– Где она?! Я тебя спрашиваю, где эта тварь?!
– Ушла, – четко и без каких-либо эмоций отозвалась женщина.
– Как?! Тебе доверили за ней следить, идиотка безмозглая! А ты даже этого сделать не смогла как следует! Куда она ушла?
– Не знаю. Домой, наверное.
– Ты что, не в себе?! Да ведь наш сын из-за нее пострадал! Здесь непонятно что творится, появились какие-то люди! Из-за того, что ты ее упустила, может рухнуть все, над чем мы работали столько лет!
– Петя, мне уже все равно. Я не думаю, что мы были правы.
– Ты не думать должна, а слушать меня! Что на тебя нашло?! Ты что, забыла Лену?!
Но все эти крики не оказали на Галину никакого воздействия. Женщина пребывала в каком-то трансе, она словно замкнулась в собственном внутреннем мире, оттуда муж просто не мог ее вытащить. Он, видно, понял это, потому что больше ничего не сказал. Послышался удар… грохот металла… звон разбившегося стекла…
– Полку опрокинул, – прошептала Вика.
– Какую еще полку?
– Поверь, тебе лучше этого не знать!
– А меня уже ничем нельзя напугать! Это не обычный дом, это какая-то психушка! Видишь это? – Оля показала Вике свои раны. – Это все – от ловушки, которая у них на лестнице установлена! Они ее включают, когда уходят! Идет себе человек, идет – и вдруг ему лезвие в голову вонзается! Так и мой парень погиб!
– Тише… – Но тише Оля уже не могла говорить. В ее душе словно плотину прорвало, слова полились сами собой, подстегиваемые ее страхом, болью и всем напряжением последних дней. – Я не могу тише! Они – ненормальные! Они людей убивают, они Сережу убили! Меня убить хотели, и тебя тоже! Может, я вообще скоро умру, мне уже все равно!
– Оля!
– Что – Оля?! Я не знала, что все так будет! Откуда я могла знать?! Я думала, Сережа просто у кого-то наркотики нашел, и дед его за это убил. Я не представляла, что тут эти жуткие ловушки есть, что уроды эти людей пытают! Я не хочу иметь к этому никакого отношения! Я… я…
Она словно забыла, где находится. Сложно контролировать себя, если у тебя лихорадка… Оля чувствовала, что ведет себя неправильно, но остановиться уже не могла. Она словно оказалась на гребне лавины, сорвавшейся вниз.
Отрезвил ее голос старика, прозвучавший как гром среди ясного неба:
– Я знал, что ты здесь! Ты бы и не успела никуда уйти!
* * *
Малолетка сорвалась. Но этого, пожалуй, и следовало ожидать после всего, что на девочку навалилось. Поняла, что она уже не одна, и закатила истерику. Только рано она все это устроила! Ничего еще не закончилось для них обеих.
Вика попыталась ее успокоить – бесполезно. Чем настойчивее она просила девочку взять себя в руки, тем громче и быстрее говорила Оля. И, конечно, старик их услышал. Не мог не услышать! В какой-то момент он отвлекся на Галину – Вика надеялась только, что жену свою он не убил! А когда гнев прошел, он сообразил, что звуки, доносившиеся до него из подвала, – это вовсе не кошачье мяуканье.
Если бы кто-то предупредил ее заранее, что с ней произойдет нечто подобное, и попросил бы описать самую вероятную реакцию, Вика сделала бы ставку на ужас. Она же не героиня боевиков и даже не любительница экстрима, все это для нее крайне дико и ненормально! Когда же это случилось на самом деле, страх отступил, сменившись необычайной решительностью.
Во-первых, она теперь отвечает не только за себя. Оля – совсем ребенок, да она еще и тяжело ранена. Обвинять ее в слабости – нет смысла, ее спасти надо! Во-вторых, ситуация уже не так безнадежна. Что-то изменилось на всех «уровнях» этой жуткой игры: старик вернулся в дом один, а здоровяка что-то не видно. Поэтому надо держаться!
– Он идет сюда… – Побелевшие губы Оли задрожали. – Это конец… Он найдет нас! Найдет! Мы пропали!
У Вики появилось желание – хорошенько встряхнуть ее за плечи, но она опасалась задеть ее плохо перебинтованные раны. Она взяла девочку за руку:
– Успокойся! Ты слышала, что он сказал? Он не знает, что нас тут двое! Он думает, что в подвале только я! Тебе надо спрятаться.
– А как же ты?
– Я постараюсь выбраться отсюда и увести его за собой. Как только путь будет свободен – беги! На улицу, к людям. В бизнес-центрах должны быть ночные охранники, позови их на помощь. А я уж как-нибудь продержусь!
Вика не просто пыталась приободрить свою спутницу, она надеялась, что все получится именно так. Во время ее противостояния тому молодому мужику у нее не было ни единого шанса. А Петр – старик, можно считать, что силы их приблизительно равны. Серьезно она не ранена, мелкие царапины и головокружение не считаются. Правда, спрятаться в подвале было негде. Оля забилась за сложенными у стены трубами. Если бы старик заглянул туда, он бы без труда ее увидел. Оставалось только надеяться, что ему будет не до того.
Чтобы уменьшить риск, Вика отошла от труб как можно дальше – и вовремя! Старик не заставил себя долго ждать. Он и так задержался, потому что направился в подвал через уличный ход. О внутреннем лазе он, похоже, и не знал. Да его так просто и нельзя обнаружить, Вика и сама бы его не нашла, если бы Оля не показала ей, где он!
Старик вовсе не выглядел немощным, не выглядел он даже на свой возраст. Оказавшись с ним один на один, Вика поняла, что слишком поторопилась со своими «радужными» прогнозами. Неизвестно еще, кто опаснее – он или молодой мужчина! Потому что молодой мужчина не был психом. При всех своих явных отклонениях черту, отделявшую нормального человека от безумца, он, похоже, еще не перешагнул. А этот дед… он реально верил в то, о чем говорила Галина! Переселение душ, украденные органы и отсутствие права на жизнь у тех, кого он «выбрал».
Эта вера, черная и абсолютная, светилась в его глазах. Вика не сомневалась, что убьет он ее без всяких колебаний и сомнений, если ему дать такой шанс. Даже забором крови не озадачится, просто убьет ее – и все, потому что для него она уже мертва!
В одной руке он сжимал нож – причем с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Ты все испортила… – Голос его звучал тихо, но это не делало переполнявшую его ярость менее пугающей. – Все! Двадцать лет… Воистину, тебя сам дьявол послал!
Замечательно! Из простой «не заслуживающей жизни» женщины она уже превратилась в «посланницу дьявола»! Она была чем-то большим, чем просто очередная жертва, Вика ясно чувствовала – старик ее искренне ненавидит. И перед лицом этой ненависти девушка невольно смешалась. Она отступила назад, причем так же медленно, как он приближался к ней. Только так она могла сохранить безопасное расстояние между ними.
– Я ничего не хотела разрушать! Я вообще не имею к этому отношения, я…
Она хотела сказать то же самое, что и Галине, – но осеклась. Потому что для старика ее слова не имели значения. Его уверенность была слишком крепкой, непробиваемой, как монолитная скала. Все эти разговоры о переливании крови, чьей-то виновности и ошибках работали только тогда, когда у человека изначально имелись сомнения в своей правоте.
– Ты испортила все, – медленно, чуть ли не по слогам повторил Петр. – Мою миссию. Мою семью. Ты сбила с пути истинного мою жену. Ты натравила демонов на моего сына. Ты лишила меня возможности освободить мою дочь!
Каких еще демонов?.. Хотя это неважно. У нее сейчас имеется только одна проблема – безумный старик с охотничьим ножом. Его состояние напоминало аффект, и если срочно что-то не изменить, ни о каком побеге и речи быть не может! Он загонит ее в угол и зарежет без всяких сожалений. Или, если она попытается прорваться, метнет этот нож ей в спину. Если тогда, на парковочной площадке, нож бросил именно он, а не его сын, – меткости этого старика можно только позавидовать!
Нужно было что-то ключевое. Не психологические доводы и философствования, а нечто шокирующее. Раз он забаррикадировался изнутри в маленькой раковине собственного внутреннего мира, эту раковину надо разбить! Знать бы как… Вика отчаянно анализировала все, что она узнала об убийствах, то, о чем говорила Галина. Должен же быть выход!
– Мы так долго к этому шли – все трое! Всю свою жизнь пожертвовали, отдали ее ради того, чтобы спасти душу нашей малышки… Чтобы отпустить Лену, спасти ее от того, к чему вы ее приговорили… И все – зря!
Вика коснулась спиной холодной кирпичной стены. Все, тупик! Тот самый, куда старик ее и загонял! Отступать больше некуда, а он приближается! И тут в голове у нее словно что-то щелкнуло. Рассказ Демиденко, слова Галины, фанатичность самого Петра… все это заставило ее увидеть события двадцатилетней давности в ином свете. Конечно, Вика не была уверена, что ее открытие верно, но ей оставалось лишь пойти ва-банк.
– Спасти Лену? Это тебя волновало? Или – избавиться от нее, чтобы она прекратила преследовать тебя по ночам?
Такие слова следует говорить только очень громко, уверенным тоном. Никакого заискивания, даже простую вежливость надо откинуть! Это ведь по-своему тоже нападение, а никто, нападая, своему противнику шелковую подушечку на пол не подкладывает – для мягкого приземления.
