– Но там не было ничего, кроме черной тетради!
– Я вижу, что ты не понимаешь, насколько серьезно твое положение! – Душитель снова вытащил свой смертоносный платок, раскрутил его над головой.
На этот раз Женя вскинула руку, чтобы перехватить румаль, не дать ему захлестнуться на шее.
Но Душитель мастерски владел своим страшным оружием.
Он поднял руку выше, перехватил платок по-другому – и Женя снова почувствовала, как прохладный шелк обвивается вокруг ее шеи.
Смертельное объятие стало сильнее, сильнее… в глазах снова начало темнеть, легкие разрывались от недостатка воздуха…
«Неужели это конец? – успела она подумать в отчаянии. – Неужели у меня ничего не вышло? Или он просто не успел? У него было слишком мало времени?»
И тут смертельная хватка румаля ослабела.
Женя жадно вдохнула воздух, тьма в глазах начала рассеиваться.
Она широко открыла глаза… и увидела прямо перед собой Душителя. В его янтарно-желтых глазах светилось несвойственное ему выражение – выражение растерянности и удивления.
А затем его глаза закатились, и он рухнул на пол.
А за его спиной возник капитан Шерстоухов.
– Слава богу, ты успел… – прохрипела Женя сдавленным горлом, не заметив, что обратилась к бравому капитану на «ты».
– Слава богу, я успел! – в один голос с ней проговорил капитан и наклонился над поверженным Душителем.
– Ты… вы его убили? – спросила Женя.
– Надеюсь, что нет! – отозвался капитан и приложил пальцы к шее убийцы. – Кажется, живой! Конечно, я его как следует приложил по голове, но все же не насмерть! Он нам еще пригодится – на следствии и в суде.
– Тогда сделай с ним что-нибудь, – в голосе Жени снова прозвучал испуг. – Он такой живучий и такой опасный!
– Обязательно! – Капитан достал наручники и защелкнул их на запястьях Душителя. – Ну вот, теперь он тебе ничего не сделает!
Шерстоухов выпрямился и пристально взглянул на Женю:
– Как вы? Как ты? Цела?
– Все нормально! – Женя постаралась, чтобы ее голос звучал бодро, но она еще не вполне отдышалась.
Румаль валялся рядом. Женя отбросила его ногой, как ядовитую змею.
– Скажи спасибо Ларисе Павловне! Это она мне позвонила. И хорошо, что я был недалеко.
– Я специально подняла шум, – пояснила Женя. – У нас очень тонкие стены, и Лариса слышит все, что происходит у меня в квартире. Ну, или почти все. Я нарочно сделала так, чтобы Душитель полез в шкаф и уронил дверцу. Грохот был такой, что и мертвый бы проснулся! – Женя усмехнулась. – После этого Лариса наверняка стала прислушиваться, а я несколько раз громко повторила ваше… твое имя-отчество. Ну, она сообразила и позвонила вам… тебе. Ох, куплю ей торт на три килограмма!
– В общем, все кончилось благополучно! – проговорил капитан. – То есть еще не кончилось.
Он достал телефон и вызвал оперативную бригаду, чтобы оформить арест и доставить в отделение Душителя.
До приезда бригады они пили чай на кухне. Душитель смирно лежал в прихожей, как видно, еще не окончательно очухался.
Женя с капитаном молчали – напряжение последних часов еще не отпустило их, да и Душитель в наручниках не способствовал задушевной беседе.
Он потихоньку пришел в себя и полусидел на полу со скованными за спиной руками, не сводя с Жени мрачных янтарно-желтых глаз. Женя старалась на него не смотреть.
Наконец в дверь позвонили, и в прихожую ввалилась целая толпа полицейских.
Они с любопытством разглядывали Душителя, поздравляли Шерстоухова с задержанием особо опасного преступника, поглядывали на Женю.
Наконец бригада уехала вместе с арестованным преступником.
Женя думала, что капитан уедет вместе с ними, но он остался в прихожей и повернулся к девушке:
– Ну, уж теперь-то ты мне расскажешь все?
– Расскажу. – Женя посмотрела на него подозрительно честными глазами и рассказала про тайники в индийских шкафчиках, про ключик от часов, про шифрованную записку. Как разгадала эту записку, дожидаясь своей участи в холодной каморке, как на следующий день отправилась в музей часов и открыла тайник.
Рассказала, что нашла в тайнике тетрадку в черном коленкоровом переплете.
Но ни словом не обмолвилась о втором ключе.
Шерстоухов слушал ее с удивлением – уж больно фантастически все это звучало. С другой стороны, он успел уже узнать эту девушку и понял, что она не врет и ничего не выдумывает. Серьезная, в общем, надежная свидетельница. Однако его не оставляло ощущение, что Женя чего-то недоговаривает.
– Вот и все! – закончила девушка свой удивительный рассказ.
– Все? – переспросил капитан.
– Все! – повторила Женя.
– Ну ладно. – Шерстоухов вздохнул. – Тебе… вам нужно будет завтра или послезавтра прийти в наше Управление и повторить все это еще раз, что называется, под протокол. Такой порядок. А сейчас я пойду – вам сегодня так досталось, нужно отдохнуть.
Женя почувствовала, как что-то хрупкое, неуловимое, что недавно возникло между ними, сломалось. Сломалось из-за недоговоренности, из-за фальши в ее рассказе. Капитан даже стал называть ее снова на «вы». Жалко, но ничего не поделаешь.
Хоть Женя действительно очень устала, однако, закрыв за Шерстоуховым дверь, она не сразу легла спать. Прежде она подошла к окну, забранному решеткой.
Просунув руку между прутьями решетки, она запустила пальцы в кормушку, отгребла в сторону крупу, нащупала на дне кормушки ключ. Именно сюда она спрятала его, вернувшись из музея и присыпав сверху пшеном.
Послышался шорох крыльев, и рядом с кормушкой опустился белый голубь.
– Ты не спишь? – обрадовалась Женя. – Ну, привет… – Она почесала голубя за шейку.
Тот посмотрел недовольно – что, мол, натворила, все пшено рассыпала!
– Ну, не сердись, ты мне очень помог.
И правда, тайник себя оправдал.
Женя держала ключ в руке и думала, что ее удивительная история все еще не закончилась, что она непременно должна сделать еще одно, последнее дело.
Но не сегодня.
Женя положила ключ под подушку и легла.
Она думала, что заснет в ту же секунду, как голова коснется подушки, но не тут-то было. Адреналин кипел в крови, сердце колотилось. Подушка моментально нагрелась, и сквозь нее Женя чувствовала странную, волнующую пульсацию.
Ключ!
Все дело в нем!
Старинный ключ, который она положила под подушку, не дает ей заснуть. Это он зовет и будоражит ее, он напоминает, что у нее осталось еще одно неотложное дело. Дело, которое нельзя откладывать на завтра, завтра может быть поздно. Нужно сделать это сейчас.
– Ну почему сейчас? – пробормотала Женя, пытаясь устроиться поудобнее. – Завтра… я сделаю это завтра.
Но непонятная сила буквально вытолкнула ее из кровати.
Женя поняла, что ключ не оставит ее в покое.
Кроме того, в таком возбужденном состоянии она все равно не сможет заснуть, только промучается до рассвета.
Женя сбросила нагревшуюся подушку, взяла ключ в руки – и почувствовала, как из ключа переливается в нее сила и решимость.
Поняв, что сопротивляться бесполезно, она стала собираться.
В какой-то книге Женя прочла, что, если нет времени и возможности выспаться, вместо этого можно принять душ, это отчасти заменит недостаток сна.
И после душа волнение действительно оставило ее, она почувствовала себя спокойной, сильной и собранной. Впрочем, может быть, душ был ни при чем, может быть, все дело было в том, что она приняла решение и начала действовать.
Женя надела удобные черные джинсы, черную куртку – во всем черном она будет не так заметна в ночном городе.
Сунув в карман куртки кошелек и ключ, девушка вышла на улицу.
Стоял тот предрассветный час, когда приличные люди спят самым крепким, самым глубоким сном. Тот час, когда город принадлежит темным силам. Час, когда совершается больше всего преступлений, когда смерть чаще всего приходит за своими жертвами.
Однако улицы не были совсем пустынны, и Женя через несколько минут сумела остановить ночное такси.
Через полчаса она уже стояла на набережной Екатерининского канала и смотрела на дворец фон Палена.
Только теперь, оказавшись на этом месте, Женя поняла, какая сложная задача стоит перед ней. Даже если она права и тайник, к которому влечет ее старинный ключ, находится в часах на венчающей дворец башне, как она попадет туда?
Музей на ночь закрыт, и наверняка включена охранная сигнализация, а вскарабкаться на башню по стене Женя не сможет – она же не альпинистка.
Но она не собиралась сдаваться.
И тут ключ, который лежал у нее в кармане, потеплел и запульсировал, словно вливая в девушку свою волю.
Глаза ее расширились, внимание удвоилось.
Женя огляделась по сторонам.
Рядом с музеем был обычный, довольно запущенный жилой дом, давно нуждающийся в ремонте, и Женя увидела, что одно из окон пятого этажа выходит на крышу дворца, рядом с основанием часовой башни.
Подъезд соседнего дома был закрыт на примитивный кодовый замок.
