Конференц-зал украсили тюльпанами и нарциссами, пригласили струнный оркестр, дирижер которого был личным другом главного, а столы ломились от всяческих яств. Надо отдать должное нашему Доброву – он умел пускать пыль в глаза, при этом не скупясь на позолоту и праздничные фейерверки.
Я пришла на праздник одна. Славка предлагал свои услуги, узнав, что мне не с кем появиться на вечеринке, но я отказалась: унизительно появляться в обществе с бывшим мужем, который к тому же готовится стать отцом не моего ребенка. Нет уж, я – женщина вполне самостоятельная, и мне никто не нужен – ну вообще никто! Вон, Охлопкова всегда одна – и что? Кто-нибудь усомнится в том, что она – настоящая женщина?
Я решила, что ничто не помешает мне хорошо провести время. За день до мероприятия я обежала кучу магазинов и прикупила себе симпатичный костюмчик моего любимого темно-синего цвета. Я потратила полдня на самостоятельную укладку волос, и результаты своих усилий прочла на лице мамы и Дэна, когда появилась в комнате, чтобы продемонстрировать им, как собираюсь выглядеть на вечеринке.
– Ма, а ты уверена, что тебя не опасно отпускать одну? – восхищенно спросил сын, разглядывая меня, словно одну из своих картин. – Там же полно мужиков!
– Вот и хорошо! – возразила мама. – Может, и мать твоя пристроится, ведь папаша-то зря времени не терял!
Мама моя, хоть и любила Славку, все же затаила на него обиду за то, что он завел себе другую женщину. Наверное, со временем это пройдет, и их былые хорошие отношения возобновятся – время покажет.
– Да ты о матери-то моей не беспокойся! – рассмеялся Дэн. – Она хоть завтра может удачно выйти замуж – только сначала надо с отцом развестись.
Первым в зале я увидела Пашу. Его сопровождала симпатичная и, судя по виду, очень застенчивая девушка – редкость, которая сразу становится заметной!
– Агния Кирилловна! – радостно воскликнул Павел, быстро приближаясь. – Хочу познакомить вас со Светой.
Девушка залилась краской и сказала:
– Ой, а вы та самая Агния, которая разоблачила грандиозную аферу с эндопротезами, да? Паша говорит, что вы – самая смелая женщина в мире!
– Глупости! – отмахнулась я. – Меня просто вела судьба, и от меня мало что зависело, честное слово!
Они еще немного потусовались около меня, но потом их позвала молодежь из другой группы, и ребята, бросая на меня виноватые взгляды, направились туда.
Честно говоря, появление здесь уже не казалось мне хорошей идеей, и даже присутствие Славки послужило бы мне сейчас некоторым утешением. Находиться в толпе народа, в большинстве своем составляющего пары, не так уютно, как мне представлялось дома, поэтому я начала подумывать о том, чтобы тихонько слинять. Главное, чтобы начальство этого не заметило, а то скажут потом, чего доброго, что я противопоставляю себя коллективу.
И в этот момент я заметила Шилова. Он стоял у одного из столиков, где разливали шампанское – дешевое, но зато в изобилии. В этом весь Добров: он считает, что качество вполне можно заменить количеством. Оглянувшись в поисках Марины и не увидев ее, я несколько удивилась. Шилов же колебался пару секунд, а потом, взяв со стола второй стакан, пошел в мою сторону. Бежать было поздно, и я, нацепив самую что ни на есть широкую улыбку «без подтекста», сделала шаг навстречу.
– Ты одна? – задал он риторический вопрос. – А Павел?..
– Вон он, со своей девушкой, – махнула я в сторону молодежи.
– Вы расстались? – изумленно спросил Олег.
– Ну, понимаешь, нам это даже не потребовалось, ведь мы никогда и не были вместе! – пожала я плечами.
– То есть как это не были? – переспросил Шилов. – Послушай, ведь я же застал вас обоих у тебя дома в самой недвусмысленной ситуации, какую только можно вообразить: он принимал у тебя душ, и это, уж извини, я видел собственными глазами!
– Да неужели? – подняла я одну бровь. – А что именно ты видел? Например, как Паша смывает с себя кровь Гоши, в которой перепачкался, делая ему искусственное дыхание после наезда?
Шилов открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. Через некоторое время он снова заговорил, но голос его звучал уже гораздо менее уверенно.
– Но Павел ведь пришел именно к тебе! – сказал он с упреком.
– А к кому он должен был прийти? К тебе? Он и пришел, но ты дал ему выходной и отправил домой. В том состоянии, в котором он находился, Паша не мог оставаться один, ведь он снимает квартиру у чужих людей, а ему требовалось присутствие друга.
– Твое? – недоверчиво уточнил Шилов.
– Да, мое, – подтвердила я с вызовом. – Между прочим, ты что-то тоже один?
– А с кем ты хотела меня видеть?
– Ну, не то чтобы хотела, но, по крайней мере, ожидала увидеть в сопровождении супруги.
– Ожидала? – удивился Олег. – А с какой, прости, стати?
– Извини, может, я чего не понимаю, но… Когда Марина рассказала мне о том, что вы решили начать все сначала и завести второго ребенка, я подумала, что ты просто обязан привести ее на вечеринку, разве нет?
– Второго – кого?!
Шилов выглядел так, будто проглотил пробку от бутылки с шампанским и она застряла у него в горле.
– Маринка тебе сказала про ребенка? – проговорил он наконец, вновь обретя голос. – И про «все сначала»?
– Да, – кивнула я. – Вас можно поздравить? Жить здесь будете или вернетесь в Москву?
Шилов смотрел на меня, слегка склонив голову на– бок. Наконец он сказал:
– Марина уже улетела в Москву – вместе с подписанными бумагами на развод.
На этот раз я лишилась дара речи.
– Я ведь не скрывал от тебя, что женат, верно? – продолжал Олег, видя, что я не отвечаю, но, возможно, неверно истолковывая мое молчание. – Но я также говорил, что не развожусь, только потому, что не вижу необходимости тратить время на формальности, так как ограничен во времени. Так и было – до тех пор, пока я не понял, что такая необходимость назрела. Я занялся оформлением документов и послал их Марине на подпись. Не знаю, что произошло, но она вдруг – после стольких лет! – почему-то решила, что мы могли бы попробовать снова быть вместе, и потому примчалась сюда. Сначала она сказала, что близится очередная годовщина гибели Дашки и ей трудно находиться одной в эти дни, – не мог же я ее выгнать?! Но потом Марина завела разговор о том, зачем приехала на самом деле, и я быстро ей объяснил, что возврата к прошлому быть не может – даже если я не буду с тобой, то к ней не вернусь никогда! И она подписала бумаги.
Мы помолчали немного. Я медленно пила теплое шампанское, принесенное Олегом, не чувствуя вкуса, – и это к лучшему, наверное, потому что нет ничего хуже плохого игристого вина, да еще и в подогретом состоянии.
– А ты, значит, возвращаешься к мужу? – спросил Олег, снова первым нарушив молчание. И, не дожидаясь моего ответа, продолжал: – Он, наверное, неплохой человек…
– Конечно, ведь мы столько лет прожили вместе. Но ты ошибаешься насчет нашего воссоединения: оно просто невозможно.
– Это почему же?
– Ну, потому, например, что у него ожидается ребенок от другой женщины. Понимаешь, Славка всегда был ветреным – наверное, это у них семейное. Женщины вокруг него вились косяками, но теперь все серьезно: он нашел настоящую спутницу, и она беременна. С разводом мы не торопимся – в последнее время у меня было полно проблем, да и делить нам нечего, ведь квартира принадлежит маме…
Олег залпом осушил свой пластиковый бокал и, поставив его прямо на пол, быстро спросил:
– Тебе весело?
– Чего? – не поняла я.
– Я спрашиваю, тебе весело – здесь? Если нет, то пошли отсюда!
– Погоди, я же ни с кем не попрощалась…
– Потом попрощаешься! – рявкнул Шилов, хватая меня за локоть и таща в сторону двери, нимало не заботясь о том, что некоторые люди в зале повернулись в нашу сторону и с интересом наблюдали за происходящим, – между прочим, среди любопытствующих были Охлопкова, Павел и главный.
Мы выскочили в коридор, и я вприпрыжку, будто дрессированная мартышка, бежала за Олегом. Не помню, как мы одевались в гардеробе, как бежали к автостоянке и ехали к нему домой. Память начала возвращаться ко мне только тогда, когда, втолкнув меня в темную прихожую своей квартиры, Шилов ногой захлопнул дверь и прямо там, не раздеваясь, принялся целовать меня, прижав к стене так плотно, что я едва могла дышать. Я чувствовала себя как героиня порнофильма, и это ощущение мне нравилось. Оно постепенно захватывало меня, и я уже решила, что до кровати нам ни за что не добраться, как вдруг Олег снова схватил меня за руку и увлек за собой в гостиную. Там ничего не изменилось: не появилось больше мебели, не стало ни на йоту уютнее – за исключением одной новой вещи, которую я все же уловила краем глаза. Этой новой вещью была большая картина на стене, висящая сразу у входа. На картине сидела в мягком уютном кресле женщина в ночной рубашке. Плечи ее покрывала шаль, а волосы были распущены. Голова повернута немного в сторону, веки полуопущены, словно она еще не совсем пробудилась ото сна, а в окно за ее спиной едва просачивался слабый дымчатый свет зимнего солнца…
