class="p1">— А что она означает?
— Сутки, циклы, гигациклы.
— Шестнадцать… — задумчиво повторил Андрей и через несколько секунд продолжил чтение. — …самосбор в блоке… пропажа сына Смирнова Н.А… имело тяжелые психологические последствия, — голос стал громче, — которые проявились во время следующего самосбора на месте постоянной работы жителя… утверждал, что слышит голос сына… потерял самообладание… пришлось применить физическую силу… Последующая проверка и опрос на месте не подтвердили присутствия иных во время самосбора… предположительно, вызвано расстройством психики… установить наблюдение.
Он еще раз перечитал выписку из документа.
— Установить наблюдение? — он обратился к Михаилу. — За мной следят?
— На заводе должны следить, чтобы ты каких-нибудь дел не наделал.
— Откуда у тебя это?
— Я же сказал — по старой дружбе дали.
— Это же из документов? Из каких?
— Первая из отчета по самосбору и потерям в твоем блоке. Вторая — с завода.
— У них так по каждому самосбору?
— Конечно. Ведут сбор точной информации. У них там, — он показал пальцем вверх, — есть отдел сбора и учета данных. Какие-то невероятно мощные компьютеры стоят и анализируют происходящее в гигахруще.
— В Содружестве тоже?
— Вряд ли. Хотя точно утверждать не стану. Содружество — отдельное государство, там у них свои законы, и власть партии и ликвидаторов туда не распространяется.
— И все, кто там живут — мутанты?
— Да. В большинстве, — он продолжал крутить в руках бутылку, но несмотря на вечерний час, почему-то еще ни разу не отпил.
— Как они относятся к людям? Я имею ввиду, немутантам.
— Как ты к ним, так и они к тебе.
— То есть, мы можем к ним прийти? — с надеждой в голосе произнес Андрей. — Я хочу найти сына.
— Мы можем к ним прийти, — ответил Михаил со странной интонацией, которую ранее Андрей не слышал. Словно он утомился отвечать на одно и то же.
— Так ты мне поможешь до них добраться? — продолжал Андрей, чувствуя сильное волнение.
— Я помогу тебе до них добраться, — в той же странной манере ответил собеседник, глядя на бутылку серебрянки.
Андрей несколько секунд сидел молча, не зная, что сказать. Все получалось слишком просто.
— Так сколько я тебе должен за это? — он потряс выписками из отчетов.
— Нисколько. Пускай, это будет подарок.
— Ладно. Спасибо, — он удивленно поднял брови и немного подумал. — Сколько надо будет талонов на дорогу до Содружества? Кстати, сколько до них идти?
— Три дня пути при хорошем раскладе. Про талоны забудь, я все организую, — похожее на переутомление спокойствие и щедрость Михаила начинали пугать.
— Нет, ну как? — озадачился Андрей. — Я ведь потом буду должен. Не хочу быть в должниках, — на ум приходили истории о том, как невозможно было расплатиться с бандитами. Стали вновь закрадываться сомнения относительно Михаила.
— А ты и не будешь. Потом поможешь мне с моим сыном тоже.
— Ты что-то выяснил про него? — задав вопрос, Андрей задержал дыхание от напряжения.
— Да, прояснилось слегка, — он закрыл глаза ладонью и потер лицо. — У ликвидаторов он.
Андрей едва не выдал свое напряжение громким выдохом оттого, что почувствовал огромное облегчение.
— Они его там, в церкви взяли? — он сглотнул.
— По всей видимости.
— А как ты будешь его доставать? У ликвидаторов.
— Я это позже решу. После того, как отведу тебя до Содружества.
— Они, кстати, предложили мне идти работать в службу ликвидаторов, — Андрей задумался. — Может, я устроюсь туда и потом тебе помогу.
— Поможешь, — ответил Михаил с сарказмом в голосе.
В комнате повисла неловкая для Андрея пауза. Ему хотелось что-то сказать, но на ум ничего не приходило. Он заметил еще два листа, лежащих на письменном столе.
— А на тех бумагах что?
Михаил будто проснулся и посмотрел сначала на Андрея, потом на бумаги. Открыв ящик стола, он положил их внутрь.
— Не твое дело, — буркнул хозяин и вновь взялся за бутылку. Он с громким звуком откупорил ее, но вместо глотка лишь наполнил легкие испарениями серебрянки и закрыл пробку. — Выходим завтра. К восьми утра чтобы был здесь. Набор тот же, что и в прошлый раз. Пистолет можешь не брать.
— Мы через нижние этажи пойдем?
— Нет, сразу наверх. Пойдем через те же лазейки, где был твой сын.
— А как же автоматы?
— Забудь про автоматы. Оставь все на меня.
Он вновь закрыл лицо рукой, словно его мучила головная боль. Андрей с полминуты сидел, размышляя о том, что его ждет. Затем в памяти всплыло недавнее происшествие. Он немного подумал, стоило ли ему говорить об этом.
— Михаил, — произнес Андрей, — как думаешь, если мой сын стал мутантом, он может говорить со мной? Через самосбор?
Хозяин квартиры медленно убрал руку от лица и перевел на собеседника отрешенный взгляд, будто совсем забыл о его присутствии. Он нахмурился.
— Чего?
— Ты думаешь, мой сын может со мной говорить через самосбор? Я слышал его голос. На заводе в первый раз. И час назад. Еще до того, как нижние этажи залило. Мне кажется, он предупредил меня. Не дал мне пойти на этот этаж, чтобы я не умер.
Михаил разглядывал Андрея то ли с недоверием, то ли с сочувствием. Он непонятно хмурился и кривил губы.
— Ты помешался, — произнес хозяин ячейки. — На фоне потери единственного сына.
— Но ты ведь работал в ликвидаторах. Мутанты всякое умеют. И передавать мысли на расстоянии. Даже чернобожники, помнишь?
— Могут, когда видишь урода. Максимум через стену. Голоса в самосборе — это иные.
— Но ведь отчет! — Андрей взял в руки бумагу. — Тут же сказано…
— Ты хотел открыть дверь там, на заводе? — перебил его Михаил.
— Да, но…
— Это иные, — заключил мужчина и махнул на собеседника рукой. Не давая тому возобновить спор, он продолжил. — Ты уходи сейчас. А завтра в восемь утра будь здесь. Бумаги оставь. И до завтра.
Смущенный Андрей еще несколько секунд оставался на месте, не понимая, что надо уходить. Затем закивал головой, встал и направился к выходу.
— До завтра! — уже перед дверью произнес Андрей и вышел.
Елена все это время прогуливалась вдоль ко коридору туда-сюда и, когда дверь открылась, она тут же направилась к собственной ячейке. Андрей остановил на ней свой взгляд, размышляя о том, насколько сильно поменялись настроения этих людей. Она кивнула ему на прощанье и слегка улыбнулась. Уже после того, как гермодверь закрылась, Андрей какое-то время думал об обитателях ячейки, из которой он только что вышел. Затем пожал плечами и направился домой.
Утром следующего дня Андрей почти бежал за Михаилом, быстро шедшим на двадцать-тридцать метров впереди него. В очередной раз для конспирации они шли
