Одновременно трое в камуфляже ворвались в офис оздоровительного центра «Доктор Никифорофф», где убили четырех охранников, двух менеджеров и трех врачей. Интересно, между прочим, зачем скромному оздоровительному центру четыре охранника?
И тогда же двое проникли в дом эмигрантки из России, бывшей фотомодели Вероники Никифоровой, в гостях у которой находился ее друг Мухтар Исмаилов, также эмигрант из России, чеченец по национальности. Именно он являлся владельцем ресторана «Очи черные» и оздоровительного центра «Доктор Никифорофф».
Хозяйка и ее гость были прошиты автоматной очередью прямо в постели, в тот момент, когда занимались любовью. На первом этаже, в кухне, обнаружены трупы трех вооруженных охранников Исмаилова.
Все девять боевиков скрылись в неизвестном направлении. Никто не видел машин, на которых они приехали, никто не мог бы их опознать — лица были закрыты масками. А теперь давайте побеседуем с нашими доблестными полицейскими. Вот сержант Кросби.
В кадре появился толстый хмурый человек средних лет.
— Скажите, сержант, — обратилась к нему девушка, тыча микрофон в лицо, есть какие-нибудь предварительные версии?
— Без комментариев! — рявкнул сержант, отстраняя микрофон.
— Ну что ж, — весело продолжала корреспондентка, — попробуем обратиться к кому-нибудь еще.
Камера прошлась по лицам полицейских, в кадре появился обаятельный молодой человек.
— О, вы хотите что-то сообщить нашим телезрителям? — обрадовалась корреспондентка.
— Детектив Снейк, — представился молодой человек. — Мы полагаем, что случившееся — террористический акт, связанный с национальными проблемами.
— Вы не допускаете возможности, что случившееся связано с разделом сфер влияния крупных преступных группировок?
— Я уже ответил на ваш вопрос! — В голосе обаятельного детектива прозвучало раздражение.
— Секунду сэр, — корреспондентка не унималась, — а как насчет пожара, случившегося здесь же несколькими часами раньше? Там ведь тоже было два трупа. Один убит выстрелом в сердце, у другого разбита голова. Имеет ли это отношение к тому, что вы называете «террористическим актом»?
— Откуда у вас сведения про трупы? — На лице детектива было написано неподдельное удивление.
— Работа такая, — хохотнув, объяснила девушка, — так вы можете ответить на мой вопрос?
— Я все сказал, — Снейк стал так же мрачен, как его коллега-сержант, расследование только началось. Вы мешаете нам работать. Извините.
— Ну что ж, — девушка подмигнула в камеру, — наша доблестная полиция и городские власти утверждают, что никакой организованной преступности на Брайтон-Бич нет. Постараемся поверить им на слово.
Хозяин кабинета спросил, можно ли выключать телевизор.
— Да, — кивнула Лена, — большое вам спасибо. Мы узнали много интересного.
Они вернулись в зал, где все еще играл оркестр и певица, закрыв глаза, пела песню «Имеджен».
Стивен, клевавший носом над чашкой кофе, встрепенулся.
— Я уже заплатил, — сообщил он.
— Но ведь я вас пригласила! — возмутилась Света.
— Простите, леди. Возможно, вы сочтете меня «мужской шовинистической свиньей», как говорят теперешние феминистки, но я — человек старой закалки. Я не привык, чтобы дамы платили за меня в ресторане.
По дороге домой, в машине, Света спросила по-русски:
— А хибару-то зачем подожгли?
— Это не мы, честное слово. Мы выбежали на пляж, оттуда увидели дым. Мы даже не знали, что именно горит.
— Того, который в сердце, конечно, ты застрелила. А кто второму голову пробил?
— Незадолго до моего приезда Арсюша пальнул ему в лицо тараканьим ядом, а потом запер в сортире.
* * *
Света вошла в студию, стараясь не шуметь. Арсюша мирно спал, свернувшись калачиком, на маленькой кухонной кушетке. Оставалось только принять душ и лечь в постель. Давно Света не чувствовала себя такой усталой.
Она вышла из ванной с мокрыми волосами, босиком, в длинной белой футболке. На полу, на против двери, сидел Арсюша и глядел на нее снизу вверх неподбитым глазом, голубым и хитрым.
— А где мой «собачий пакет»?
— В холодильнике. Стивен по доброте душевной оставил для тебя половину своей отбивной и кусок яблочного пирога.
— Я бы не отказался поужинать.
— Скорее позавтракать. Только сделай все сам. Я очень хочу спать.
— Отлично. Давай спать вместе.
— Ну ты даешь! А если я против?
— Тогда сопротивляйся.
Арсюша легко подхватил Свету на руки. Она не сопротивлялась.
О разгроме Доктора Вейс узнал из вечерних новостей радиостанции «Свобода» из Вашингтона. Хозяйка одолжила ему свою старенькую «Спидолу», и от нечего делать он крутил ручку настройки, ловил новости и слушал все подряд.
Вейс не поверил своим ушам. Завтра утром собирался ехать в Москву и звонить в Нью-Йорк с Центрального телеграфа. Ему не терпелось услышать, что Полянскую наконец убили.
«Кто? — стучало у него в голове. — Кто мог Доктора и его людей перестрелять, как воробьев?»
Выстроенная, выстраданная им, Вейсом, конструкция, сложная, разумная, безупречная, развалилась за несколько дней, будто смерч снес все, что создавалось многолетним, кропотливым трудом. Нет, не смерч, не бессмысленная стихия! Виной всему — красивая, тридцатипятилетняя беременная женщина — Елена Николаевна Полянская. С нее начался весь этот кошмар, ею и закончился. Она, судя по всему, жива-здорова и скоро преспокойно возвращается в Москву.
Вейс вышел на крыльцо, выкурил сигарету, немного успокоился и возразил самому себе: не Полянская послала боевиков громить Доктора, не она виртуозно убрала Зотову, не она пристрелила киллера на Шмитовском и пустила профессиональные «хвосты» за ним, Вейсом…
Он уговаривал себя: «Не будь идиотом, не впадай в мистику, думай, ищи выход!»
Он не сомневался: Колдун уже знает о разгроме Доктора. Теперь он, Вейс, для него ничего не значит. А что, если попытаться встретиться с ним для последнего разговора? Не с его безмозглой кодлой, а с ним, Колдуном, лично. Он не дурак, должен понимать: препарат — это живые деньги. Такие деньги, какие и не снились ему с его бандитскими амбициями. Можно попробовать начать все сначала — переждав, отсидевшись и, разумеется, убрав наконец эту Полянскую, которая торчит, как заноза в глазу.
И правда — почему бы не поставить теперь на Колдуна? Чем он хуже Доктора? Какая разница, под какой уголовной «крышей» работать?
Тем более Колдун не раз намекал, мол, его люди могли бы участвовать в деле не только в роли курьеров. Но Доктор не потерпел бы конкуренции. Они с Колдуном знали друг друга, соблюдали взаимный нейтралитет — внешний, во всяком случае. Но в последние два года доходы Доктора галопом обгоняли колдуновские барыши…
Теперь Доктора нет. И не откажется же Колдун занять его место!
Вейс продрог, сидя на крыльце. Так приятно было вернуться в теплую, натопленную комнату и забраться под ватное одеяло. Думая о том, как лучше выстроить разговор с Колдуном, он незаметно заснул.
* * *
— Что ты собираешься делать дальше? — спросила Света, наливая кофе Арсюше и себе.
После бурной ночи они проспали до двух часов дня и только в половине четвертого сели завтракать.
— Есть под Сан-Франциско православный мужской монастырь. Настоятель там архимандрит отец Владимир Верещагин, мой двоюродный дядя. Я давно туда собираюсь.
— Очень поэтично — монашествовать в Америке, — усмехнулась Света. — Ехал бы уж тогда в Россию.
— Что ты, какой уж из меня монах! Я с дядей хочу повидаться, Верещагиных на свете совсем мало осталось. Поживу там послушником, поработаю в монастырских мастерских, попробую грехи свои замолить, а дальше — как Бог даст. Может, и вернусь в Россию. А пока у меня ни документов нормальных, ни денег нет.
— Ну, на билет до Сан-Франциско ты своей детективной деятельностью заработал, — задумчиво произнесла Света, — только не получится из тебя послушника.
— Почему?
— Глаза у тебя больно блудливые!
* * *
Через три дня Арсюшу провожали в Сан-Франциско. Ссадины у него на лице почти зажили. Света купила ему приличную одежду. В темном свитере, из-под которого выглядывал белоснежный воротничок сорочки, он опять выглядел красавцем.
Самолет улетал через полчаса. Они сидели в полупустом аэропорту, в маленьком кафе.
— Ты хоть будешь думать обо мне иногда? — внезапно спросил Арсюша, глядя Свете в глаза.
— Я тебе напишу, — пообещала Света. Лена, чтобы не мешать им, встала и отошла к супермаркету.
— Письма идут долго, — вздохнул Арсюша, — интересно, увидимся мы еще когда-нибудь?
— Как Бог даст…
Несколько минут они просидели, молча глядя друг на друга. Арсюша снял маленький эмалевый образок Казанской Божьей Матери, висевший у него на цепочке вместе с нательным крестиком, и протянул Свете.
