не против заиметь трехэтажный.
Мария Николаевна никогда не болтала много, во-первых это не нравилось ее мужу, Михаилу Антоновичу Симагину, во-вторых это не соответствовало ее имиджу, она считала, что это ниже ее достоинства. В крайнем случае Мария Николаевна с важным видом сообщала какой-нибудь интересный факт, предоставляя другим нанизывать на него всевозможные сплетни. Пальма первенства в таких делах бесспорно принадлежала Елене Поликарповне Образцовой, неоспоримо и по праву, занимавшей пост главной местной сплетницы. Образцову все звали запросто- Ленкой. Это была высокая угловатая женщина неопределенного возраста, с вечно нерасчесанными волосами, снующая туда-сюда по деревне, держа нос по ветру, чтобы не дай бог не пропустить мало-мальски интересный слушок.
Не сплоховала она и на сей раз. Лишь только начались работы по строительству дома, она тут же распознала, кто хозяин будущего особняка и доложила об этом всей деревне.
– Ну и пусть себе строят, их дело, – пожал плечами флегматичный Чесноков, мало интересующийся местными делами.
Пелагея Егоровна Цепкина, грозная теща и мать, отреагировала иначе.
– Посмотрим, как вести себя будут, – хмуро заявила она, молниеносно отпуская подзатыльник пытавшемуся прошмыгнуть к буфету с заветной водкой зятю. – Если приличные люди, то, нехай, пусть живут, а если пьяницы, вроде моего, то пусть убираются, пока целы.
Тут она замолчала, оттощила за шиворот никак не успокаивавшегося Амфитриона, заперла буфет и положила ключ в карман.
Музыкант Дудкин был очень заинтересован новым проектом.
– Может, с музыкальным дарованием люди окажутся, – с надеждой в голосе поделился он со своим собутыльником Амфитрионом Ферапонтовичем Редькиным. – А то ведь, сам знаешь, меня в деревне не понимают, а может быть, я неразгаданный талант.
– Все может быть, – добродушно, но с ноткой сомнения, ответил Редькин.
Жившая на хуторе старуха Шельма явилась в деревню вскоре после начала строительства и предсказала всевозможные несчастья, которые постигнут этот дом и его хозяев. Старуху боялись и верили ее словам.
Строители, начавшие работу еще до приезда хозяев, произвели в общем и целом положительное впечатление. Правда, зоркий глаз Пелагеи Егоровны Цепкиной, быстро выделил среди них любителя выпить, Василия Кузьмича Никитина. Вскоре после вышеописанного эпизода Цепкина серьезно поговорила с ним и предложила не иметь дела с Дудкиным и Редькиным во избежание неприятностей. Разговор закончился вполне мирно, без членовредительства.
– Колхоз, – дело добровольное, попробуй не вступи, – пробормотал Никитин, задумчиво оценивая мощную фигуру Цепкиной.
– Вот именно, – с нажимом подтвердила Коробочка.
Так отнеслись полянцы к строительству и строителям.
Как было обещано, Сазоновы приехали в пятницу. Ухоженный красный «Москвич» остановился перед домом, который снимал Кречетов, ровно в четыре часа дня. Из машины вылезли худощавый мужчина лет пятидесяти пяти и обширная дама примерно того же возраста. Это были Денис Семенович и Дарья Валентиновна Сазоновы.
Денис Семенович Сазонов более двадцати лет работал в обкоме партии. Именно там он познакомился с Павлом Ильичем Кречетовым. Они сразу же подружились, часто ходили друг другу в гости. Сазонов с удовольствием принял приглашение Кречетова провести пару недель на природе. У Сазоновых была своя дача, но Дарья Валентиновна не любила туда ездить. В семье Сазоновых музыку заказывала она.
– Посигналь-ка, Денис, – раздраженно бросила мужу Дарья Валентиновна.
Тот послушно нажал на клаксон.
За дверью послышались шаги и появилась Савицкая. Она любезно поздоровалась с гостями, но на Сазонову взглянула довольно холодно.
– Папа вышел, сейчас будет, – сообщила она. – Давайте возьму ваши вещи.
Сазонов бурно запротестовал и сделал все сам. Когда гости поднялись на крыльцо, из дома, как ошпаренная, выскочила Манюня. Дарья Валентиновна чуть не упала от неожиданности. Увидев Сазоновых, девочка резко притормозила, подозрительно взглянула на них и узнав, просияла.
– А-а, тетя Даша, дядя Диня, – радостно воскликнула она.
– Здравствуй, Машенька, – Сазонов потрепал ребенка по голове.
Дарья Валентиновна, не терпевшая девочку, хмуро взглянула на нее исподлобья.
Именно ее и атаковала Манюня.
– А ты мне что-нибудь вкусненькое привезла, тетя Даша? – наступая на Сазонову, бойко спросила Манюня.
Эта сцена со стороны очень напоминала небезызвестный эпизод, – слон и Моська из басни Крылова.
– А что тебя дед тут плохо кормит? – мрачно спросила Сазонова.
– Всего ей хватает, ишь, баловница, – погрозил внучке пальцем, подошедший Кречетов.
– С приездом Дарья Валентиновна, а я тут за рабочими смотрел, – извинился он, – и пропустил вашу машину.
Сазонова милостиво кивнула, извиняя, и важно прошествовала в дом.
Через полчаса был подан шикарный обед. Дарья Валентиновна закусывала так, что хруст стоял в ушах. Дубков недовольно морщился.
«Тоже мне, эстет», – неприязненно подумала Сазонова, гремя огурцом.
После обеда устроили тихий час. Вечером Кречетов пригласил гостей посмотреть стройку. Рабочие уже уехали и Кречетов с Сазоновым без помех все осмотрели. Сазонову обязательно нужно было все пощупать руками и он чуть не сверетенился с недостроенного второго этажа.
– А что тут у вас делать-то можно? – пыхтя и отдуваясь после осмотра дома, поинтересовалась вспотевшая Сазонова.
– Да все что угодно, Дарья Валентиновна, – сказал Павел Ильич, – вот, например, позагорать на речке.
– Я жару плохо переношу.
– Ну, в лес сходите.
– А чего там делать-то?
– Земляника поспевает.
– Я что же, по-вашему, буду ползать на карачках, собирая недозревшую землянику? – недовольно прищурилась Дарья Валентиновна.
– Ну что ты все ворчишь, Даша? – примирительно сказал муж. – Просто погуляешь в лесу. Пойдемте-ка, друзья, домой.
Они отправились, было, восвояси, но по дороге встретили жизнерадостного Сорокина, который уговорил их дойти до речки.
Дома, между тем, Наталья Павловна Савицкая угрюмо мыла посуду. Дубков, только что вошедший, листал свежую газету.
– Посуды-то, вон, сколько набралось, – пожаловалась Савицкая, – и еды готовить придется уйму. Тут и об отдыхе забудешь.
Дубков отложил газету и принялся изучать паутину на потолке.
– Да, дорогие гости, – медленно разделяя слова, проговорил он.
Дом Кречетовых погрузился в сон в одиннадцать часов. Заснули все сразу и не просыпались до самого утра. Спокойствие и благоденствие царило в доме. Да, ничто не предвещало беды в эту солнечную дружелюбную пятницу. Но до поднятия занавеса оставалось уже совсем мало времени. Пролог подходил к концу. Вот-вот зазвучат фанфары, загремят барабаны и начнется первый акт трагедии семьи Кречетовых.
Глава 7
Крик посредине реки
Воскресенье 24 июня выдалось в меру жарким. Импровизированный пляж на берегу Крутой был переполнен. Туда высыпал весь Полянск. Первым прибыл Михаил Антонович Симагин, за ним муж и жена Федоровы. Мария Николаевна решила остаться дома, заняться хозяйством. Впоследствии она не раз жалела об этом, но исправить ошибку, увы, было нельзя.
Супруги Терентьевы появились на пляже примерно часов в одиннадцать, щеголяя молодой журналисткой. Естественно, не обошлось без музыканта Дудкина. Он вытащил какой-то трухлявый барабан и бил в
