Выделили им в ту осень тоже чайхану, одну из двух в большом кишлаке, но места в ней всем не хватало, и их компанию определили через дорогу на частное подворье.
Хозяйство оказалось крепким, с большим, хорошо спланированным и ухоженным огородом, на задворках которого начинался сад, спускавшийся к запущенному оврагу. Во дворе собственная водонасосная колонка на электричестве, летняя душевая, и всем этим великодушные владельцы, без мелочной опеки, разрешили пользоваться приезжим. Для них же с утра до вечера кипел во дворе большой самовар.
А какой поднялся в том году хлопок! Или ему теперь так кажется? Ведь в последние годы он и хлопка-то толком не видит -- одни расхристанные после комбайнов поля; приезжают горожане на уборку, когда дефолиация закончена и хлопчатник стоит уже опаленный, роняющий пожухлую листву на обнажившиеся, ссохшиеся грядки. Такой куст Рашид как-то сравнил с остриженным бараном, всегда вызывающим жалость и недоумение. А той давней осенью поля стояли во всей красе -- ярко-зеленые, кусты густо усыпаны белыми раскрывшимися коробочками, словно окутаны снежной пеленой.
Тогда Дильбар Садыкова еще училась у себя в Намангане, в политехническом, и, наверное, тоже слыла сборщицей-рекордсменкой,-- Рашид краем уха слышал, что получала она персональную стипендию, а зная Дильбар, трудно было представить, что удостоилась бы она ее за выдающуюся учебу.
Рекордсменом, лидером того сезона оказался их приятель Фатхулла Мусаев, медлительный в обыденной жизни молодой парень, получивший на хлопке кличку "Метеор", которая никак не приживалась в городе. Рекорды Фатхуллы вызывали у начальства, иногда навещавшего своих хлопкоробов, полное недоумение. "Ты бы у меня в тресте так работал -- давно бы начальником отдела стал",--добродушно подшучивал управляющий, удивляясь, что Мусаев меньше двухсот килограммов в день не собирает.
Дух соревнования рождается вместе с человеком, и там, где есть условия работы, он возникает непременно. Смешно теперь представить, что они, возвращаясь с поля или за ужином, говорили: "Вот завтра непременно соберем полтонны хлопка", или еще какую нелепицу, которая встречается в газетах, например, "о добровольном почине горожан и студентов, отправившихся на битву за высокий урожай". Сколько же можно биться? Добровольная и бескорыстная помощь? Да, это в нас заложено, это редчайший клад души советского человека, но черпать из этого кладезя нужно осторожно и только при необходимости, а не запланированно, ежегодно и сколько захочется.
Нет, ни о чем таком или похожем они никогда не говорили, однако в первой десятке лучших сборщиков, традиционно называемых вечером при подведении итогов, отмечались всегда все пятеро, а уж первые три строки списка твердо занимали ребята из их компании. Только Рашиду и Марику не удавалось застолбить себе какое-нибудь место постоянно, но в десятку они входили.
Никто их не подгонял, никто не устанавливал нормы, хотя с первых дней сам собой определяется средний уровень, ниже которого уважающему себя человеку собирать не к лицу. А они были молоды, азартны и, честно говоря, имели маленький интерес.
Дело в том, что в день отъезда на хлопок, прямо перед посадкой в автобусы, получили они шальную премию -- за давний ввод какого-то крупного объекта. Премия оказалась так велика, что выдали ее даже тем, кто в тресте работал недавно и не имел к ней никакого отношения -- поощрили как бы авансом за предстоящий "ратный" подвиг на колхозных полях.
В первый же день выхода в поле Баходыр в конце дня неожиданно исчез. Возвращаясь в сумерках, друзья недоумевали, куда он мог подеваться и какие такие у него секреты от компании. Никто ничего вразумительного сказать не мог, только весовщик ответил, что в пять часов Баходыр сдал на хирман последний фартук с хлопком и его сто пятьдесят четыре килограмма -- третий результат.
Конечно же, зная Баходыра, они могли ожидать, что он выкинет что-нибудь такое, но, сколько ни гадали, к общему мнению не пришли. В конце концов решили, что метнулся их дружок на соседние поля к медичкам, помочь какой-нибудь ясноглазой, для которой и тридцать килограммов собрать --непосильная задача. Каково же было удивление усталых и грязных ребят, когда во дворе они наткнулись на свежевыбритого, благоухающего "Шипром" Баходыра.
-- Ну ты и наглец! -- выпалил с притворным возмущением Фатхулла. -- Что ты себе позволяешь? Собрал несчастные сто пятьдесят четыре кэгэ -- и деру? Вот Генка собрал сто восемьдесят два, и ничего, скромно держится, со всеми до звезд на поле!
Он хотел было растрепать аккуратную прическу Баходыра, но тот увернулся и, воздев руки, в тон ему ответил:
-- Неблагодарные! "Гарун бежал быстрее лани..." Помните школьную хрестоматию? Так и я мчался быстрее и лани, и Гаруна, хотел порадовать вас, передовых тружеников полей, пловом, чтобы не опоздали на танцы. А вы обзываться и унижать мои кровные сто пятьдесят четыре килограмма? О времена, о нравы!
И тут только ребята почувствовали, как чудесно пахнет во дворе пловом, а на айване, что вчера они сколотили с хозяином возле новой пристройки, накрыт дастархан, уже приготовлен салат аччик-чучук, зелень, свежие лепешки, стоят наготове чайники, а рядом кипит самовар.
-- Ну, это несколько меняет дело и, возможно, облегчит твою печальную участь. И все-таки твоя судьба зависит от качества плова,-- великодушно заключил Фатхулла. - Мужики, всем срочно мыться и за стол!
Ребята кинулись кто в душевую, кто к колонке, а Фатхулла, взяв Баходыра под руку, направился к казану, расспрашивая, не забыл ли он барбарис, положил ли чеснок, красный ли рис "девзира" купил на базаре, на курдючном ли сале плов и где добыл мясо. Все знали, что на трестовских застольях и пикниках, столь частых в те годы, плов всегда готовил Фатхулла и поговорить о кулинарных секретах было его слабостью.
Плов нахваливали все, даже привередливый Фатхулла, и Баходыр, усаженный на почетное место за дастарханом, сиял. Он смаковал зеленый чай, который ему услужливо подавал Рашид, который оказался в компании моложе всех, да и сидел с краю, и на нем лежала обязанность бегать к самовару с быстро пустеющими чайниками. Конечно, в их молодой компании, где самая большая разница исчислялась в полтора года, о старшинстве можно было говорить лишь с улыбкой, но таковы уж традиции края, и Фатхулла, притворно сочувствуя Рашиду, каждый раз, отдавая пустой чайник, разводил руками:
-- Судьба, брат Давлатов, судьба, все мы выросли на побегушках...
На что Давлатов незлобно отвечал, вроде смиряясь со своей участью:
-- Лучше быть собакой у казахов, чем младшим у узбеков.
Так сидели они, перебрасываясь шутками, и за столом царила дружеская атмосфера мальчишников.
-- Как же тебе такая гениальная идея на ум пришла? -- спросил Кочков Баходыра.
-- Покаюсь, братцы: деньги, деньги не давали покоя.
У всех удивленно вытянулись лица.
-- Да-да, деньги. Попрятали свои премии подальше и теперь удивляетесь,-- продолжил после умело выдержанной паузы Баходыр. -- А я вот думал, что бы такое сообразить, ну, зуд у меня, когда деньги заведутся,-- и вдруг осенило!
Я тут же отнес последний фартук на хирман и огородами, огородами с поля. А не то плакал бы твой рекорд сегодня, Фатхулла, так что вдвойне радуйся моей идее. Честно говоря, не в плове дело... Настроение сегодня хорошее, хотелось приятное сделать если не всему человечеству, так хотя бы вам. Разузнал быстренько у хозяев, что к чему, и на велике смотался в чайхану, что на другом конце кишлака,-- только там у них продается мясо. Приезжаю -- висит на крюке огромная туша, а курдюк отдельно на столе лежит, килограммов на двадцать! Ну картина, скажу вам, чистый натюрморт: баранья туша, весы, курдюк, острый, как бритва, мясницкий нож, черный брусок. И где только глаза у наших художников? Жаль, не умею рисовать, а то бы я не меньше Хальса с его знаменитыми натюрмортами прославился...
Баходыр, снова выдержав паузу, оглядел заинтересованно слушавших друзей.
-- ...И знаете, какая новая идея меня осенила, пока плов готовил? А что, если нам подналечь на хлопок в первой половине дня, по-стахановски, никаких перекуров, получасовых философских бесед и раздумий, задержек на хирмане с целью пообщаться с прекрасной половиной человечества...
Ребята слушали внимательно, не понимая, куда он клонит.
-- ...К чему я это говорю? Помните русскую пословицу: "Сделал дело --гуляй смело"? Мне она очень нравится. Если мы собираем больше нормы, больше всех, зачем нам быть на поле до звезд, можно и пораньше уйти. Часам к пяти, например, вернуться с поля, умыться не спеша, прибраться по дому, написать письма, да мало ли дел у молодого человека? Про ужин, как сегодня, я уже молчу...
Тут вмешался в разговор Фатхулла -- наступили на любимую мозоль:
-- Из такой баранины не только плов, но и шашлык, и шурпу, и машхурду приготовить можно!
-- Ну, ребята, это же не жизнь, а курорт, да и только!-- расхохотался довольный Марик.
