Я ничем не дала понять Хьюго, что я недовольна, но странным образом он сам заговорил об этом сегодня утром.
– Лора, я знаю, что ты изо всех сил стараешься получить удовольствие от секса. Но какими бы комплексами ты ни страдала, я уверен, что, когда мы вернемся в Оксфордшир, все наладится. Я помогу тебе преодолеть любые твои проблемы.
Он взял мою руку и поцеловал ее.
Знаешь, до этой минуты мне даже в голову не приходило, что Хьюго может искренне считать, что проблема во мне! А может быть, так и есть? Я хотела возразить, заявить, что это совсем не так, – машинально. Но у Хьюго был такое участливое лицо, что я только кивнула и сказала, что тоже так думаю и со временем все действительно наладится.
Итак, медовый месяц кончился. Я много узнала о Хьюго и много узнала о себе. Я никогда не считала себя неблагодарной и высокомерной, но теперь мне ясно, что я во всем вижу вину Хьюго, хотя на самом деле он только и делает, что старается доставить мне удовольствие. А что касается его, я поняла, что он совершенно не может воспринимать критику. Ни в какой форме. Ни прямую, ни предполагаемую. Может быть, корни этого кроются в детстве? Обычно так и бывает, как мне кажется.
С любовью и с грустью,
Л.Стелла сидела в кухне. Это была единственная комната во всем доме, которую она считала более или менее удобной. Как только рассвело, она вышла из гостевого домика и открыла заднюю дверь своим ключом. Первый раз за все время Стелла могла войти в главный дом тогда, когда этого хотела, и она чувствовала, что должна быть там ради Лоры. Чтобы хотя бы пожелать ей доброго утра, когда она проснется. У обоих ее детей браки сложились по своему неудачно, и она не могла избавиться от мысли, что причиной было то, как она их воспитала. Нужно было лучше скрывать свою боль. А Дэвид… Дэвид, если уж на то пошло, мог бы иметь чуть больше совести. Что толку в муже, который приносит тебе только огорчения?
В отличие от остальных комнат в доме, холодных и безрадостных, кухня была старомодно-уютной. Вся техника была новой, но шкафчики выглядели так, будто их сделали еще до войны и много раз покрывали краской. Создавалось впечатление, что эта кухня не менялась много-много лет, и Стелла невольно подумала, сколько раз ставились тарелки с едой на этот огромный сосновый стол. И сколько радостей и печалей было здесь пережито.
Она сама плохо спала ночью и совсем не удивилась, когда открылась дверь и появилась такая же изможденная Имоджен.
– Доброе утро, милая. Почему ты так рано встала?
Стелла кивнула на чайник со свежезаваренным чаем и пододвинула к Имоджен белую фарфоровую кружку. Она знала, что ее бывшая сноха предпочитает кофе, но у нее не было сил вставать и варить его.
– Доброе утро.
Имоджен слабо улыбнулась, пожала плечами и села за стол. Она явно была занята своими мыслями, но Стелле требовалось с кем-нибудь поговорить. Может быть, Имоджен знает, что творилось в жизни Лоры последние десять лет. Она пыталась пробиться к собственной дочери, но, как ей казалось, на пути всегда стоял Хьюго. Он был непреодолимым барьером… вот именно, был. Теперь его больше нет.
Лора всю жизнь была упрямой и не умела признавать поражение. С самого детства. Стелла вдруг вспомнила, как однажды Уилл привязал к дереву веревку, чтобы лазить. Лоре тогда было лет десять. У нее никак не получалось взобраться по веревке, но она так старалась. День за днем. Падала на землю каждые пять минут, обдирала руки и ноги, но не сдавалась. Никакие уговоры Стеллы не могли ее остановить. У нее на лице появлялось это выражение мрачной решимости, и она снова и снова хваталась за проклятую веревку. Примерно через неделю ей удалось взобраться на самый верх. И больше она о веревке не вспоминала. Она преодолела трудность, и этого оказалось достаточно.
Теперь Стелла надеялась узнать у Имоджен, почему ее упертая дочь вдруг решила отрезать все связи с внешним миром.
– Имоджен, я знаю, что вы с Лорой не виделись с тех самых пор, как ты и Уилл расстались, но… тебе, наверное, известно, что Лора не была счастлива с Хьюго. С самых первых дней их брака она как будто начала погружаться в какое-то болото. Со мной она говорить об этом не хотела, а когда вы разорвали отношения, у нее вообще никого не осталось. И без тебя она совсем пропала.
– Я знаю, Стелла. Я без нее тоже пропала.
И это действительно была правда. Стелле ужасно хотелось помочь обеим своим дочерям – Имоджен была ей все равно как дочь. И Уилл тоже страдал. Развод, конечно, дело непростое, но Лора вроде бы разводиться не собиралась. И тем не менее месяц за месяцем Стелла наблюдала, как она угасает, и это разрывало ей сердце. Они с Имоджен были нужны друг другу, как никогда. Почему они позволили какой-то ссоре встать между ними? Стелла не понимала этого, и она до смерти устала от скрытности обеих. И Уилл… Уилл был нисколько не лучше.
– Мне кажется, пришло уже время рассказать, что же тогда случилось. Что могло такого произойти, что не только вы с Уиллом развелись, но и Лора перестала с тобой разговаривать? И почему никто не потрудился рассказать мне правду? Я ни на секунду не поверила истории, которую вы для меня сочинили. Это полная ерунда.
Имоджен закрыла глаза и прикусила нижнюю губу. Эта привычка осталась у нее с детства. Она всегда так делала, когда нервничала или переживала.
– Господи, Стелла. Ты права. – Она взяла бывшую свекровь за руку. – Мы решили не говорить тебе правду. Уилл хотел тебя защитить. Он думал, что тебе будет больно узнать, какой я на самом деле ужасный человек… а я хотела, чтобы ты продолжала меня любить.
Стелла видела, что Имоджен борется со слезами, но подавила в себе порыв прижать ее к груди. Так Имоджен совсем раскиснет, и она никогда не узнает, что случилось. Она нежно сжала ее руку и помолчала, дожидаясь, пока Имоджен заговорит снова.
– Я думаю, Лора чувствовала себя в какой-то степени виноватой. Тогда она вообще винила себя за все, что происходит вокруг нее. Я бы сама тебе все рассказала, но долго надеялась, что Уилл ко мне вернется. Поэтому, конечно, ты все узнаешь, но сначала я сделаю себе кофе. Мне нужна доза кофеина для поддержки.
Стелле не хотелось, чтобы Имоджен прерывалась, и хотя она была совершенно измотана, и у нее почти не было сил двигаться, ради долгожданного рассказа она готова была сама сварить этот проклятый кофе.
– Сиди, Имоджен. И рассказывай. Я сама сделаю кофе и тосты нам обеим.
Она поставила чайник на огонь. Имоджен глубоко, со всхлипом, вздохнула и начала рассказывать. Она говорила очень тихо, как будто ей до сих пор было стыдно за то, что произошло много лет назад.
– Ты помнишь, что незадолго до того, как мы с Уиллом расстались, он начал искать работу в благотворительной организации? Из тех, что помогают развивающимся странам? Он считал, что сможет сделать людям много хорошего, а я… я готова была поехать с ним куда угодно. Был один проект, в котором он особенно хотел участвовать. Настолько, что даже попросил Лору поговорить с Хьюго – может быть, он захочет сделать пожертвование. Уилл думал, что если он поможет организации собрать немного денег, то ему будет легче стать членом команды.
Мы ждали звонка с новостями от Лоры, но нам неожиданно позвонил сам Хьюго. Он пригласил нас в гости в ближайшие выходные и сказал, что приезжает его старый школьный друг и он бы хотел нас познакомить. Мы поразились. С тех пор как они поженились, прошло несколько месяцев, и Хьюго ни разу не выразил желания с нами увидеться. И я всего пару раз встречалась с Лорой, да и то ненадолго и не здесь, а в их лондонском доме. И она никогда не была одна.
Стелла поставила перед Имоджен чашку с кофе. Та смотрела в никуда, погрузившись в воспоминания десятилетней давности.
– Так что приглашение свалилось нам как снег на голову, и мы очень обрадовались. Мы решили, что Хьюго постепенно признает, что мы – важная часть жизни Лоры. За день до того, как мы должны были приехать, Уиллу вдруг позвонили из ирландской компании, которая организовывала интересующий его проект. Им был нужен инженер, и они спросили Уилла, не может ли он прилететь на встречу утром в субботу. Мы даже не подумали, что это странно, утром в субботу. С проектами вроде этого возможно все, там совершенно нерегулируемый график. Уилл даже подумал, уж не сделал ли Хьюго благотворительный взнос, ничего нам не сказав. Какая ирония, как я потом поняла.
Конечно, он должен был лететь, но отменять приглашение Хьюго было уже поздно и некрасиво, особенно если все это состоялось благодаря ему. Поэтому я решила поехать одна. Ирландская компания все организовала, и в Хитроу его должен был ждать билет на ночной пятничный рейс. Он завез меня сюда и отправился прямо в аэропорт.
Имоджен обхватила чашку руками, как будто это был спасательный круг. Стелла поставила на стол тарелку с тостами и молча села напротив. Она понятия не имела, чем закончится эта история.
