По всем законам жанра он должен был сейчас находиться в Ираке, где его ищут, или в Таиланде, где его тоже ищут, а он — он здесь, на этом мирном средиземноморском острове, приветливый, открытый, дружелюбный, и хозяин заведения сам носит ему кофе, заваренный так, как любит посетитель, знающий толк в хорошем кофе и оставляющий щедрые чаевые. Но если Макс и был склонен иногда поддразнивать судьбу, почти без охраны появляясь там, где его никто не мог ждать, на самом деле он не расслаблялся ни на минуту и шаги Али узнал еще тогда, когда тот только подходил к террасе.
Невысокий, коротконогий, похожий на колобка, Али бочком пробрался между пустующими столами и плюхнулся на стул рядом с Максом. Тот шевельнулся и бросил на него испытующий взгляд.
– Какие новости? — спросил Макс после того, как мужчины обменялись коротким приветствием.
– Новости? — Али устроился поудобнее и достал ноутбук, с которым никогда не расставался. — Эмин пишет из Сирии, просит подкрепления.
Макс нахмурился.
– Я не разрешал ему туда лезть, — холодно промолвил он. Оба собеседника говорили на диалекте, непонятном местным жителям. — Мы готовим выступление в Европе, а он занимается игрой в бирюльки.
– Это не игра, — рискнул заметить Али. — Эмин, конечно, ослушался тебя, но сейчас в Сирии…
– Он подрывает мой авторитет, — мрачно сказал Макс. — Я запретил ему вмешиваться в сирийские дела, и всем об этом известно. Что будут обо мне думать, когда узнают, что мои люди меня не слушаются?
Али покосился на его непреклонное лицо и решил, что настала пора менять тему.
– Вероника написала, что ей нужны деньги, — сказал он. — Она покупает новое оружие.
– Сколько она просит? — деловито спросил Макс.
Его собеседник, вздохнув, назвал сумму.
– Оно что, из золота? — проворчал Макс.
– Нет. Она покупает все как обычно, ну и еще ракетную установку.
– Что? — изумился Макс.
– Помнишь, Вероника все носилась с идеей сбить самолет президента США? Так вот, теперь она нашла подходящее оружие.
– У кого? — недоверчиво спросил Макс.
– У русских, само собой, — хмыкнул Али. — То есть это они его сделали, а продавец обещал доставить.
Макс откинулся на спинку стула. Ох уж эта Вероника, никогда не знаешь, чего от нее можно ждать!
– Что за ракета?
– «Зара»… нет, «Зарья». «Заря». Новая разработка. Не здоровенный комплекс, который занимает много места и который засекут со спутников в два счета, а, знаешь, такая портативная штука, которая уместится в грузовике. Весь смак в том, чтобы грохнуть самолет до того, как пилоты вообще поймут, что по ним шарахнули ракетой. Огромная скорость… тут Вероника написала подробнее, но там много английских слов, а я по-английски не очень, ты же знаешь…
– Покажи, — потребовал Макс.
…Читая с экрана письмо Вероники, он не переставал ломать себе голову, что же делать с ослушавшимся его полевым командиром. «Это все чертов восточный характер, — смутно подумал Макс, — каждый считает для себя чуть ли не унижением подчиняться другому, если этот другой не намного старше». Странным образом меньше всего хлопот ему доставляли примкнувшие к нему террористы из Европы. Да, у них тоже были свои пунктики, но они понимали, что существует такая вещь, как общее дело, и что во имя него необходимо соблюдать дисциплину.
А идея сбить борт номер один — очень даже ничего. Отличная мысль. Правда, раньше Вероника уже пыталась купить для этой цели оружие, но у нее ничего не вышло. Будет жаль, если и на этот раз сделка провалится.
– Она знает продавца? — спросил Макс.
Кивок.
– Она уверена, что он ее не подведет?
– Как можно быть в чем-то уверенным в нашем деле? — проворчал Али. — Лично я уверен только в том, что, если и на этот раз ей попытаются продать не то, продавцу не жить.
Макс задумался. Белый парус вдали теперь был едва различим.
– Мы не можем пускать такое дело на самотек, — наконец сказал он. — Напиши ей, что я скоро приеду и мы все обсудим.
– Ты хочешь сам покупать установку? — недоверчиво спросил Али. Обычно Макс избегал прямых контактов с торговцами оружием. Не тот это народ, на который можно положиться, да и спецслужбы тоже не дураки, пасут их плотно.
– Там видно будет, — уклончиво ответил Макс и допил свой кофе.
…Этот разговор состоялся в пятницу, а уже в понедельник в забытом ЦРУ и картографами уголке одной из североафриканских пустынь материализовался высокий стройный господин с черными волосами и жгучими черными глазами. Только одет он был уже не во все белое, а в униформу защитного цвета без погон. Впрочем, любимый хронометр, к которому он питал слабость, по-прежнему оставался при нем.
Макс стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел, как двое солдат из его отряда тренируются, отрабатывая приемы с ножом. Они топтались на месте, настороженно косясь друг на друга; наконец один нырнул вперед, нападая, но второй ловко уклонился от удара, выбил нож у противника и играючи продемонстрировал, как в реальной ситуации добил бы врага. Зрители — такие же наемники, как эти двое — зааплодировали. Поверженный вскочил на ноги, на лице его читались злость и досада, и он стал осыпать победившего ругательствами. Макс презрительно цокнул языком и отвернулся. Он не выносил, когда человек, потерпевший поражение, терял лицо. Да и вообще, с его точки зрения, вся ситуация не стоила выеденного яйца. Впрочем, Макс скоро забыл и думать о ней, потому что на пороге появился его давний соратник.
– Хоакин, ты? Заходи…
В отличие от толстого добродушного Али, помогавшего Максу в мирной обстановке, все в Хоакине выдавало военного до кончиков ногтей. Неофициально он был правой рукой Макса и привел к нему немало ценных товарищей — таких, например, как Вероника Ферреро.
– Есть вести из Сирии? — спросил Макс, тыльной стороной руки отирая пот со лба.
Хуже всего было солнце. Даже здесь, в искусно устроенной палатке, оно допекало их; даже здесь чувствовалось дыхание раскаленной добела пустыни. Между лагерем и ближайшим жильем пролегали сотни километров бесплодной земли, но и Максу, и окружавшим его людям так было спокойнее.
– Не очень хорошие, — ровным тоном ответил Хоакин. — Эмин убит.
В пятницу он получил от Макса зашифрованную инструкцию сдать строптивого командира его противникам и, не задавая лишних вопросов, не задавая никаких вопросов вообще, подчинился. Два телефонных звонка — и дело было решено.
– Скверно, — уронил Макс.
– Не то слово, — отозвался Хоакин, глядя на своего командира честнейшими глазами. В ответ он получил точно такой же прямой и честный взгляд.
– Надо позаботиться о его семье… Пусть Лейла узнает, что им нужно. Что-нибудь еще?
– Да так, пустяки. Англичане подняли цену за твою голову, — сообщил Хоакин почти весело.
Макс вскинул брови, изображая заинтересованность.
– Да ну?
– Пять миллионов долларов тому, кто выдаст тебя живым или мертвым, — проговорил Хоакин нараспев и улыбнулся. Странное дело, у этого человека с мрачным, резко очерченным лицом была открытая, почти простодушная улыбка. Словно он вовсе не был правой рукой одного из самых известных террористов в мире.
– А почему долларов? — искренне удивился Макс. — Что, старый добрый фунт стерлингов совсем сдох?
– Не знаю, — признался Хоакин. — Наверное, не все в мире слышали о его существовании; зато, что такое доллар, никому не надо объяснять.
Макс вздохнул и без всякого перехода принялся материться на шести языках сразу. Надо признаться, вышло это у него весьма виртуозно.
– Не понимаю, чем ты недоволен, — сказал Хоакин, терпеливо выждав, когда его командир исчерпает свой запас народных выражений. — Все равно не найдется такого человека, который попытался бы тебя схватить, да еще за эти гроши.
– Дело не в этом, — сквозь зубы ответил Макс, — а в той простоте, с какой тебя объявляют вне закона эти… эти якобы демократические державы и их прихвостни. Сразу же видно, что на деле они недалеко ушли от суда Линча.
– Это обычное европейское лицемерие, — Хоакин оживился, как всегда, когда начинался разговор на его любимую тему. — У них для всего имеются двойные стандарты. Гнилой капитализм, что ты хочешь? Его цель — использовать тебя любой ценой, а если использовать не получается, он будет стремиться тебя уничтожить. Капиталистам нужно только, чтобы ты был частью их никчемного общества потребления, голосовал за нужных козлов, когда позовут, и не рыпался. — Он поколебался. — Так я скажу Лейле насчет семьи Эмина или это сделаешь ты?
– Лейлы здесь нет, — сухо сказал Макс. — Я отправил ее в Марракеш. Она с ума сходит в пустыне, пусть хоть немного развеется.
– Вряд ли ей это удастся, — осторожно заметил Хоакин, — пока Вероника здесь.
