явился с фотографией по адресу компании, меня направили к Нилу Никелу, районному координатору. На фотографии явно был он. Я показал ему фото. Он удивился, что я его нашел, и спросил, как мне это удалось. Я ответил, что помогаю юристам, ведущим дело, но не назвал имен. Мы проговорили минут пятнадцать. Он – приятный малый, не старающийся что-либо скрыть. Рассказал, что возвращался из Уиксберга, со свадьбы своего родственника. Живет в пригороде Нэшвилла. Раньше не ездил по шоссе 88, но в тот раз решил срезать по нему. Въехав в округ Форд, он повис на «хвосте» у не пропускавшего его пикапа. Пришлось на всякий случай от него отстать – водитель явно был пьян. На спуске с холма сначала он увидел предупреждающие знаки железнодорожного переезда, потом красные мигающие сигналы внизу. Раздался громкий звук, он принял его за взрыв. Пикап перед ним стал тормозить и вилять. Н.Н. бросил машину и побежал к месту происшествия. Поезд еще не остановился, светофор по-прежнему мигал красным. Водитель пикапа что-то крикнул Н.Н., из искореженного автомобиля валил дым. Он увидел зажатых на заднем сиденье маленьких детей. Поезд остановился, пополз в обратную сторону и освободил переезд. К этому моменту начали останавливаться другие водители, вскоре примчался первый полицейский, первая скорая. Дорогу перекрыли, проехать было нельзя, оставалось только прохаживаться там и смотреть. Так продолжалось три часа. Он сказал, что извлечение трупов из разбитой машины было тяжелым зрелищем, особенно когда вынимали детей. Добавил, что ему неделями потом снились кошмары и лучше бы ему всего этого не видеть.
Я добился, чтобы он четко высказался о светофоре. Он заявил, что водитель пикапа говорил при нем сотруднику полиции штата, что светофор не работал. Он хотел опровергнуть его слова, но передумал, не стал вмешиваться. Отказывается вмешиваться и сейчас. Не желает иметь никакого отношения к этому делу. Я спросил почему, он ответил, что много лет назад сам попал в серьезную аварию и был признан ее виновником. После суда невзлюбил адвокатов и суды. Кроме того, Н.Н. очень жалеет эту семью и не хочет ей навредить.
Интересный момент: по его словам, несколько месяцев назад он оказался рядом с Клэнтоном, остановился около суда и попросил разрешения ознакомиться с иском по этому делу. К его удивлению, свидетель Грейсон, водитель пикапа, продолжал утверждать, будто светофор был неисправен.
Н.Н. категорически не желает во все это ввязываться».
Справившись с приступом тошноты, Джейк шаткой походкой добрался до дивана и лег. Наморщив нос и закрыв глаза, он мысленно прощался с богатством, еще недавно плывшим ему в руки.
Этот Никел не только являлся гораздо более надежным свидетелем, он к тому же мог подтвердить, что Хэнк Грейсон, их «звезда», был в ту ночь пьян.
Когда к Джейку вернулась способность шевелиться, он положил сложенное письмо в ненадписанный конверт и, поборов побуждение сжечь его, спрятал в толстый том в надежде, что письмо пропадет или он про него забудет.
Если Никел не желал появляться на процессе, Джейк вовсе не возражал. У них появился бы общий секрет. Однако опасность исходила со стороны ответчиков. В первые семь месяцев Шон Джилдер почти не интересовался делом и ограничивался досудебным рассмотрением материалов по нему. Он провел серию стандартных допросов и затребовал основополагающие документы. Они договорились снять с ключевых свидетелей письменные показания под присягой. По прикидке Джейка, сам он посвящал этому делу втрое больше рабочего времени, чем адвокаты ответчиков, получавшие почасовую оплату.
Если Нил Никел не передумает, то сохранялась высокая вероятность того, что на него не наткнутся те, кто работал на железную дорогу и на ее страховую компанию. Если у него не взыграет совесть, то он исполнит свое желание – оставаться в стороне от любых судебных разбирательств.
Почему же тогда следующие три часа Джейк боролся с непроходящей тошнотой? Все дело было в Гарри Рексе. Показать ему письмо, чтобы он распсиховался? Или запрятать его куда подальше, постаравшись забыть о загадочном очевидце? Дилемма не давала Джейку покоя много дней, но со временем он сумел от нее отвлечься и сосредоточиться на остальных аспектах дела.
Через два месяца, 9 января 1990 года, эта тема неожиданно всплыла. Шон Джилдер затеял новый тур допросов, доискиваясь ответов, которые по большей части уже имел. При этом он опять проявлял нерадивость и полное отсутствие воображения. Джейк и Гарри Рекс не сомневались, что Джилдер чужд распространенной тактике защиты – запугиванию. Скорее, уверенность Джилдера проистекала из того факта, что Тейлор Смоллвуд врезался в движущийся состав. Ему казалось, будто выигрыш у него в кармане.
Но последний по счету вопрос в списке из тридцати пунктов Джилдера сразил наповал. Он был вполне обыкновенным, особенно когда адвокаты – составители списка отличались ленью или были сильно заняты. Вопрос был такой: «Перечислите полные имена, адреса, телефонные номера всех лиц, знающих факты по делу».
Этот тактический ход, известный также под названием «облава» и вызывавший много споров и ненависти, был сущим наказанием для адвокатов, работавших на износ и раскапывавших факты. По правилам обмена информацией между истцом и ответчиком процесс полагалось очистить от любых ловушек. Стороны обменивались существующей информацией, предлагавшейся присяжным в прозрачном виде. Так гласила теория, так выглядела цель. Однако новые правила порождали нечестные приемы, поэтому «облава» вызывала всеобщее презрение. Она подразумевала усердное изучение фактов и предоставление их на блюдечке другой стороне.
Через два дня после получения второй партии вопросов Джейк все же положил отчет частного детектива на широкий, заваленный бумагами стол Гарри Рекса. Тот взял его, прочитал, бросил и заявил:
– Иску конец, дело загублено. Зачем ты нашел этого клоуна?
– Я просто выполнял свою работу.
Пока Джейк рассказывал, как он отыскал Никела, Гарри Рекс, откинувшись в кресле, разглядывал потолок.
– Это крах… – бормотал он.
Затем Джейк сообщил о последней партии вопросов. Гарри Рекс сразу произнес:
– Мы не упоминаем этого типа. Никогда! Так?
– Не возражаю. Главное – сознавать риски.
Через три месяца мужчина в темном костюме возник опять.
Когда секретарь суда рассаживала по местам многочисленных кандидатов в присяжные, адвокаты в строгих судебных костюмах устраивались за своими столами и готовились к бою, а завсегдатаи судебных прений находили свои места на скамьях и возбужденно обсуждали большой процесс, Шон Джилдер подошел к Джейку и прошептал:
– Нам надо поговорить с судьей. Это важно.
Джейк почти не сомневался, что в последнюю минуту не обойдется без маневрирования, поэтому не встревожился.
– В чем дело? – спросил он.
– Там все объясню.
Джейк поманил мистера Пита, пожилого судебного пристава, и сказал, что им нужно к Нузу, еще не вышедшему в зал. Семеро адвокатов потянулись следом за Питом. Судья Нуз уже облачался в черную мантию и проявлял нетерпение начать процесс. Взглянув на
