В саду, куда экономка впустила Гридина, под деревьями валялись мелкие оранжевые апельсины. Ветерок шевелил седые локоны женщины. Ей очень хотелось заполучить часы.
– Я же не могу повредить сеньору Марио своей болтовней, верно?
– Он мертв, – кивнул Гридин. – Говорите смело. Кроме меня и вас никто не узнает об этом разговоре.
– Самые ценные находки молодой человек продал… одному богатому коллекционеру. Только я вам ничего не говорила!
– Разумеется. Не волнуйтесь.
Экономка уставилась на золотую луковицу часов, но коммерсант не спешил отдавать ей дорогую вещь.
– Это все?
Внутри пожилой дамы происходила борьба между преданностью хозяевам и желанием поживиться. В конце концов, она уже не молода и скоро не сможет выполнять свои обязанности так же безукоризненно. Тогда ее безжалостно выставят вон.
– Кажется… я не уверена, но…
– Я вас слушаю!
– По-моему, одна штуковина осталась в доме, – шепотом сообщила она. – Покойный сеньор Марио не смог с ней расстаться. Не знаю, что это было. А потом… разразился страшный скандал! Все кричали, обвиняли друг друга…
– В чем была причина скандала? Вы слышали?
– Тут бы и глухой услышал. Вещица исчезла из тайника, где ее хранили. Допрашивали всех слуг… и меня тоже. Но я ничего не брала! Мне было так стыдно… Я попала под подозрение! Выходит, я не заслуживаю доверия?! – она осеклась и опустила глаза. – Я не должна была говорить об этом…
– Вы не делаете ничего дурного, – успокоил ее Гридин. – Не бойтесь меня. Нельзя украсть вещь, которая уже украдена!
– Украдена? – вскинулась экономка. – Впрочем, вы правы…
* * *
В музее Лариса с Ренатом застали экскурсию. Молодая длинноволосая женщина-гид показывала туристам античные сосуды для вина и рассказывала о культуре виноделия, которому, якобы, научил греков сам бог Дионис. К шлейке ее сарафана был прикреплен бейджик с именем.
«Мария», – прочитал Ренат.
По ее словам, на берегах Мессинского пролива весьма почитали сына Зевса и красавицы Семелы. Юного и прекрасного Диониса всюду сопровождали рогатые сатиры и менады в венках из плюща. Если Дионис хотел кого-нибудь погубить, то насылал на человека безумие…
Экскурсоводша монотонно бубнила, туристы слушали вполуха и позевывали.
– Как-то раз три дочери царя Миния отказались идти на праздник в честь веселого бога. Разгневался Дионис, не дождавшись царевен, и ночью отправился со своей свитой во дворец. Девушки, которые сидели за прялками, внезапно услышали звуки флейт и тимпанов. Все вокруг моментально заплел зеленый плющ, а нити пряжи превратились в виноградные лозы, на которых повисли тяжелые сладкие гроздья. В темноте дворцовых переходов зловеще сверкали факелы, а из всех углов рычали дикие звери. Львы, пантеры, медведи и рыси бегали по царским покоям, роняя слюну. Дочери Миния в ужасе метались, чтобы их не растерзали хищники, но нигде не могли от них укрыться…
– Это была галлюцинация? – спросил паренек с хохолком на голове.
Женщина-гид замешкалась с ответом.
– Похоже на то, – ввернула Лариса. – Насколько мне известно, для царевен все кончилось плохо. Они вообразили себя летучими мышами. Им казалось, что вместо рук у них выросли перепончатые крылья, а девичьи тела покрылись шерстью. С тех пор они не могли больше жить во дворце и прятались от солнечного света в сыром подземелье.
Паренек с трудом разбирал ее английский.
– Интересно! – заметил он. – Наверное, Дионис научил людей не только пить вино, но и курить травку.
– Ужас! – ахнула пожилая матрона, обмахиваясь собственной шляпой. – Кошмар! Вот откуда у молодежи дурные привычки!
– Это тянется с глубокой древности, – поддержал ее мужчина в светлом костюме. – Все пороки, которыми страдает общество, появились давным-давно. Ничто не ново под луной.
Заскучавшие люди оживились. Со всех сторон посыпались реплики.
Ренат не вступал в полемику. Он легонько коснулся локтя Ларисы, чтобы напомнить ей об Антонио.
– У нас мало времени, – шепнул он. – Я пойду поищу смотрителя.
Быстро пройдясь по залам, Ренат не обнаружил Антонио и забеспокоился. Он вернулся к группе туристов, которые продолжали горячо обсуждать коварного Диониса. Лариса отошла в сторонку и о чем-то думала.
Экскурсоводша радовалась, что можно отдохнуть, и не мешала туристам распекать веселого бога за его жестокость.
– Сеньора Мария, – обратился к ней Ренат. – Где ваш сотрудник Антонио? Я хочу поговорить с ним.
– Антонио? Разве он не на месте?
– Я все обошел. Его нигде нет.
– И в архиве? Иногда он туда спускается, чтобы…
– Нехорошо обманывать, – перебил Ренат. – Антонио отсутствует, а вы его покрываете. Он мне нужен. Срочно!
Женщина смутилась и нервно заправила за ухо прядь волос. Они с Антонио порой выручали друг друга, и ей было неловко выдавать его.
– Вам лучше сказать, где он, – наседал Ренат. – Иначе мне придется вызвать полицию.
– Антонио что-то натворил? Он уехал на моем мотоцикле…
Ренат подозвал Ларису и вывел ее на улицу. Дверь музея с глухим стуком закрылась за ними. Собирался дождь. Тяжелые тучи плыли над городом, задевая рыхлым брюхом шпили церквей. Море позеленело, горизонт заволокло тусклое марево. В воздухе зрела гроза.
– Куда он поехал?
– Сестры Саджино! – воскликнул Ренат. – В какой гостинице они поселились? Ты знаешь адрес?.. Мы не успеем! Не успеем…
Его тревога передалась Ларисе. Они побежали ловить такси.
Когда водитель высадил их возле отеля с каменными лоджиями, на мостовую упали первые крупные капли.
– Подождите нас здесь, – попросил Ренат. – Мы недолго.
Дежурный на ресепшине сообщил им, что сестры съехали около часа назад.
– Куда они направились? Мы журналисты. Сеньоры Саджино назначили нам встречу. Они обещали дать интервью. Неужели мы опоздали?
– Недавно сюда заходил мужчина, который тоже спрашивал о них. Он приехал на мотоцикле.
«Журналисты» переглянулись.
– Точно?
– Я видел мотоциклетный шлем в его руках. Он назвался другом сеньоры Терезы. Я сказал, что они поехали на морской вокзал.
– Спасибо.
Дежурный проследил, как молодой человек и женщина сели в такси и покатили в сторону порта. Не удивительно, что сестры Саджино вызывают такой интерес. Не каждый год в Мессине происходят громкие уголовные преступления. Убийства адвоката и его жены наделали шуму…
Антонио проклинал себя за трусость. Зачем он ответил на звонок куратора? Знал ведь, что это не к добру.
Он мчался к морскому вокзалу в надежде, что не догонит сестер Саджино. Пусть они садятся на пароход и уезжают подальше от Сицилии. В Рим или куда-нибудь в Европу. А еще лучше – в Америку. Там никто до них не дотянется.
«Дотянется, – возразил пессимист внутри него. – Сатана всюду распустил свои щупальца. С ним бесполезно бороться».
Антонио прибавил газу. Он бы с удовольствием уехал на край света! Пусть Роза сама занимается гостиничным бизнесом, богатеет и будет счастлива. А с него хватит.
Он вспомнил ее страшную тень – шесть собачьих голов на длинных шеях, – и содрогнулся от отвращения. Ложиться с ней в постель после этого? Лучше уж в гроб!
На повороте Антонио сбавил скорость. Пора искать место для парковки. Он оставит мотоцикл, а сам…
Но судьба не сжалилась над ним. Он увидел на мостовой Кармелу, которая стояла у машины и ждала, пока водитель достанет из багажника кожаные чемоданы. Почему-то Антонио пришла в голову никчемная мысль о цене этих чемоданов. Они с Розой брали с собой в дорогу куда более скромные матерчатые сумки. Последний раз это было два года назад, когда жене захотелось купить себе шмоток на римских распродажах.
Где же Тереза? Куратор ясно дал понять, что сестры не должны уехать из города. «Останови их, – звучали в ушах Антонио роковые слова. – Останови во что бы то ни стало!»
Антонио, не снимая шлема и продолжая сидеть на мотоцикле, озирался по сторонам, ища глазами Терезу. Вот и она! Элегантная, холеная, самодовольная, в легком облегающем платье и белых босоножках. Наверное, заходила в магазин за какой-нибудь мелочью. Ей точно никто не отдает приказов. Она вольна делать что хочет.
Он с негодованием покосился на пассажиров, которые спешили занять свои места на комфортабельном судне, стоящем у причала. Белый лайнер примет на борт эту избалованную публику и повезет в Неаполь. Там они будут пить кофе, фотографироваться на фоне Везувия и сойдут на берег в прекрасном расположении духа.
Кармела махнула сестре рукой и открыла зонтик. Антонио слышал стук капель по шлему, но не сообразил, что пустился дождь. Он был слишком возбужден, чтобы обращать внимание на подобную ерунду.
«Останови их…»
Антонио вспомнил тень своей жены с собачьими головами, обросшими шерстью, и судорожно вздохнул. С неба обрушились водяные струи, сверкнула молния, и площадь перед вокзалом потряс раскат грома. Люди разбежались кто куда. Кармела держала зонтик над собой и сестрой. Дорогие кожаные чемоданы мокли под дождем.
