«Останови их…»
Элегантная сеньора Тереза и ее причудливо одетая сестра пережидали ливень.
Антонио подумал, что его время истекает. Сколько у него в запасе минут? Пять, десять? Яркая белая молния разорвала тучи, опять грянул гром, словно подгоняя его. Давай, мол, не тяни! Скоро ливень утихнет, и сеньоры Саджино смешаются с толпой. Это усложнит твою задачу.
Антонио решился. Одним махом он избавится от своих проблем и ненавистного куратора. Его мотоцикл взревел и ринулся вперед по лужам, поднимая веера брызг. Баммм!.. Он на всей скорости сбил Кармелу и врезался в бетонную тумбу ограждения. Вспышка молнии совпала со вспышкой в сознании Антонио: «Я сделал это! Я свободен! Все позади! Я мертв…»
Последнее, что увидел мотоциклист прежде, чем закрылись его глаза, было перекошенное, бледное лицо Терезы с открытым кричащим ртом…
* * *
– Смотри! Смотри! – кричала Лариса, тыкая пальцем в залитое дождем стекло.
– Что там?
– Вернер! Вон, среди людей под навесом! Я узнала его! Хотя он сразу отвернулся и куда-то скрылся.
– Не может быть, – пробормотал Ренат, понимая, что Вернер пришел посмеяться над ними, уличить в оплошности. Они опоздали.
Таксист привез их на морвокзал, когда все было кончено. Расплющенный от удара о тумбу мотоцикл лежал на боку, мотоциклист перелетел через ограждение и упал набок. Вода в луже стала красной от крови. Бушевала гроза. Люди, которые прятались от ливня, оторопели от жуткого зрелища. Никто ничего не успел сообразить. Все смешалось: яркий зигзаг в небе, страшный удар грома, рев мотоцикла, разбросанные чемоданы, лежащая женщина…
– Быстрее! – скомандовал Ренат, выскакивая из машины. – Пока нет полиции!
Лариса молча бежала за ним к месту аварии. Они подоспели первыми.
Тереза, вся мокрая, стояла на коленях и билась в истерике. Руки у нее были в крови. Она не понимала, что случилось. Откуда-то налетело чудовище и убило сестру. Это был зверь! Дикий, черный, одноглазый монстр! Он рычал и выл, как бешеный, а потом… ее ослепила молния, оглушил гром. Когда она открыла глаза, Кармела лежала на мостовой в крови, неподвижная и бездыханная…
Тереза рыдала, не чувствуя, как сверху ее поливают струи дождя. Она не удивилась, когда увидела Ларису. Она бы не удивилась, окажись рядом с ней кто угодно. Сам громовержец Зевс! Или папа римский.
Ренат бросился к мотоциклисту. У него не было сомнений, что это Антонио. Он не надеялся, что тот жив. Но все-таки склонился над телом, проверил пульс. Сердце Антонио не билось.
– Эх ты!.. Зачем?..
Мертвое лицо хозяина отеля показалось ему чужим, незнакомым. На нем будто застыл упрек: «Если бы ты не помешал мне тогда в сарае, Кармела была бы цела, и я не взял бы третий грех на душу!»
Ренат почувствовал себя виноватым. Может, нельзя вмешиваться в судьбу другого человека? Пусть все идет, как идет?
Он поднялся и посмотрел вокруг. Лил дождь. От вокзала к месту происшествия спешили какие-то люди. У Ларисы есть пара минут, чтобы вырвать у Терезы признание.
– Кармела!.. – заламывала руки сестра. – Кармела!.. Что с тобой?.. Что с ней? – обратила она заплаканные глаза на Ларису. – Она жива?.. Жива?!
– К сожалению…
Лариса была уверена, что перед ней лежит труп. Тереза прочитала это на ее лице и оторопела.
– Не-е-ет…
– Что вы скрыли от меня?
Это был странный обмен репликами. Женщины говорили на разных языках, но понимали друг друга.
– Они убили ее… убили мою сестру… – бормотала Тереза, размазывая по щекам кровь, дождь и слезы.
– Кто «они»?
– Не знаю! Какой-то человек следил за нами, он постоянно торчал под нашими окнами… А потом он проник в гостиницу, зашел в наш номер и…
– Он угрожал вам?
– Да!.. Его спугнули… иначе нам пришлось бы худо… Мы решили уехать в Рим, но…
Ее взгляд скользнул по окровавленному телу сестры, и она чуть не лишилась чувств. Лариса взяла ее за плечо, встряхнула.
– Это все из-за Марио… – простонала Тереза. – Вернее, из-за Франчески!.. Реликвия… Они требовали отдать ее!.. Но как я могу отдать то, чего нет?
– Какая реликвия? О чем вы?
– Перед смертью Марио оставил записку… Он был помешан на Франческе! Просто помешан… Он погубил нас всех из-за нее…
– Что было в записке?
– Марио не случайно утонул. Он… покончил с собой. Так считал мой отец. Зачем человеку, который идет купаться, писать записку?..
– Логично.
К ним приближались люди. На переходе они остановились, пропуская поток машин. Лариса поторопила сеньору Саджино. Она была настроена решительно. Сейчас развязка близка, как никогда.
– Записка сохранилась? Говорите же!
– Нет… ее уничтожили родители Марио. Таким путем они старались спасти семью от позора. А может, от чего-то гораздо худшего. Они всю жизнь боялись…
– Причина страха?
– Не знаю. Этот страх передавался из поколения в поколение, вместе с генами…
– Содержание записки! – потребовала Лариса.
Это был разговор на уровне подсознания, на инстинкте. Терезой двигало чувство самосохранения, Ларисой – азарт гончей, которая взяла след. Молнии, раскаты грома и ливень являлись достойной декорацией к этой драматической сцене.
– Однажды из тайника на вилле Саджино пропала самая ценная вещь… Отец как-то признался, что кражи не было. Марио сам забрал находку, которую не осмелился продать. Полагаю, он заразился безумием от своей жены! Его родители всю жизнь скрывали, что их сын совершил самоубийство. Громкий скандал лег бы пятном на нашу семью. На Сицилии честь и репутация – не пустые слова. Это образ жизни. Поэтому Саджино тщательно скрывали свои неурядицы от посторонних…
– Что было в тайнике?
– Отец обмолвился, что Марио нашел реликвию… в корнях дерева, вывернутого землетрясением. Вещица оказалась необычная, в форме полумесяца на цепочке. Он то пропадал, то появлялся…
– Как это?
– Трудно сказать. Сверкал золотом, потом будто бы мгновенно тускнел и исчезал из глаз. Мы о нем только слышали. Любая информация с течением времени искажается. Каждый ненароком прибавляет детали, рожденные его собственным вымыслом. Знаете, как это бывает? Отец говорил, что полумесяц был прикреплен к цепочке рогами вверх и… у него якобы была всего одна сторона…
– Одна сторона?
– Режет слух. Верно? Отец тоже не понимал, как такое возможно. Но этим якобы обуславливались странные свойства реликвии.
– Одна сторона! – повторила Лариса и вспомнила слова Вернера: «Иногда солнце всходит ночью, а вода течет вверх».
– Вам известно местонахождение полумесяца?
– Нет! Клянусь! Полагаю, отец искал в первую очередь его, а потом уже…
– …Франческу?
– Он подозревал, что Марио мог подарить полумесяц жене. Это весьма вероятно. Ничего дороже Франчески у него не было. Он пытался удержать ее всеми силами и рассчитывал, что реликвия привяжет к нему эту взбалмошную девицу. Стало быть, он… украл полумесяц ради нее…
– Нельзя украсть то, что ты сам же нашел, – возразил Ренат. – Полумесяц по праву принадлежал Марио. Он мог распорядиться им, как считал нужным. Решил подарить Франческе и подарил.
– Почему он сделал это тайком? – недоумевала Лариса.
– Чтобы избежать упреков и не выяснять отношений. Когда пропажу обнаружили, он предпочел промолчать. Из тех же соображений. Но перед смертью Марио все-таки признался, что никакой кражи не было. Не хотел уходить с ложью, с грузом на душе. И снял подозрения с невинных.
После того как суета на месте аварии улеглась, трупы забрали, а свидетелей опросили, они с Ренатом отправились в отель переодеваться. Дождь был теплый, но мокрая одежда неприятно липла к телу. Лариса продрогла.
Пришлось сказать Розе, что произошло с ее мужем. Убитая горем женщина закрылась у себя в комнате, оплакивая Антонио. Отдыхающие были предоставлены самим себе. Обед подгорел, ужина нечего и ждать. Ренат предложил сходить в рыбный ресторанчик на набережной.
– Если бы не гибель сестры, Тереза бы продолжала молчать, – невпопад сказала Лариса. – Теперь из всех Саджино осталась одна она. Ей страшно.
– Ты веришь, что она не знает, где полумесяц?
– Она была не в том состоянии, чтобы лгать. Вряд ли она осознавала до конца, что случилось. И вряд ли скоро придет в себя. Все, чем она со мной поделилась, было сказано на волне отчаяния и безысходности.
– Мы вовремя оказались рядом, – кивнул Ренат. – Бедняга Антонио! Он был мертв, когда я подошел к нему. Теперь он вне досягаемости своего босса. Каким образом этот человек влиял на него? И кто он?
– Антонио – всего лишь орудие в руках фатума! Он запутался, и этим воспользовались.
– Кто?
– Хороший вопрос. Что, если Антонио – посредник? Между богами и людьми.
– По-моему, он мелко плавает для такого посредничества.
Ренат прохаживался по комнате, заложив руки за спину. Он пытался представить полумесяц, у которого только одна сторона. Если это не фантазии Саджино, такая вещь явно имела сакральное назначение и могла принадлежать…
