Подвыпили прилично, Наташка, бросившись во взрослую жизнь, как с самолета парашютист, вообще лыка не вязала. Тори не пила, она же на машине, вышла с ребятами на балкон покурить и предложила:
– А давайте попробуем травку?
– Какую? – спросил Брасов.
– Марихуану. Красиво звучит, а?
– Это сушеная конопля, – заметил изрядно окосевший Лешка.
– Марихуана мне больше нравится. В жизни все надо попробовать.
Покурили мальчики, их повело, со стороны было смешно за ними наблюдать, что и делал Тори, сама-то не затягивалась. Войдя в комнату, она ахнула:
– Наша Наташка сейчас отрубится, мальчики, я отвезу ее домой и вернусь, вы тут без нас. – А Роба увлекла на балкон и сказала: – Женю вам оставляю.
Наташка с трудом переставляла ноги, пришлось помогать ей спускаться по лестнице, в машине ее вообще укачало. Тори остановила машину, подруга долго блевала у дерева, потом упала на сиденье и – надо же! – вспомнила:
– А Женька где?
– Ее отвезут.
– Меня мать убьет, когда увидит.
– Тогда поехали ко мне, от нас и позвонишь матери, а я подтвержу, что ты у меня ночуешь.
В то же время Роберт подсел к Женьке, взял за коленку:
– Какие у тебя коленки... Можно я их поцелую?
– Отстань, Роб. – Женя сбросила его руку.
– Скажи, только честно, ты с Глебом сексом занималась?
Накаченные спиртным и травкой ребята хихикали, забавляясь.
– Что за дурацкие вопросы, Роб? – возмутилась она. – Так, я пошла домой.
– Стой, стой! – забежал вперед Роберт, перегородив собой выход. – Один поцелуй! В губы.
– Да не хочу я с тобой целоваться! – оттолкнула его Женька.
– А что, я хуже других? Нет, скажите, мы хуже?
– Мы лучше! – браво воскликнул Лешка.
– Дай пройти, – потребовала она.
– А че ты, брезгуешь? Ребята, нами брезгуют. Это обидно. Давайте ее пощупаем? Что она там прячет от нас?
– Убери руки, дурак! – пришла она в ярость, отмахиваясь.
Браслетик на ее запястье зацепился за пуговицу Роба, нить порвалась, бусины рассыпались по паркету.
– Смотрите, она кошка. Держи ее. – Роберт толкнул ее к Брасову, тот схватил со спины Женю, она закричала:
– Пусти! Дайте пройти! Ну не надо!
Но Роберт уже расстегнул красную кофточку, поднял бюстгальтер. Обнаженные груди, торчащие, как два яблока, переключили его на одну волну, глаза его помутНелли, остановились. А от того, что Женя отбивалась, проснулись инстинкты дикого и кровожадного зверя, того самого, которого он ощутил в себе при первом половом контакте. Надо ли говорить, что и Лешку с Юркой переклинило? Роберт толкнул Женьку на диван, потребовал, чтоб включили громче музыку и держали кошку. Она отбивалась, как могла, и кричала:
– Пустите, сволочи! Я вас всех засажу! Твари! Подонки! А!
– У, блин, как туго! – входя в нее первым, выговорил Роберт. – Но хорошо!.. Братцы, Женька девочка! Женя, я тебя люблю... а ты... меня...
Когда он встал, его заменил Лешка, потом и Брасова подтолкнули:
– Чего стоишь? Качай!
Чтоб не выглядеть слабаком...
Женьку заперли в комнате Роберта, кинули ей одежду, а опомнились рано утром, когда проснулись. Когда ночью в квартиру звонили, они не слышали, а Женя находилась в тяжелом состоянии, когда вообще ничего не видят и не слышат, потому молчала, хотя звонок в дверь был бы ее спасением. Проснулись рано, жутко хотелось пить, стоило одному зашевелиться, как в кухню потянулись и Роберт с Лешкой.
– Ребята, мы что наделали? – похолодел Брасов. – Нас же посадят!
– И надолго, – подтвердил Лешка. – Припаяют групповщину, а в тюрьме с нами сделают то, что мы с Женькой.
– Не хочу! Не хочу! – забился в истерике Роберт.
– Не истери! – гаркнул Лешка.
– Надо что-то делать... – Брасова била дрожь. – Ребята, она же настучит в милицию. Леха, сходи, поговори с ней... Я не могу. Мне стыдно.
Делать нечего, Роберт в панике, а кому-то нужно сгладить ситуацию. Лешка взял стакан воды, отпер дверь и вошел. Женя не спала, какой тут сон – одна гадость внутри. Она сидела на ковре в углу, словно забившийся щенок, он присел перед ней протянул воду:
– Жень, прости...
Она посмотрела на него, вдруг пришла в себя и выбила стакан из его руки, вода выплеснулась ему в лицо.
– Мразь! – выкрикнула озлобленно Женя. – Ублюдки!
– Спокойно, спокойно... – Он выпрямился, выставив ладони перед собой. – Мы не хотели... Сами не знаем, что на нас нашло...
Женя подскочила и ринулась в комнату, чтобы выбежать их этого ада, но Роберт перехватил ее, прижал к себе:
– Стой, стой... Ну, хочешь, я женюсь на тебе? Честно, женюсь.
– Меня тошнит от тебя, подонок. Вы все... негодяи, сволочи...
Он затолкал ее назад, закрыл и выговорил отчаянно:
– Что делать? Она сдаст нас. Не будем же мы ее держать здесь вечность? Скоро предки приедут... И родственники зайти могут...
– А если... – Лешка не договорил.
– Ну, что, что? – в унисон подхватили Брасов и Роберт.
– Давайте, пока дом спит, отвезем ее на вашу дачу, Роб? Там поговорим, убедим, попросим. Если понадобится, пугнем.
– Она же вой в подъезде поднимет, – возразил Роберт, просчитывая возможные опасности.
– Передавим сонную артерию, – нашелся Лешка. – Помните, как в школе дурачились? Времени хватит дотащить ее до машины, во всяком случае, вниз спустим без шума. Роб, дуй в гараж, выкатывай машину и подгони к подъезду.
За ним наблюдали с балкона, как только Роберт подал авто, Алексей схватил Женю за руки и сзади, а Брасов, купаясь в поту от ужаса, надавил пальцами на шею.
– Потише, не придуши, – напомнил Лешка.
Она обмякла, оба закинули ее руки себе на плечи и потащили вниз. Приходить в себя Женя начала уже на первом этаже, но поскольку еще плохо соображала, удалось без шума затолкать ее на заднее сиденье.
Уговоры не подействовали. Если б она хотя бы чуточку хитрости проявила и согласилась бы молчать, дав самую страшную клятву, может быть... Но те, кто говорят, что история не терпит сослагательного наклонения, правы. Девочка находилась в состоянии шока, обиды, отвращения – где тут место хитрости? Осталось напугать ее и сделать покорной, а как? Женю связали по рукам и ногам, кинули в подвал дачи, который был полностью зацементирован, потому следов той местности (земли, глины, характерных для определенных участков) эксперты не обнаружили. Мальчики уехали.
А душонки-то болели, сны снились страшные. Не встречались, прятались по норам, а тут началось: Женька пропала! Созвали совет без женщин, поехали на дачу, чтоб поговорить с девочкой, которая наверняка одумалась, и вдруг...
– Почему она умерла? – трясло Брасова. Алексей и Роберт молчали, стояли над трупом, чувствуя полный крах. – Почему она умерла, почему? Она не должна была... Роб, ты же обещал, что будешь присматривать за ней!. Ты приезжал сюда?
– Нет, – признался тот.
– Почему ты не приезжал? – сцапал его за грудки Брасов.
А Роберту нечего ответить. Боялся? Кого? Что она могла ему сделать связанная? Разнял их Лешка, вытолкал из подвала, сели они в рядок на ступеньках, курили, едва попадая сигаретами в рот из-за трясущихся рук.
– Мы не учли, что человек долго живет без еды, но без воды... – мрачно сказал Алексей. – Ребята, а мы ведь убийцы.
– Нет, нет... – заплакал Брасов. – Так глупо... Не хочу в тюрьму. А нам припаяют... страшно подумать сколько. Это все ты, Роб. Тебе трахнуть ее захотелось, как будто у тебя с этим проблемы...
– А ты не трахал? – огрызнулся Роберт.
– Заткнитесь оба, – тихо произнес Алексей. – Мы теперь одной веревкой повязаны, глупо искать виноватых, виноваты все. Теперь ничего не исправишь. Ее спрятать нужно. Надежно спрятать, только вот куда?
– Есть место, тут недалеко, – оживился Роберт. – Там вообще никого не бывает. Давайте дождемся ночи и отвезем ее туда, а?
Это был единственный выход. Женю уложили в багажное отделение и повезли в лесочек к протоке. Роберт светил фонарем, а Брасов с Алексеем несли ее, когда доставили, выяснилось, что забыли лопату. Поссорились, но не придумали ничего лучше, как засыпать опавшими прошлогодними листьями, сверху сорванными листьями и травой.
Вопреки ожиданиям нашли ее слишком скоро, что привело в неописуемый ужас всю троицу, но самосохранение штука сильная, находит лазейки. Главное, заранее позаботиться об алиби, договориться, чтоб не было разногласий, и заручиться свидетельскими показаниями. Кто пойдет в свидетели? Тот, кто тоже может пострадать, то есть Тори с Наташкой.
