– Про Вениамина, значит, ты все выдумал, – констатировал Бабкин.
– А?
– Фотографию я тебе показывал. Ты сказал, видел этого мужика. Соврал?
Дворжик кивнул. Во время первой встречи с этим громилой он поздновато сообразил, что надо бы отвести от себя подозрения. И ухватился за предложение опознать кого-то из людей на снимках.
Сергей с Илюшиным переглянулись. Макар в очередной раз оказался прав. Они нашли того, кто был причиной смерти Дарницкой. Но это ни на шаг не приблизило их к разгадке убийства Пашки.
– Ты сказал, вас кто-то навел на дом старухи, – вспомнил Бабкин. – Кто?
Дворжик помялся.
– Не молчи, сокол! – ласково пробасил Сергей. – Ты уж все выложил, чего тебе стесняться.
– Племяш мой, – вздохнул Дворжик. – Пацанчик там рядышком жил. Все знал о старухе. Чего носит, где хранит. Он и навел.
– Как зовут-то племяша?
– Федька. Федор Игнатов.
Бабкин жестом показал, что он по-прежнему внимательно слушает.
– Они с дедом неподалеку отсюда жили, в Багрянске. Родителей у Федьки нет, его на лето в Литвиновку пристроили. Ну а потом все и случилось.
– Что случилось? – не понял Сергей.
– Ну как… умер он.
Илюшин озадаченно склонил голову набок.
– И этот тоже? Многовато что-то смертей на одну Литвиновку. Или он в другом месте умер?
– Там, – нехотя пробормотал Дворжик.
У Илюшина заблестели глаза. Он подался вперед и стал похож на куницу, выслеживающую добычу: быструю, сильную, опасную.
– При каких обстоятельствах? – вкрадчиво спросил он. – Митя, как погиб твой племянник?
Дворжик тяжело вздохнул.
– Убили его. Вскоре после того, как мы у старухи побывали.
В комнате повисло молчание.
– Что? – Бабкин помотал головой, словно пес, вытряхивающий воду из ушей. – Что за ахинея?
Но Илюшин хлопнул в ладоши. А секунду спустя уже стоял перед Дворжиком. В руках его была фотография, оставленная Яной Тишко.
– Смотри – здесь есть твой племянник?
– Ну да.
– Покажи!
Бабкин подошел ближе.
– Да вот он, – недоуменно сказал Дворжик. – Крайний слева.
Он озадаченно посмотрел на этих двоих. Как будто на фотке еще кто-нибудь мог бы быть Федькой!
Сергей почувствовал себя так, будто его с размаху ударили в лоб.
– Так я и знал! – торжествующе сказал Макар. – Серега, ты понимаешь?
– Ни хрена я не понимаю!
– Пашка не их сын! Он вообще никакой не Пашка. Он Федя, Федор Игнатов!
Встречные фары слепили их, но Бабкин не желал перестраиваться в правую полосу и упорно гнал по левой.
– Игнатов, – ошеломленно повторял он. – Игнатов!
За очередным селом дорога сузилась до одной полосы, а затем они и вовсе съехали на проселочную. До Багрянска оставалось каких-то три километра.
– Если он жив еще, – бормотал Сергей, отвечая на свои мысли. – Дворжик с ним уже лет десять не общался.
– Как разбогател, так и забыл про деда.
– Это Пашке он дед. Ему дядя.
Небо над их головами давно уже было темно-синее, местами будто посыпанное снегом. Перистые облака тянулись наискось от самого горизонта. Навигатор отказался помогать в поисках, но сыщикам повезло: они сразу наткнулись на нужную улицу.
– Братишка, Семен Игнатов где обитает? – спросил Бабкин какого-то босяка, ковылявшего по тропинке.
– А вон тама, – махнул тот рукой. – Крайний дом.
Над трубой ветер разрывал в клочья серый дым. Илюшин обошел разросшийся куст полыни, и облезлая кошка с мявом шарахнулась из-под ног.
– Брошка! Брошка! – раздался хриплый голос. – А ну иди сюда! Куда на ночь собралась!
– Семен Алексеевич! – позвал Макар.
– Э? Чего? Ко мне, что ли?
За забором показался неряшливый испитой старик, опиравшийся на палку. На вид ему было лет двести.
– Семен Алексеевич, вечер добрый.
– И вам не хворать. Чего, дом купить хотите? Поздновато вы приехали!
– Нет, – сказал Илюшин. – Не дом и не купить. Мы хотим кое-что узнать о Феде. О вашем внуке.
– Тамара, который час?
Вениамин раздраженно постучал по циферблату. За год пятый механизм ломается. Он бы вовсе не вешал в зале часов, но эти гусыни, его ученицы, вопят, что им неудобно. «Зачем вам знать, сколько времени? – мысленно укорял их Вениамин. – Нет у вас никаких серьезных дел. Ни к какой осмысленной деятельности вы, бестолочи, не способны».
– Тома! Ну сколько можно звать?
Жена на секунду показалась в дверях, показала неприличный жест и скрылась. По плану сегодняшнего урока она должна была иллюстрировать собственным примером, какое воздействие на женскую фигуру и здоровье оказывают уроки Вениамина Варнавина. Подразумевалось, что благотворное. Тома по-прежнему стройна и гибка. Тренировки здесь, конечно же, ни при чем. Чистая наследственность и правильное питание.
Вениамин подмигнул своему отражению. Удачно он придумал с Тамарой. Бабы падки на воодушевляющие примеры. Большинство из его новой группы – низкорослые коровы с тяжелыми лодыжками, но все как одна к концу урока поверят, что и с ними Учитель сотворит чудо и обретут они легкость, хрупкость и изящество.
«Дуры», – растроганно подумал Вениамин.
В отражении мелькнули темные фигуры.
– До занятия еще целый час, – сообщил Варнавин.
– Вот и прекрасно.
Вениамин обернулся на смутно знакомый голос и опешил. Гостей было трое. Двое мужчин, между которыми стояла…
– Не может быть! Яна?!
Несколько секунд он медлил в нерешительности, словно сомневаясь, какую реакцию выбрать. Но наконец распахнул руки и со скорбной улыбкой пошел ей навстречу.
– Девочка моя, иди ко мне!
– Здравствуйте, дядя Веня. Не надо меня обнимать, – очень убедительно сказала Яна.
– Случилось что? – обеспокоился Варнавин. – Что-нибудь с мамой?
Он перевел взгляд на ее сопровождающих. Один был ему знаком – тот самый сыщик, который приходил вызнавать подробности о старом деле. Второго, здоровенного мужика с хмурой физиономией, Вениамин видел впервые.
– Зачем вы приехали? – Варнавин перестал улыбаться. – Я думал, Яна, ты хочешь попросить прощения…
– Во-первых, вы так не думали, – сказал Илюшин. – Во-вторых, мы по делу.
– Что вам нужно?
– Мы нашли убийцу Паши, как и обещали.
Вениамин поменялся в лице:
– Что вы узнали? Отвечайте!
– Что это вы его убили, – сказал Макар. – Или вы, или ваша жена.
Почти минуту Вениамин молча смотрел на него без выражения. А затем грустная понимающая улыбка тронула уголки его губ.
– Вот оно что… – тихо сказал он. – Так вы приехали, чтобы предъявить заказчице результат вашей работы. Знаете, милые, встречал я людей без стыда и совести. Но таких, как вы – в первый раз. С Яны спроса нет, она больна. Но вы-то здоровые. У вас другая болезнь. Атрофия души называется.
Он наклонился за сумкой.
– Совесть, Яна, нужно успокаивать другими способами. Хотя не представляю, чем можно унять ее после того, что ты совершила. Будь я на твоем месте, стоял бы сейчас на коленях и молил о прощении. – Голос его дрогнул. – Но ты из другого теста. Ничто не помешало тебе явиться сюда вместе с этими… – он брезгливо указал подбородком на Макара и Бабкина, – и слушать их бредни. Вы осознаете, куда вы пришли и кому вы это говорите?
Вениамин сжал ручки сумки в кулаке и гневно взглянул на девушку. Хотел добавить что-то еще, но лишь покачал головой, словно понимая, что все слова будут лишними.
– Я начну рассказывать, как все происходило на самом деле, – невозмутимо сказал Илюшин. – А вы поправите меня, если я ошибусь.
– Бог вам судья, – вздохнул Вениамин.
Он сделал несколько шагов к двери.
– Федю Игнатова вы купили у его деда за пять тысяч рублей, – вслед ему проговорил Макар.
Вениамин остановился. Обернулся и очень медленно опустил сумку на пол, как будто она внезапно потяжелела.
– Я, пожалуй, присяду, – сообщил Бабкин. – А то торчим тут как надгробия. Стульчика нету? Жалко!
Он выбрал из груды свернутых в углу ковриков для йоги один, развернул и сел, привалившись спиной к стене.
– Что вы несете?
Голос у Вениамина все-таки дрогнул. И Тишка, до последнего сомневавшаяся, сразу поняла, что Макар прав, прав во всем.
– Или все-таки дороже? – Илюшин нахмурился. – Старик говорил о пяти тысячах, но он мог и ошибаться. Так о какой сумме шла речь?
Варнавин молчал.
– Хорошо, это не принципиально, – согласился сыщик. – Итак, вы пришли к старику… Хотя начать нужно не с этого. А с того, что у вас обнаружили тяжелое заболевание. Процесс излечившихся довольно высок, но оперироваться лучше в Германии. Денег у вас не было. Единственным человеком, который мог помочь, был ваш собственный отец, с которым вы практически не общались. Но внезапно Прохор возникает из небытия и сообщает, что хотел бы пригласить вас в гости, причем не одного, а непременно с внуком. В смысле, с вашим сыном, Пашкой, которого вы уже привозили к нему, когда он был маленьким. Ваш отец затеял что-то вроде прижизненного выбора наследника и не скрывал, что родителям выбранного ребенка в обмен на разрешение общаться с внуком и влиять на его жизнь он мог бы многое дать. Для вас это означало, что вы получите деньги на операцию.
