вещи становятся слишком очевидны.
Женщина рядом угадала его мысли.
– Что мне на это сказать? Когда система не работает, не остается ничего другого, кроме как самому стать системой. Что касается тебя, делай, как я сказала. Перестреляй их всех.
Огромное здание фабрики за забором с колючей проволокой постепенно исчезало, пока Хоффман выбирался из лабиринта переулков, так похожих один на другой.
Он покинул жилой район Уолнат Крик, но не Окленд. Где-то здесь, в Сан-Леандро, находился торговый центр, «гигантский», по словам Стивен, где можно было докупить все недостающее.
Он и в самом деле оказался гигантским, округ в округе, и в нем было буквально все.
Пит Хоффман припарковался и слился с толпой покупателей, загримированный под Карла Хансена, но все еще в своей одежде. Когда же семьдесят пять минут спустя он покидал здание торгового центра, вместо брюк на нем были шорты до колен бежевого «хаки», вместо охотничьего жилета и белой футболки – рубашка с коротким рукавом в голубую клетку. Вместо черных армейских ботинок – коричневые сандалии на босую ногу. Хоффману удалось даже подобрать наручные часы с красным циферблатом – копия тех, что были на Хансене на фотографиях с Катрине. Такое же золотое кольцо, очки с дужками такого же коричневого оттенка, что и на свадебных фотографиях, найденных Гренсом в квартире Хансенов. Наконец, массивную серебряную цепь, неотличимую от той, что была на шее Хансена на фотографии из водительских прав.
В дальнем конце парковки, растянувшейся на много сот метров, обнаружилась пара почти пустых рядов. Поставив туда машину, Пит выключил мотор и в последний раз достал свой рукописный список, чтобы вычеркнуть последние остававшиеся пункты.
Гангстерская мелочь
Картофельная мука
Гражданство
Птица-GPS
USB-камера
Рубашка с коротким рукавом
Глушитель
Тунец
Перегнувшись через пассажирское сиденье, Пит опустил солнцезащитный козырек с зеркальцем на обратной стороне. Он начал с изучения изгиба носа, который выглядел так же естественно, как и обещала гримерша. Потрогал щетину на подбородке – и она тоже была безупречна. С новыми бровями, «ежиком» волос на голове, линзами орехового оттенка и в только что купленной одежде, Пит Хоффман являл собой копию человека, которого ему предстояло сыграть.
Почти.
Потому что «особая примета» Хансена начинала терять форму. Шрам у правого уха, между бровью и виском. Она предупреждала.
Пит Хоффман достал из пластикового пакета чистящее средство, осторожно промыл продолговатое новообразование длиной полтора сантиметра. Губка, кисточка, специальный клей и баночка со средством для нанесения шрамов – последние штрихи, дополняющие облик педофила, в чьем теле Питу предстояло продержаться ближайшие двадцать четыре часа.
Он крутанул руль. Прокатная машина завизжала, задев стальные перила, окантовывающие государственную трассу 101, и мягко вписалась в третью полосу по направлению к круглосуточной заправке. Там Пит остановился, не выключив мотора, на значительном расстоянии от автоматов, мойки и людей. Чтобы сделать то же, что и возле торгового центра – опустить козырек и посмотреться в зеркало.
Я – Карл Хансен. Я насилую девятилетнюю девочку, а потом продаю фотографии. Мне нужно в город под названием Санта-Мария, в парк с фонтаном, возле которого я встречусь с теми, кто, как и я, насилует собственных детей и любит поговорить об этом. Мы будем сравнивать тела наших девочек и делиться опытом.
Пит Хоффман посмотрел поверх асфальтированной площадки и попытался уяснить, что он здесь делает. Зачем мчится в южном направлении по высохшей под жарким ноябрьским солнцем Калифорнии, почти не осознавая этого и не планируя? Зачем неожиданно для себя съехал с трассы, даже не сбавив скорости?
Он встретил взгляд своего отражения в зеркале. И снова эта неуверенность. Отвращение. Даже ненависть. Откуда вдруг? Пит не имел об этом ни малейшего понятия. Он больше не контролировал себя. Впервые в жизни во время работы эмоции были не на его стороне. Неопределенность не лучший спутник на пути к победе.
Он мало что понимает в насилии, которое практикует эта группировка. Но он нанесет удар, как только узнает имя лидера. Его вооружения и мускульной силы точно хватит, чтобы справиться с ними тремя. Не это его мучило. Отвращение. И сомнения, как долго он сможет продержаться в теле, из которого так хочется выскочить.
Когда полчаса спустя Пит вернулся на трассу, он понимал немногим больше, чем когда сворачивал с нее. Пит прибавил скорости, и примерно на половине пути, после невообразимого скрещения мостов и туннелей возле города под названием Салинас, однообразный пейзаж сменился живописными видами Тихоокеанского побережья. А потом из ночной темноты проступили многочисленные белые церкви Санта-Марии с остроконечными шпилями. Пробило три часа ночи.
Времени оставалось только на то, чтобы вселиться в отель, закончить последние приготовления и немного отдохнуть после ночи в салоне самолета и накануне дня в компании тех, кого он должен был уничтожить.
Парк Прейскер представлял собой покрытую травой четырехугольную площадку, занимающую значительную площадь в тщательно распланированном городе. Высохшие хвойные деревья жались друг к другу, словно в бессильной попытке защититься от близлежащей трассы и сумасшедшего потока машин.
В тени уютно белели парковые скамейки, гравийные дорожки вели к игровым площадкам. И где-то в центре, словно сердце, бьющееся в теле спящего человека, клокотал фонтан в довольно большом пруду.
Пит Хоффман присел на камень, ничем не отличающийся от прочих привезенных и установленных здесь камней, – в паре сотен метров от условленного места и за полчаса до условленного времени.
Он наблюдал за детьми, карабкающимися по стенам деревянного замка с башнями, галереями и веревочными лестницами. На вид этим мальчикам и девочкам было семь-восемь лет. Примерно столько же, сколько его собственным детям и тем, ради кого он сюда приехал, – тем, кто не пользовался такой свободой, потому что принадлежал совершенно другой реальности.
У Пита было задание, и на этот раз он не имел уверенности, что справится с ним. Можно сказать, он чувствовал себя человеком, который зашел не туда и рискует оступиться. Примерно как тот мужчина с металлическим протезом вместо нижней части ноги, такой рослый и красивый на фотографии, а теперь вынужденный заниматься детьми и домом, в то время как его жена продает оружие из-под полы.
У того мужчины тоже было задание. И он, как это может быть и с Питом, однажды оступился.
Так где лежит моя мина? Кто заложил ее? Когда я наконец оступлюсь и потеряю все?
Пит поднялся с камня, который только выглядел таким холодным и твердым, а на самом деле оказался очень удобным «стулом», и стал медленно прогуливаться по дорожкам, хрустя гравием.
Время обеда, и коллеги делят пиццу, забыв о стрессе и рабочей рутине. Группа
