— Значит, он уже с утра, а то и накануне замыслил суицид, — подвела я резюме.
— Выходит, что так, — подтвердил Ярцев. — Что касается записки, то Ника нашла ее дома только на следующий день. Смятый листок бумаги валялся за мусорным ведром. Похоже, ее отец промахнулся, когда выбрасывал его.
— Антон, ты наверняка обратил внимание, что в записке написано «Аристо», а не «Ариста». Если имя Аристарх крайне редкое, то фамилия Аристов достаточно распространенная. Может, у Ивана Ивановича были знакомые с такой фамилией?
— Вряд ли. Ника с Верой Николаевной не могли сообразить, кого он имел в виду. Правда, я тоже не сразу на твоего деда подумал, а только тогда, когда узнал, что Булатов играл в карты. А что касается последней буквы, то тут все просто — Никин отец не дописал хвостик. Мне кажется, он не был уверен, что сможет совершить задуманное, поэтому смял бумагу с незаконченным текстом и выбросил ее в мусорку. Или же передумал облегчать работу следствию, — журналист поделился со мной своими соображениями, которые показались мне неубедительными.
— Знаешь, мой дед действительно выиграл у Булатова около пятидесяти тысяч рублей. Сумма эта немаленькая, но и не такая уж большая, чтобы лезть из-за нее в петлю. Иван Иванович еще многим, кроме него, проиграл — кому-то больше, кому-то меньше этой суммы. Антон, почему же он винил в своей смерти именно Аристарха? — Я не нападала на Ярцева, а предложила ему поразмышлять вместе со мной на эту тему.
У того сразу же нашелся ответ:
— Возможно, он сначала хотел перечислить имена всех, кому проиграл, а потом передумал.
Я не могла с этим согласиться.
— Антон, скажи, к чему винить таких же игроков, как и он сам? Пан или пропал — это дело случая. Если Булатов все чаще и чаще оказывался в проигрыше, то он, скорее всего, был вынужден брать деньги в кредит, а там при просрочке такие проценты набегают, которые могут в несколько раз превышать сумму самого кредита. Не исключено, что некий Аристов ссудил ему определенную сумму. С возвратом возникли проблемы, поэтому первоначальная сумма стала расти в геометрической прогрессии и достигла такого потолка, который Булатову было уже финансово не осилить. — Я заметила, что журналиста заинтересовал ход моих мыслей, поэтому продолжила: — Но, возможно, все происходило совсем по другому сценарию. Иван Иванович кому-то мешал и его убрали, бросив при этом тень подозрений на моего деда.
— Он повесился сам. Секретарша Булатова утверждала, что никто в кабинет ее босса не входил. А влезть туда через окно невозможно — на окнах решетки. У следствия ее показания не вызывают сомнений.
— А где работал Булатов? — запоздало поинтересовалась я.
— У него был свой мини-заводик «АБЦ» по производству бытовой химии: средств для мытья окон, чистки труб, унитазов… Так вот, судя по документам, найденным в сейфе, накануне своего самоубийства Иван Иванович продал свой завод за очень даже приличную сумму, но не сказал об этом ни своим сотрудникам, ни родным.
— А кто стал новым хозяином этого предприятия? — не могла не поинтересоваться я.
— По бумагам права собственности перешли к фирме «Оксид», зарегистрированной в соседней области.
— Фирма наверняка подставная, — предположила я.
— Правоохранительные органы с этим разбираются. Примечательно, что денег у Никиного отца не нашли ни наличкой, ни на счетах. «АБЦ» был банкротом. Какой отсюда вывод напрашивается? — спросил меня Ярцев.
— Пока не знаю.
— Все, что он получил от продажи заводских стен и оборудования, а также нереализованных остатков продукции, ушло в погашение карточного долга, пусть не твоему деду, а кому-то другому, — высказался Антон.
— А откуда вообще стало известно, что Иван Иванович игрок? — спросила я у Ярцева.
— Мне Ника рассказала, что ее отец проигрался в карты, а откуда и когда ей стало это известно, я не в курсе. Она не хочет распространяться на эту тему.
— Антон, а ты можешь устроить мне встречу с ней? — попросила я.
— Не думаю, что это хорошая идея. Ника так потрясена произошедшим, что не желает ни с кем общаться, даже со мной. У нее страшная депрессия. Да и у Веры Николаевны состояние не лучше. Я рад бы им хоть как-то помочь, но боюсь, что это не в моих силах.
— Антон, мне кажется, самое лучшее, что ты можешь для них сделать, это узнать правду. Надеюсь, ты уже не думаешь, что это мой дед склонил Булатова к суициду?
— Скажу тебе прямо, я все еще не исключаю такой вариант, но признаю, что возможны и другие.
— Уже кое-что, — благосклонно заметила я. — Мне удалось выяснить, что Ивана Ивановича привел в казино некий Хазаров. Ты о нем что-нибудь слышал?
— Нет.
— Надо как-то деликатно расспросить Нику и ее маму, знают ли они этого человека.
— Я попробую.
— И еще, надо найти выходы на кого-нибудь из сотрудников Булатова, чтобы выяснить, почему фирма обанкротилась.
— Я видел на похоронах Сашку Заломного. Ты его помнишь?
— Нет. Кто это?
— Он в параллельном классе учился. Так вот, Сашка, оказывается, работает на заводе «АБЦ» химиком-технологом.
— Слушай, а это случайно не Заломнов в десятом классе едва не взорвал кабинет химии? — уточнила я.
— Он, — подтвердил мой однокашник.
— Сможешь наладить с ним контакт?
— Попробую, — без особого энтузиазма произнес журналист.
— Антон, а где этот завод находится? Что-то я раньше ничего о нем не слышала.
— На севере Горовска, в промзоне.
Зазвонил мой мобильник, судя по мелодии, это был Крючков.
— Алло! — ответила я.
— Здравствуй, Поля! Извини, что не позвонил раньше, — было много работы. Скажи, как твои дела? Поговорила с Аристархом Владиленовичем? — спросил Женька.
Ярцев махнул мне рукой, прощаясь, и вылез из «Мини-Купера».
— Поговорила, — сказала я, провожая Антона взглядом. — И очень хорошо, что я сделала это именно вчера. Ариша ни при чем. Ярцев перемудрил, ведь в записке было написано «Аристо»…
— «Аристо»? — переспросил Крючков, сделав ударение на букву «о».
— Да. «В моей смерти прошу винить Аристо»… На этом текст обрывается.
— Слушай, так, может, Булатов имел в виду Аристотеля? — предположил Женька.
— Интересно, почему не Конфуция или Сократа? — сострила я.
— Полина, напрасно ты иронизируешь. Аристотель — это горовский вор в законе. Он в городе контролирует весь наркобизнес, — просветил меня адвокат, и у меня сразу же родилась одна идея.
— Женя, кажется, пазл начинает складываться. Я только что выяснила, что Булатов накануне самоубийства лишился завода по производству бытовой химии. Скорее всего, он не захотел устраивать там побочное наркопроизводство. Тогда его подсадили на карты и забрали предприятие в качестве карточного долга. А стоит за этим Аристотель…
— Пока фактов маловато. Или тебе что-то еще известно?
— Больше ничего. Хотя есть еще одна фамилия — Хазаров. Этот бизнесмен привел Ивана Ивановича в казино, где тот стал регулярно бывать и также регулярно проигрывать…
— Нет, этого человека я не знаю, но твоя версия о том, что Аристотель положил глаз на химическое производство, представляется мне вполне вероятной. Он не приемлет отказов, а потому любой ценой достигает своей цели… Одно радует — твой дед оказался не при делах. — После некоторой паузы Крючков предложил: — Полина, а давай сегодня поужинаем в ресторане!
— Как-нибудь в другой раз, — ответила я, вспомнив про чай и девушку, в слезах выбегающую из Женькиной парадной.
— В другой так в другой, — Крючков не стал проявлять чрезмерную настойчивость.
* * *
Ариши дома не оказалось. Поднявшись на второй этаж, я заглянула в свою спальню. До окончания ремонта еще было очень далеко. Затем я зашла в соседнюю комнату, в которую была вынуждена временно перебазироваться. Включив компьютер, я на всякий случай посмотрела записи с камер скрытого видеонаблюдения, установленных в доме, и обнаружила, что один из рабочих вел себя весьма подозрительно. Он использовал любой мало-мальски подходящий момент, чтобы отлынить от своих прямых обязанностей и заглянуть в помещения, не требующие ремонта. Особенно его заинтересовала наша гостиная, выполненная в буржуазном стиле рококо. Увеличив изображение с камеры, установленной там, я увидела, что рабочий достал из кармана носовой платок и с его помощью, не боясь оставить отпечатки пальцев, стал поочередно открывать дверцы шкафов и ящики комодов. В одном из них он нашел закрытую антикварную шкатулку, ключ от которой давно и безнадежно был потерян. Честно говоря, я уже и не помнила, что в ней хранится. Повертев шкатулку в руках, рабочий поставил ее на место и вышел из гостиной. После этого он как ни в чем не бывало присоединился к своим товарищам.
Сначала я хотела созвониться с менеджером строительно-дизайнерской фирмы и рассказать о произошедшем, но потом передумала. Спе-цифика моей работы такова, что никогда не помешает держать кого-то на коротком поводке, чтобы в нужный момент воспользоваться его нестандартными услугами. Я не исключала, что завтра этот рабочий предпримет попытку прибрать что-нибудь к рукам, а потому решила к этому подготовиться…
