Стало быть, Марио своей кончиной намеревался искупить вину перед мстительным Дионисом. Но еще одна жертва не принесла удовлетворения оскорбленному сыну Зевса. Он поражал безумием всех, кто так или иначе имел отношение к разграблению его храма…
– Я тоже безумен, – шептал Гридин, борясь с дурнотой. – Бегу за невозвратной любовью, охочусь за чужой добычей!..
Ренат сидел на песке и смотрел на море. Лариса устроилась рядом. Ей казалось, по синим волнам бежит корабль Одиссея.
– Между двух огней, – вырвалось у нее. – С одной стороны поджидает зубастая Сцилла, с другой – ненасытная Харибда.
– Думаешь, чудовища охраняли святилище Диониса?
– Фетиш, который попал в руки Марио Саджино, очень древний. У полумесяца есть только одна сторона!
– Если это не выдумки, тогда он точно неземного происхождения, – заключил Ренат.
– Эта реликвия являлась величайшей ценностью, и к ней приставили серьезную стражу. Жрецы культа Диониса, царившего на побережье Сицилии, использовали фетиш для украшения статуи своего бога…
– …но потом решили упрятать его подальше. Полумесяц обладал необычными и опасными свойствами. Жрецы не знали, как с ним обращаться.
– Земля скрыла фетиш, она же и выбросила его на поверхность. Зачем?
– Никому не ведомы истинные причины стихийных бедствий.
Лариса молча кивнула. Если фетиш все еще представляет ценность, то должна быть и стража. Времена изменились, но глубинная суть вещей остается прежней.
– Я не уверен, что Сцилла и Харибда покинули свой пост, – добавил Ренат. – Где фетиш, там и стражи. Они не сразу сориентировались, но быстро восстановили форму. С учетом новых реалий! Значит…
– У нас четыре трупа и никакой ясности, – перебила Лариса. – Мне становится страшно. Кто следующий?
– Надеюсь, не мы с тобой…
– Вернер устроил нам экзамен, – повторила она. – Я не обозналась. Тогда на привокзальной площади я видела его! Он стоял под навесом… а потом поспешно скрылся.
Ренат медленно пересыпал песок из ладони в ладонь. Песчинки утекали сквозь пальцы, подобно времени. Одиннадцать дней и ночей нужно медитировать в пустыне, чтобы… чтобы…
Он вскочил и потянул за собой Ларису.
– Идем!
– Куда? – удивилась она.
– В отель. Мы с тобой – тупицы! Вернер, небось, обхохотался…
* * *
Вечный город манил Гридина призраком Франчески. Он и не думал возвращаться домой, в Питер. Каждый день он ходил на вокзал, провожал и встречал поезда. Ему казалось, однажды он вновь встретит в толпе на перроне молодую женщину в кремовом платье и легкой соломенной шляпке. Встретит – и на сей раз никуда от себя не отпустит. Чего бы это ему ни стоило! Если проклятый поезд отправился с Римского вокзала, то когда-нибудь непременно объявится тут вновь. Всё рано или поздно возвращается на круги своя…
О жене и ребенке Гридин предпочитал не вспоминать. Они остались в прошлом, как и вся его прежняя жизнь. Деньги таяли, но и это перестало беспокоить Николя. Коммерция отошла на второй план. Гридин чувствовал себя как человек, у которого впереди ничего нет, кроме тоскливых сожалений.
Когда он столкнулся на улице с пьяным вдрызг Брасовым, то решил, что сходит с ума. Откуда бы тут взяться бывшему однокашнику?
Отставной моряк выглядел помятым и жалким. Он узнал Гридина и первым заговорил:
– Ба!.. Какими судьбами?.. Ты тоже сбежал от большевиков, Николя?
Оказалось, граф бросил жену, воевал в Добровольческой армии, сумел добраться до Батуми и на английском военном корабле махнул в Италию.
– Всё пропало, дружище! Всё пошло прахом!.. Я тебе говорил. Я знал, что этим кончится…
Гридин слушал его слезливые жалобы, и в нем закипало бешенство.
– Ты вор, Брасов! Ты украл у меня любовь! Украл счастье!
– Ты меня оскорбляешь?.. С какой стати?
– Ты продал моему дяде краденый пергамент! Бесчестный, подлый человек!
– Опомнись, Николя…
– Ты мародер, Брасов! Я догадался, откуда у тебя свиток! Ты спер его во время землетрясения! Этот чертов манускрипт заставляет плясать под свою дудку… Слышишь, как воют флейты и гремят бубны?! Это Дионис и его безумная рать!.. Они наступают!.. Они пришли за нами! За мной и тобой!.. Их ведет двурогий небесный телец…
Гридина понесло. Его речь стала сбивчивой и походила на бред.
Будь граф трезвее, он бы как-нибудь оправдывался, объяснялся. Но обвинения Николя вызвали панику в его затуманенном уме. Вместо того чтобы защищаться, он нападал. Бывшие приятели бросали друг другу в лицо слова, после которых примирение невозможно. Они подрались, сцепились не на жизнь, а на смерть.
Гридин подмял под себя пьяного графа и колотил его чем ни попадя. Он не помнил, как в его руке оказался камень, которым он ударил лежачего Брасова по голове и продолжал наносить удар за ударом… Он вымещал на сопернике свою боль, обиду и безысходное отчаяние.
– Это тебе за меня… за Франческу…
Отставной моряк перестал шевелиться. Гридин опомнился, пришел в себя и ужаснулся. Всё вокруг было в крови. Разбитые губы Брасова приоткрылись.
– Мерси, Николя… Я хотел сам, но боялся… Ты мне помог…
Гридин внезапно вспомнил слова пророчицы: «Ежели с гневом совладаешь, избежишь греха и будешь жить долго».
Выходит, не совладал. Теперь гореть ему в пекле вместе с Брасовым!..
Он разразился бранью, которая перешла в неукротимый приступ кашля, упал на грудь мертвого противника и потерял сознание…
Их схватка, незримо начавшись в Петербурге десять лет назад, закончилась в Риме – явственно, грубо и грязно. Вечный город равнодушно взирал на человеческую трагедию. За много веков он привык ко всему.
Через неделю русский коммерсант Гридин скончался в тюремной больнице от обострения чахотки. Брасова скромно похоронили за счет эмигрантских пожертвований, но ходить на могилу было некому, и скоро табличка с его именем затерялась…
– Смотри, что я нашел!
Ренат показал Ларисе текст на экране планшета и заметил:
– Совсем недавно этой статьи на сайте не было. И вдруг – появилась! Держу пари, ее автор – Вернер. Хотя подпись другая.
– Что за сайт? «Летучие голландцы»?
– Угадала. Здесь написано, что в начале девяностых годов прошлого века поезд «Санетти» видели на переезде под Полтавой.
– Это я уже читала.
– Дежурная по переезду сообщила в милицию об исчезновении научного сотрудника Лещатого. По ее словам, тот на ходу вскочил на подножку вагона и был таков! – невозмутимо продолжал Ренат. – Ей не поверили. Ученого искали несколько суток, потом махнули рукой и закрыли дело. Решили, что Лещатый выпил лишку, заблудился в лесу и… стал добычей диких зверей.
– В лесах под Полтавой водятся хищники?
– Львов и тигров там точно не встретишь, а волки, наверное, попадаются.
– Настолько голодные, что нападают на людей?
– Тут сказано: «Были опрошены местные жители, охотники и лесники. Никто не смог припомнить, чтобы волки когда-нибудь загрызли человека насмерть. Бывало, бездомные собаки кусали сельчан, но потерпевшие не исчезали бесследно».
– Этот Лещатый так и не объявился?
– Увы, нет. А вот еще пример. В 2011 году в Крыму под горой Гасфорта пропал журналист, который писал об аномальных явлениях. Его сопровождала девушка-байкерша. Они бродили по заброшенному итальянскому некрополю.
– Там столько крови пролито, – вздохнула Лариса. – Постой-ка… 2011 год, говоришь? Как раз сто лет после пропажи прогулочного поезда!
– Я обратил на это внимание. Ну вот… журналист облазил развалины часовни, фотографировал кактусы, якобы привезенные из Италии. Потом они с девушкой спустились в долину и решили отдохнуть. Засиделись до сумерек. И вдруг услышали странные звуки за спиной, как будто сзади ехал железнодорожный состав. Парень вскочил и обомлел. Ему не показалось! У подножия горы курился туман, из которого вынырнул допотопный локомотив. Он несся вперед по несуществующим рельсам…
Ренат увлекся. Картина, которую он описывал, захватила его. Он уже не был сторонним наблюдателем, он превратился в участника и «видел» поезд глазами журналиста.
Девушка испуганно вскрикнула, съежилась и закрыла лицо руками. Парень, наоборот, двинулся навстречу паровозу.
– Тот самый поезд! – возбужденно повторял он. – Тот самый поезд! Его видел стрелочник под Балаклавой! В тот день, когда на севастопольском рейде взорвался линкор «Новороссийск»!.. Вот же он!.. Смотри!..
Журналист показывал пальцем на движущийся паровоз, но байкерша не хотела его слушать.
– Мне страшно, Юра! – выкрикнула она и вместо того, чтобы идти за ним, легла на землю.
– Какая удача!.. Нам крупно повезло…
Каменистая почва сотрясалась от перестука колес. В воздухе запахло угольным дымом.
