явно задели его за живое.
– Хорошо, – сказала она, помолчав. – Прекратим этот допрос. – Потом она добавила без всякой задней мысли, лишь бы только последнее слово осталось за ней: – Но сразу мы его не отпустим.
Лидур не отвечал.
– Мы можем задержать его на сутки, и нам стоит этим воспользоваться.
– Тебе это кажется оправданным? – спросил Лидур, не повышая голоса.
– Я хочу опросить его друзей, прежде чем он с ними свяжется. Ну и немного на него надавить. Он – основное звено между этими двумя преступлениями. Нам нужно выяснить, что он знает. У меня ощущение, что он не говорит всей правды.
Лидур пожал плечами:
– Ну, как знаешь, Хюльда.
Не прощаясь, он развернулся и пошел по коридору прочь от комнаты для допросов.
Вернувшись, Хюльда заметила на лице Дагура обеспокоенность.
– Спасибо за ожидание, – сказала она дружелюбно.
Хюльда сочувствовала Дагуру, но от своих намерений отступать не собиралась. Возможно, целые сутки и не понадобятся – вполне вероятно, хватит нескольких часов, если только в беседе с Александрой или Бенедиктом не выяснится что-то новое, то, что позволит ходатайствовать о продлении содержания Дагура под стражей.
Хюльда проинформировала его, мягко, насколько это возможно, что он арестован по подозрению в причастности к убийству Клары, и настоятельно посоветовала ему обзавестись адвокатом.
– Но я же ни в чем не виноват! – воскликнул Дагур.
– Надеюсь, нам удастся разобраться с этим как можно скорее, чтобы вам не пришлось оставаться здесь слишком долго, – сказала Хюльда, испытывая дискомфорт, поскольку интуиция подсказывала ей, что они арестовали невиновного человека.
И не случилось ли то же самое, когда под стражу был взят отец Дагура?
Александра без возражений явилась в участок по просьбе Хюльды, несмотря на то что уже вечерело. На этот раз Хюльда сидела напротив нее в комнате для допросов одна – Лидур ушел домой, но прежде то ли пообещал, то ли пригрозил, что еще вернется. Хюльда на это не рассчитывала.
– Спасибо, что пришли, – приветливо сказала она.
Александра кивнула, ерзая на стуле. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке.
– Нам необходимо поподробнее обсудить события прошедших выходных.
Молодая женщина снова ограничилась лишь кивком.
– Зачем вы поехали на остров? – Тон Хюльды стал резче.
– Мы… мы… поехали просто увидеться, понимаете… увидеться… – Александра чуть ли не заикалась.
– Это было как-то связано с вашей подругой Катлой?
– Ну… да… она погибла десять лет назад.
– Именно поэтому вы и решили увидеться?
– Ну… в общем, вроде как да, – смутилась Александра.
– «Вроде как да»?
– Это был повод собраться, но мы… мы давно не встречались… Нам понравилась эта идея даже… даже безотносительно Катлы, понимаете?
– Почему вы не рассказали о Катле в наших предыдущих
