в поисках просвета, он уперся взглядом в непроглядный клубящийся мрак.
– Смерть наступила от удара тупым предметом в затылочную область головы, —передал детектив заключение экспертов. – Гарсиа забили до смерти этим, – он протянул Моргану фотографии орудия убийства. – Слиток золота весом в… – Уэст замялся, – один килограмм.
– Золото нацистов в Нордэме? – цинично заметил Закари, глядя на снимки орудия убийства Фредерико Гарсиа – килограммовый слиток с символикой Третьего Рейха и надписью «DEUTSCHE REICHSBANK». – Мало нам призрака Кельта, теперь будем гоняться за еще одной городской легендой.
– Этот мир окончательно свихнулся, – горьким смешком согласился с ним комиссар.
– Слиток лежал в нагрудном кармане куртки жертвы. На теле многочисленные следы ударов, – Морган и Закари смотрели на фото с тела Гарсиа, где в высоком разрешении на коже Фредерико в месте ударов слитком кровоподтеком отпечатался орёл с расправленными крыльями.
– Кто убивает конкурентов килограммовым слитком золота и отправляет его вместе с телом в полицию. На это способен лишь полный псих, – констатировал Закари, выдыхая горький дым едва прикуренной сигареты.
– Это послание, – пояснил комиссар.
– О чем? Что деньги не имеют значения? – Уэст сделал попытку отыскать смысл.
– Оно не для нас, – на комиссара устремились вопросительные взгляды. – Оно для тех, кто сможет его прочесть, например… – и внезапно оказался прерван.
С порывом ветра до них донесся скрип двери выхода на крышу. По отработанной за годы привычке руки сами легли на приклады табельного и отпустили, едва полицейским удалось рассмотреть, как к ним быстро приближался невысокий силуэт в грязно-сером ореоле.
– Что ж ты за козлина-то такая, Коннор Уэст? Что тебе сволочь на месте не сидится! – обращаясь в хамской манере, особа стремительно приближалась к ним, казалось, не замечая других людей, кроме Уэста.
– Ох, Уэст, ты опять взялся за старое, – запричитал Закари, – твои похождения до добра не доведут…
– Ещё как взялся, сержант! Уэст, телефон! – потребовала напористая девица. Звучало угрожающе, что выглядело бы даже забавно, если бы не ее настрой.
– А не пойти бы тебе куда подальше, Эванс, – опешив от подобной наглости, зашипел на нее Коннор.
– Телефон, Уэст, или я не уйду отсюда по-хорошему, – без тени стеснения орала она на него при коллегах, используя заезженный прием: никто не станет связываться с истеричкой в припадке – сделают все, лишь бы та заткнулась.
Сработало. На Эванс смотрели с недоумением и находились в глубоком шоке не только от ее наглости и хамства, но и на отсутвие у нее страха при проявлении неуважения к представителям власти при исполнении. Закари и Морган не понимали, как им реагировать: девица позволила себе прямое оскорбление офицера, но при этом не обртилась к Уэсту по званию. Она взывала к нему не как к копу, что и спасло ее от суточного ареста. Касаемое личной жизни сотрудников все решалось в рядовом порядке, и старшие по званию предпочли не вмешиваться. В конце концов, Уэста не раз предупреждали о последствиях его похождений.
– Да подавись ты, – он протянул ей телефон, и Эванс мигом начала копаться в исходящих вызовах и сообщениях. – Довольна? Ты больная на всю голову, Эванс! – Уэст заорал в ответ, но остался не услышан. Отыскав в череде сообщений нужное, она просмотрела номер адресата.
– Ах, ты, мудак, – она кинула в Уэста телефоном, – я тебе башку теперь оторву, тварь! – за неуловимое глазом мгновение Эванс прыгнула, намереваясь вцепиться Уэсту в лицо, но в дюйме от цели ее резко дернуло назад.
– Прошу прощения, джентльмены, забыл запереть её в машине и дать успокоительное, – Ларссон одной рукой держал на весу трепыхающуюся в воздухе Эванс, а затем перекинул её через плечо и развернулся к выходу.
– Лиамель Ларссон, немедленно поставь меня на ноги! – потребовала она, отвешивая Ли шлепки по спине.
– Совсем с ума сошла! Напасть на копа в участке! Не могла потерпеть до дома, чтобы разобраться со своим дружком? – Ларссон пытался унести Эванс, пока она лупила его по спине и мешала держать равновесие, – дома потрахаетесь и помиритесь!
– Да не сплю я с ним, дебила ты кусок! – Эванс зацепилась за выход вентиляционной шахты, что усложнило Ларссону задачу по экстренной эвакуации подруги с крыши, – он спит с Мирой! Он её парень! Её бывший парень! Это он – Упоротый Лис!
Ларссон резко остановился и потребовал повторить:
– Что ты сейчас сказала, мышка? – его голос напоминал рычание зверя перед нападением.
– Коннор Уэст бывший парень Либерсон, а ты, дебила кусок, поставь меня на пол… пожалуйста, – выпалила Эванс, повиснув вниз головой на плече Лиамеля.
Ли аккуратно приземлил ее на ноги, развернулся и быстро зашагал обратно к ставшим свидетелями семейных разборок следокам.
– Что-то забыл, Ларссон? – ехидно поинтересовался Уэст.
– Да. Вот это! – кулак Лиама приземлился прямо на физиономию Уэста, сбивая его с ног. – Идём домой, мышка, – вернувшись к Эванс, он схватил ее за руку и поволок к выходу.
– Отличная попытка, Ларссон, – Коннор сел, разминая ушибленную челюсть, – таскать ее везде с собой, чтобы никто не понял, что ты гей!
– Детектив Уэст! – Морган решил, что пора вмешаться.
– Ли, не надо, – Эванс вцепилась в рукав его пальто. На ее лице читался испуг.
– Идем домой! – прорыл Ларссон, уводя ее за руку с крыши.
– Вставай, чего разлегся, Лис, – усмехнулся Закари.
– Мы можем задержать его за нападение на полицейского… – начал Уэст, поднимаясь и утирая кровь из разбитой губы.
– У нас дочери растут, Коннор, – поучительным тоном напомнил Закари. – Радуйся, что мы не добавили, – продолжил он, и Морган усмехнулся на его слова.
– Да пошли вы, – Коннор прижал носовой платок к раскроенной губе.
– Выдавать детали расследования не лучшая идея, детектив, – выказав недовольство, комиссар повернулся в сторону двери. Ларссон и Эванс уже исчезли с крыши, где северный ветер гонял обрывки пожелтевших газет.
Rainbow Dash
Путь до дома мисс Либерсон прошел в полной тишине. Лиам никак не прокомментировал своего поступка, только сжимал и разжимал руль и стискивал зубы. Понимая друга целиком и полностью, Миа не стала раздражать его расспросами. Все же Ли еще не до конца очерствел и оскотинился, чтобы окончательно потерять человеческий облик. Было в этом и плохое, и хорошее: для него еще не умерли любовь и сострадание, но и праведный гнев порой затмевал разум, что чесались кулаки. В ситуации с Уэстом Миа была полностью согласна. Могла бы – сделала бы тоже самое, что и Ли, правда, парой годами ранее. Может тогда ей бы удалось многое предотвратить.
В отношениях двух давних друзей Миа старалась держать нейтралитет, хоть, откровенно говоря, порой Коннор заслуживал поцелуя увесистого кулака. Эванс
