и даже не столько из-за выстрела. Нужно время.
Чтобы полностью пересказать судье все услышанное от доктора Сэйди Уивер, потребовался бы целый час, которого у них не было. Эту тему придется обсудить позже, после получения письменного заключения.
– Я хотел бы вернуть его в клэнтонскую тюрьму, – произнес Нуз, пыхтя трубкой.
Джейк пожал плечами: тема заключения Дрю была вне его компетенции. Он, правда, говорил доктору Уивер, что клиенту гораздо лучше находиться в ее учреждении, чем в окружном изоляторе.
– Сами с ними поговорите, судья. Вы его туда отправили. Уверен, врачи будут рады все вам объяснить.
– Я так и сделаю. – Нуз положил трубку и завел руки за голову. – Послушай, Джейк, я никого не могу найти на это дело. Видит Бог, я пытался. – Он потянулся за блокнотом и бросил его через стол адвокату, словно предлагая изучить. – Я обзвонил семнадцать адвокатов, все имена перед тобой, большинство ты знаешь. Семнадцать человек с опытом ведения дел о тягчайших преступлениях со всего штата. Я с каждым говорил по телефону, Джейк, с одними больше, с другими меньше. Просил, умолял, льстил, даже к угрозам прибег бы, будь у меня юрисдикция за пределами 22-го судебного округа. Ты сам все знаешь. Однако безрезультатно. Никто не согласился. Я обзвонил некоммерческие организации – Фонд защиты детства, Инициативу «Правосудие для несовершеннолетних»», Союз защиты гражданских свобод и так далее, тут все перечислены. Они полны сочувствия, с радостью помогли бы, даже могут помочь, но прямо сейчас ни у кого нет свободного судебного адвоката для защиты этого парня. Может, у тебя самого кто-нибудь есть?
– Нет. Вы же обещали, господин судья…
– Да, обещал на полном серьезе, но в тот момент мне некуда было деваться. Я отвечаю за здешнюю судебную систему, Джейк, и вся она на меня навалилась: обеспечьте ему юридическую защиту, судья! Ты знаешь, чего это мне стоило. У меня не было выбора. Одному тебе хватило мужества пойти мне навстречу, когда остальные прятались под столами и бежали от телефонов, как зайцы. И вот теперь я прошу тебя вести это дело дальше. Добейся для подсудимого справедливого суда.
– Разумеется, вы отвергнете мое ходатайство о передаче его дела в суд по делам несовершеннолетних.
– Естественно. И по нескольким причинам, Джейк. Если передать его суду по несовершеннолетним, то он по достижении восемнадцати лет выйдет на свободу. По-твоему, это справедливо?
– Теоретически – нет.
– Вот мы и достигли согласия. Он остается за окружным судом, и его адвокат – ты.
– Поймите, судья, я не хочу, чтобы это дело меня разорило. Я работаю без партнеров, у меня мало помощников. Пока, после вашего звонка двадцать пятого марта, я посвятил этому делу сорок один час, и работа только начинается. Как вам известно, по закону штата адвокат получает за защиту неимущего обвиняемого не более тысячи долларов. В это трудно поверить, судья! Тысяча за защиту в деле, где возможен смертный приговор, звучит как насмешка. Не могу же я работать бесплатно!
– Я позабочусь об оплате твоих услуг.
– Каким образом, господин судья? Закон предельно четок.
– Знаю, знаю, поверь мне, Джейк, я все понимаю. Возмутительный закон, я давно устал забрасывать письмами наших законодателей. Есть у меня одна идея, раньше так не делали, во всяком случае, в нашем судебном округе… Ты ведешь учет затраченного времени, а когда судебный процесс завершается, предъявляешь счет административному округу. Когда они откажутся заплатить, подаешь иск в окружной суд. Дело буду разбирать я и решу его в твою пользу. Как тебе такое?
– Прямо-таки роман! Никогда о таком не слышал.
– Это сработает, уж я постараюсь. Суд пройдет быстро, без присяжных, и я позабочусь, чтобы с тобой расплатились.
– Это когда еще будет, через много месяцев!
– Это большее, что мы можем сделать. Закон есть закон.
– То есть я получу тысячу долларов и буду молиться, чтобы мне выплатили остальное?
– Говорю тебе, это наилучший выход.
– Как насчет экспертов?
– А что эксперты?
– В распоряжении обвинения в качестве свидетелей будут любые психиатры и психологи.
– Ты планируешь доказывать невменяемость?
– Пока я ничего не планирую. Сейчас мне видится одно: я увяз в этом проклятом деле по самые уши.
– У семьи обвиняемого нет денег?
– Вы серьезно? Они бездомные! Носят, в лучшем случае, секонд-хенд. Их родня, если она имеется, много лет назад умыла руки, сейчас они вообще голодали бы, если бы не помощь церкви.
– Ладно, ладно, уже спросить нельзя! Так я и предполагал. Сделаю, что смогу, чтобы тебе заплатили, Джейк.
– Этого мало, судья. Пообещайте, что мне заплатят гораздо больше тысячи долларов.
– Обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы тебе сполна заплатили за достойную защиту.
Джейк, тяжело вздохнув, подумал, что пора смириться с тем фактом, что дело Гэмбла ему навязано, и точка. Нуз покрутил в пальцах другую трубку и туго набил ее темным табаком. Показав в улыбке коричневые зубы, он произнес:
– Я подслащу тебе пилюлю.
– «Смоллвуд»?
– Я назначаю дату процесса: через понедельник, 23 апреля. Не стану слушать чепуху Шона Джилдера и буду настаивать на отборе коллегии присяжных тем же утром. Часа не пройдет, как я позвоню Джилдеру и Уолтеру Салливану. Как тебе такое?
– Спасибо.
– Ты готов к данному процессу, Джейк?
– Готов, и давно.
– Каковы шансы на соглашение?
– В данный момент оно кажется маловероятным.
– Я хочу, чтобы ты выиграл это дело, Джейк. Пойми меня правильно: я останусь непредвзятым арбитром, чья задача – обеспечить справедливый суд. Но я сплю и вижу, чтобы ты засветил по башке Джилдеру с Салливаном и железнодорожной компании славным вердиктом!
– Я тоже, судья. Мне это необходимо.
Нуз попыхтел трубкой, пожевал мундштук.
– Сейчас мы с тобой не слишком популярны, Джейк, если судить по горе писем, которую я получил из округа Форд, и по телефонным звонкам, как анонимным, так и нет. Люди думают, что мы уже подготовили признание парня умалишенным и его выход на свободу. Это будет тебя беспокоить при отборе присяжных?
– Вообще-то да, мы с Гарри Рексом это обсуждали. Он озабочен сильнее меня, поскольку я еще верю в возможность найти двенадцать независимо мыслящих человек.
– Я тоже. Мы тщательно, без спешки проверим их. Давай заберем мальчишку из Уитфилда, чтобы все недовольные убедились, что он действительно сидит в следственном изоляторе, а не освобождается благодаря бесчестному техническому фокусу. Думаю, это многих успокоит. Ты согласен?
Джейк ответил утвердительно, хотя его согласие было весьма условным. В одном Нуз был прав: возвращение Дрю за решетку до суда успокоит местных жителей.
– Я вызову судебного клерка и попрошу подготовить к завтрашнему дню список кандидатов в присяжные заседатели. Полагаю, сотни имен хватит, как твое мнение?
– Такое же, сэр. – Сотня была средним количеством для гражданского процесса.
Нуз медленно прочистил третью трубку, аккуратно набил ее табаком, закурил, посмаковал дым, а потом с трудом встал из кресла. Подойдя к окну, он застыл, словно залюбовался красивым пейзажем. Не оглядываясь,
