но и раньше срока работу не бросит. Все четверо приезжали утром на автобусе из Утесово и возвращались вечером. И так каждый день, кроме воскресенья. В автобусе Деникин всегда садился к окну и ворчал, ворчал, ворчал. На него оглядывались, но не шикали. Люди привыкают ко всему, привыкли и к нему. Он стал частью интерьера, и уже нельзя было представить без него местный автобус. Впрочем, Деникин был добрый малый, любил собак и кошек. К нему очень привязалась соседская шавка Дружок и хмурый строитель отвечал собаке тем же. Разговаривать о работе он не любил, поэтому Кречетов всегда его сторонился. Вот и в этот жаркий июньский день хозяин поговорил поочередно со всеми тремя рабочими, исключая Деникина, на что тот был явно не в обиде. Кречетов еще раз попросил строителей поторопиться и даже хотел понаблюдать с часик за ходом работ, но подошедший Александр Иванович Сорокин уговорил его пойти на речку.
– Пошли искупнемся, Пал Ильич, жара-то какая, – бодро сказал Сорокин.
– Айда, – согласился Кречетов.
Поживя пару недель в деревне, он, сам того не замечая, приобщился к простонародному языку. И оба шли, солнцем палимые, провести жаркий денек, наслаждаясь прохладой реки.
Глава 5
Кира Борисовна Авдеева, комсомолка, спортсменка и красавица
Двадцатипятилетняя корреспондентка газеты «Лужский листок» Кира Борисовна Авдеева приехала в Полянск утренним автобусом. Девушку встретил Петр Афанасьевич Терентьев мужчина лет 57–58, уже давно живший в Полянске. Родители Авдеевой были близкими друзьями Терентьевых, и Кира в бытность школьницей и студенткой часто гостила у Терентьевых в Полянске.
– Ну, вот и моя стрекозушка прилетела, – радостно обнял он журналистку. – Давай свои причиндалы.
Причиндалами оказались две объемистые сумки.
– Как только ты их до автобуса дотащила? – изумился Терентьев, сгибаясь под тяжестью багажа.
– А вот как, – бодро воскликнула Авдеева, и взяла одну сумку.
– Ты штанги поднимать не пробовала? – поинтересовался дядюшка.
– Не-а.
Дома их встретила жена Терентьева Ксения Денисовна.
– С приездом, Кирочка, – поцеловала она Авдееву.
Чтобы представить себе Киру Борисовну Авдееву, двадцатипятилетнюю подающую надежды журналистку, корреспондентку газеты «Лужский листок», достаточно вспомнить комсомолку, спортсменку и красавицу из фильма «Кавказская пленница».
Когда Кирочка Авдеева училась в школе, она всегда принимала активное участие сначала в пионерских, а потом и в комсомольских делах. Была председателем совета отряда, с удовольствием ездила в колхоз, будучи студенткой. Парни просто не давали ей прохода. Однако, Кира Борисовна пока еще не вышла замуж.
– Еще успеется, – всегда отшучивалась она в ответ на очередное предложение.
Авдеева была влюблена в жизнь, она любила жизнь во всех ее проявлениях, умела наслаждаться каждой минутой бытия.
Вот и сейчас слегка подкрепившись с дороги, молодая журналистка не теряя времени, отправилась на речку.
– А дорогу-то ты хоть знаешь? – с сомнением спросил хозяин.
– Ничего найду, – весело ответила беззаботная гостья.
– Стрекоза, – констатировал Петр Афанасьевич Терентьев, провожая взглядом упорхающую племянницу.
Дорогу на речку Кира нашла быстро. В деревне и на пляже ее заметили сразу. Музыкант Дудкин даже перестал играть на трубе.
– Эк ведь, какая цыпочка залетела, – пролепетал он, провожая девушку восхищенным взглядом.
На речке, несмотря на будний день, было полно народу.
Люди купались, загорали, ловили рыбу, перекидывались в картишки.
Павел Ильич Кречетов ловил рыбу на спиннинг. Он трудился битый час, однако, в его большом пластмассовом ведре сиротливо плескалось всего два маленьких окушка. Стоявший неподалеку Дубков развлекался, наблюдая за этой битвой человека с рыбой.
Киру Борисовну заметили все. Даже меланхоличный Чесноков оторвался от шахматной партии с Савицким. Авдеева, однако, не обращая ни на кого особого внимания, улеглась загорать.
Александр Иванович Сорокин сразу заметил молодую симпатичную девушку. На обратном пути он догнал ее и заговорил:
– Что-то я раньше вас здесь не видел, милая девушка, – лучезарно улыбаясь обратился он к Авдеевой.
– Да и я вас тоже раньше не встречала, милый Ромео, – тут же ответила Кира.
Она оценивающе взглянула на красивого брюнета средних лет, он ей явно понравился. Наверное, не последнюю роль сыграла знаменитая сорокинская улыбка.
– Я из Луги, – после минутной паузы сказала просто красавица.
Сорокин тоже назвал свое имя.
– Вот и познакомились, – заключил он.
– Я вижу, вы мастер знакомиться, – улыбнулась Авдеева.
– Особенно с молодыми красивыми девушками, – рассмеялся Сорокин.
– Я просто таю от ваших комплиментов.
– Приятно это слышать. Расскажите о своей работе.
Авдеева рассказала ему несколько забавных анекдотов из своей короткой журналистской практики. Оба смеялись. Наконец они подошли к дому Терентьевых и Сорокин стал с сожалением прощаться с девушкой.
– Приходите в гости, – пригласил он, снова пуская в ход свою притягательную улыбку.
– Увидимся, – бросила девушка, скрываясь в доме.
Александр Иванович Сорокин тряхнул головой. Он был очень доволен своим отдыхом в Полянске. Он стоял и смотрел на дверь дома, за которой скрылась девушка, в голове его роилось множество мыслей.
В тот жаркий июньский четверг помимо обычных газет почтальон Иванов принес одну телеграмму. Она была адресована Павлу Ильичу Кречетову. Он громко ее озвучил в присутствии всех обитателей дома. Телеграмма состоявшая всего из четырех слов гласила: «Будем в пятницу. Сазоновы».
– Все-таки собрались, – обрадовался Пал Ильич.
– И несет же их сюда нелегкая, – проворчала Наталья Павловна Савицкая.
– Ну скажи, за что ты их так не любишь? – устало-безнадежно спросил отец.
– Не их, а только Дарью Валентиновну. Не понимаю, папа, как ты их выносишь.
– Это выше твоего понимания, – холодно сказал Кречетов.
– Ну, а вы? – обратился он к Дубкову и Сорокину. – Надеюсь, не против?
– Мне все равно, – отчеканил Дубков, но было видно, что он не очень доволен перспективой приезда гостей.
– Вы здесь хозяин, Пал Ильич, – развел руками Сорокин, – ваше слово – закон.
– Ну вот и договорились, – кивнул Кречетов. – А теперь я пойду посмотрю как работают строители.
Не тут-то было, Манюня была начеку.
– Куда это ты собрался дед? – капризно спросила она. – А в кафе в Утесово кто со мной ехать обещал?
Павел Ильич нехотя подчинился судьбе. Через десять минут «Волга» с урчанием отъехала от дома.
Александр Иванович Сорокин проводил машину добродушной улыбкой. Дубков же стоявший рядом смотрел неодобрительно. Он не был сторонником, тех кто призывал потакал детским шалостям.
К строительству трехэтажного дома в Полянске отнеслись противоречиво. Кто-то говорил, что это будет гордость и украшение деревни, другие возражали, что мы и так хорошо живем, без всяких выкрутас. Третьи молчали, втайне завидуя.
Среди этих третьих лиц была ведущая сплетница деревни Мария Николаевна Симагина. Мария Николаевна, хотя и жила со своим мужем в прочном, добротном доме, была
