– Не скрою, хотел. Если сравнивать тебя и Романа, то, конечно, он был для моих целей куда предпочтительней.
– Потому что сын?
– В первую очередь потому что в нем не было твоей жадности. Роману для счастья было достаточно сущей ерунды. В то время, как ты, моя дорогая, и особенно твоя мать, обходились мне все дороже и дороже.
– И ты, следуя своим планам, устроил наш брак. Видишь, как много я знаю о твоих планах, папочка. А ты не догадываешься, откуда?
– Роман проболтался?
– Нет. Ты сам!
– Я? Я тебе ничего не рассказывал.
– Мне ты и впрямь ничего не рассказывал. А вот сыночку своему разлюбезному рассказал. Помнишь ночь, когда не стало мамы? Ты утащил из моей спальни Романа, якобы повел его на прогулку. Но я тоже пошла за вами.
– Что ты врешь? Тебя там не было.
– То, что ты меня не видел, не значит, что меня там не было.
– Так ты все подслушала?
– Да! И я услышала все, папочка! Услышала и поняла, что мама права, и пора нам от тебя избавляться!
– Дряни! – неожиданно зло прошипел Филипп. – Подлые ленивые мелкие дряни!
Голос его звенел от ненависти, которую мужчина и не пытался скрывать.
– Как же я вас обеих ненавидел! И ты, и твоя мать всю жизнь сидели у меня на шее. А чуть что не так, моя женушка сразу же своему Мишке жаловалась.
– Только его одного ты и боялся! Иначе ты бы уже давно нашел предлог и от нас с мамой избавился.
Филипп не отрицал сказанного Евлалией.
– А зачем вы мне были нужны? Нахлебницы! За всю жизнь ни дня не работали. Все вам валилось само. И вам все время было мало. Вы все время были недовольны!
– А чем нам с мамой быть довольными? Ты собрался все имущество перевести на своего сыночка, а нас оставить с носом!
– Кроме того, что на тебя было записано.
– И которое ты тоже Роману предназначил! Конечно, я не могла этого допустить. Как только я узнала про ваши с Романом планы на мой счет, я сначала своим ушам поверить не могла. Шок у меня был. А когда пришла в себя, сразу же побежала к маме… но…
Голос Евлалии прервался. А вот Филиппа прозвучал язвительно:
– Дай-ка я угадаю, наверное, застала ты ее мертвой?!
– Да!
– Бедняжка, – фальшиво посочувствовал ей Филипп. – Кто же мог убить твою мамочку? Кого она так сильно достала? Не догадываешься, доченька?
– Так это ты убил маму? – Теперь в голосе Евлалии слышался настоящий страх. – Ты… Ты тоже убийца?
– Ну, так как у полиции уже есть один крепкий подозреваемый на эту роль, я скажу тебе правду – да. Настю придушил я. Давно мечтал это сделать, и вот довелось!
– Но это же настоящее убийство! Как ты не побоялся?
– Я все продумал. Я знал, что, даже если меня и заподозрят – мужей ведь всегда в первую очередь подозревают, – то я смогу выйти сухим из воды. Я знал, что Мишка снова освободился. Знал, что он бродит где-то рядом. Вот и решил, что пришло время, когда я смогу свою жизнь полностью изменить. И от вас – нахлебниц наконец избавиться, и деньги свои не потерять, и Мишки больше уже не бояться.
– Но мой отец рано или поздно снова бы вышел на свободу.
– Все равно! Хоть сколько-нибудь лет да полной жизнью бы пожил!
– И ты решил, что сумеешь смерть мамы на другого повесить? На Михаила?
– Сначала я так и планировал! Но тут подвернулась эта дура – Наташка. Она так удивительно кстати надралась, да еще и поссорилась с Настей, что я просто не мог упустить такую шикарную возможность. Пока она пьяная без памяти валялась, я лоскут от ее платья оторвал и несколько бусин взял, а потом оставил все это добро возле Насти. Чем не улики против пьянчужки? Михаила же можно было оставить до другого случая. Но когда после встречи с ним у сгоревшего магазина я понял, что он всерьез намерен меня прикончить, тут уж я решил не ждать. Спровоцировал его нападение и добился, что Михаила задержали и скоро осудят.
– Но ты и сам ничуть не лучше. Ведь убил маму ты, – пробормотала Евлалия. – И что же… И драгоценности мамы, получается, тоже ты спер? Их ведь не было на месте, когда я сунулась за ними в ящик стола.
– Не спер, а взял свое. Что, обломалась, доченька? Хотела себе хапнуть бриллиантики своей мамочки? Не вышло!
– Но в краже золота обвинили невиновного сторожа!
– Это ему впредь будет наука – не связываться с подлыми бабами!
Голос Филиппа звучал почти радостно. Он явно упивался своей победой. Он торжествовал. Он был Инге… омерзителен! Впрочем, как и Евлалия, и Настя, и Михаил. Эти трое прилива добрых чувств у Инги тоже не вызывали. На редкость гадкая подобралась компания на этой свадьбе. Не удивительно, что и сама свадьба закончилась так трагически.
Пожалуй, жаль Инге было только Романа и его мать. Вот эти двое оказались случайными жертвами царящего в семье Ивашевых безумия.
– Я очень рад, что успел еще и сестренку Мишкину в полицию сплавить, – шипел Филипп каким-то не своим, а змеиным голосом. – Тоже твоя вечная защитница! А теперь ты одна. И у меня все получилось!
Евлалия тяжело дышала. Даже на расстоянии было слышно ее дыхание. Инга подумала, что Евлалия сейчас расплачется, но она сдержалась.
– Ну, так знай, папочка, я сумела тебе отомстить.
– Хотела, доченька, хотела, – ехидно поправил Евлалию ее отчим. – Ко мне в спальню ты ведь с этой целью прошлой ночью лезла? Убить меня хотела?
– Да.
– А напал на тебя кто? Михаил? Он тебя порезал?
– Да.
– Алиби тебе обеспечивал? Мол, раненая лежит бедная девочка, шевельнуться не может, кто же ее в убийстве отца заподозрит? Уж ясно, что кто угодно это мог сделать, только не она, бедняжечка.
Евлалия задышала еще тяжелее.
– Ты правильно догадался, милый папочка, – произнесла она. – Только речь сейчас не об этом.
– А о чем?
– Твоего обожаемого сыночка убила я!
В голосе Евлалии слышалось нескрываемое торжество. Теперь она почти смеялась.
– Ты?! Не может этого быть! – пробормотал Филипп, явно ошеломленный заявлением Евлалии. – Я всех проверял, кто и где был в то утро. И тебя тоже. Но ты все утро провела с другими женщинами на поляне. Никуда не отлучалась, никуда не уходила.
– Пусть я и не сама нажимала на курок, но я нашла человека, кто сделал это за меня.
– Ах, так ты про Михаила, – с облегчением произнес Филипп. – Так бы и говорила, что он за тебя все сделал.
– Да, Михаил – мой настоящий родной и любимый папа! А не ты… Гад и предатель!
– Так, значит, это ты подговорила Михаила… Не сам он до убийства Романа додумался. То-то я и удивился – зачем ему в Романа, твоего мужа стрелять. А оно вон что… Ты Мишку против нас с сыном настропалила.
– И ружье ему тоже я дала. Вообще-то, ружье мама для тебя приготовила, да вот не довелось ей его использовать. Но ничего, я за нее отыгралась.
– Какая же ты гадина, Евлалия! – с чувством произнес Филипп. – Самая настоящая гадина! И ты, и твоя мать!
– Не больше, чем ты, дорогой папочка! Ты не только хотел выкинуть меня нищей на улицу, но еще и лишил единственной моей поддержки – мамы!
– Ромка тут вообще ни при чем был! Зачем его убили?
– Он согласился участвовать в твоем плане! Этого недостаточно? Он хотел помочь тебе ограбить меня!
– Он всей правды не знал.
– Все равно! – прошипела Евлалия. – Он был твой сын, ты сделал на него ставку, а я сделала так, что ты эту ставку проиграл! Так разве жизнь какого-то там мальчишки не стоит удовольствия насолить тебе, папочка? Я хотела смешать все твои планы, и у меня это получилось.
– Глупая избалованная девчонка! О чем ты говоришь? Что у тебя получилось? Ты ведь хотела, чтобы твой отец убил меня?
– Да. Хотела.
– Убил, а убийство выдал бы за мой суицид на фоне потери жены и сына. Кстати, тоже твоя идея?
– Да. Это я придумала.
– А ничего у вас не вышло!
– Пусть у папы и не получилось, зато получится у меня.
Видимо, Евлалия в этот момент наставила на Филиппа имеющееся у нее оружие, потому что тот присвистнул:
– Будешь в меня стрелять?
– Буду.
– И ты не боишься, что тебя вычислят? Готова попасть в тюрьму, лишь бы только расправиться со мной?
– Как и ты, папочка, ты ведь тоже готов рисковать!
– Ну, мне уж либо пан, либо пропал. Оставлять за своей спиной такого врага, как ты, моя девочка, я не собираюсь.
– Так что… стреляемся?
– Погоди, – поспешно произнес Филипп. – Не так быстро.
– А чего ждать? Или струсил?
– Вне зависимости от того, кто уцелеет, второй рискует оказаться за решеткой. На сей раз у тебя ведь нет моей предсмертной записки?
– Она и не пригодилась бы. Выстрел с расстояния трудно спутать с выстрелом, сделанным в упор. Экспертов не проведешь.
– Согласен. И нам нужно придумать иное решение проблемы.
– Какое?
Филипп помолчал, а потом произнес:
