Вот он, эгоцентризм ребенка, как будто международные гуманитарные организации сидят сложа руки, в то время как юная Абигейл Маккензи с полуострова Пирриви — единственный человек, способный к решительным действиям. Абигейл сказала, что ей наплевать на ужасные комментарии по поводу секса. Эти люди ничего для нее не значат. Все это совершенно не относится к делу. Люди всегда пишут в Интернете всякие гадости.
— Не стоит привлекать полицию, — сказала Мадлен Эду. — Я действительно не хочу…
— Мы можем связаться с австралийским офисом «Эмнести интернэшнл», — предложил Эд. — Они не захотят, чтобы их организация имела отношение к подобным вещам. Если организация, в действительности представляющая права этих детей, попросит ее закрыть сайт, она послушается.
Мадлен ткнула в него пальцем:
— Вот это правильно. Может, и получится.
Из коридора доносился грохот и треск. Фред и Хлоя плохо переносили пребывание дома в дождливый день.
— Отдай! — визжала Хлоя.
— Ни за что! — вопил Фред.
Дети вбежали в комнату, держась за лист мятой бумаги.
— Только не говорите, что вы ссоритесь из-за этого обрывка бумаги, — сказал Эд.
— Он не хочет со мной поделиться! — пронзительно закричала Хлоя. — Делиться — значит любить!
— Будь довольна тем, что у тебя есть, и не хнычь! — прокричал Фред.
В обычных обстоятельствах это вызвало бы у Мадлен смех.
— Это мой бумажный самолетик, — сказал Фред.
— Я нарисовала пассажиров!
— Неправда!
— Сейчас же перестаньте кричать!
Обернувшись, Мадлен увидела Абигейл, стоящую в дверном проеме.
— Что такое? — спросила Мадлен.
Абигейл что-то ответила, но Мадлен не расслышала из-за криков Фреда и Хлои.
— Да что ж это такое!
Мадлен выхватила у Фреда бумажку и разорвала ее пополам, вручив обрывок каждому из детей.
— И чтобы я вас не видела! — рявкнула она.
Дети убежали.
— Я закрыла сайт, — тяжело вздохнув, произнесла Абигейл.
— Правда? Почему?
У Мадлен было искушение поднять руки над головой и закружиться по комнате, как делал обычно Фред, забив гол.
Абигейл протянула ей распечатку электронного письма:
— Я получила это.
Эд вместе с Мадлен прочитали письмо.
Абигейл Маккензи
От Ларри Фицджеральда
Тема: предложение цены на торгах
Дорогая мисс Маккензи,
меня зовут Ларри Фицджеральд, приятно с вами познакомиться. Вероятно, вам не часто пишут восьмидесятитрехлетние джентльмены, живущие на другом краю света, в Су-Фолс, штат Южная Дакота. Мы с моей дорогой женой посетили Австралию много лет назад, в 1987-м, еще до вашего рождения. Мы с удовольствием осмотрели здание Оперы в Сиднее.
(Я архитектор, теперь уже на пенсии, и давно мечтал увидеть Оперу.) Жители Австралии были к нам добры и дружелюбны. К несчастью, моя любимая жена в прошлом году умерла. Мне очень ее недостает. Мисс Маккензи, прочитав ваш сайт, я был тронут вашим энтузиазмом и желанием привлечь внимание к проблемам этих детей. Тем не менее я не собираюсь покупать вашу девственность, но хочу предложить цену. Вот мои условия. Если вы немедленно закроете эти торги, я тотчас же внесу на счет «Эмнести интернэшнл» 100 000 долларов. (Разумеется, я пришлю вам чек.) Я посвятил много лет жизни борьбе за права человека, а потому восхищен вашими попытками, но вы сами еще ребенок, мисс Маккензи, и, будучи в здравом уме, я не могу ждать завершения вашего проекта. Надеюсь, мое предложение вас устраивает. Жду вестей.
Искренне ваш,
Ларри Фицджеральд.
Мадлен и Эд обменялись взглядами, а потом посмотрели на Абигейл.
— Я подумала, сто тысяч долларов очень большое пожертвование, — сказала Абигейл. Она стояла перед открытой дверцей холодильника, вынимала контейнеры, снимала с них крышки и рассматривала содержимое. — И наверное, эта организация «Эмнести» сможет сделать что-то хорошее, получив эти деньги.
— Не сомневаюсь, — нейтрально произнес Эд.
— Я ответила этому человеку и написала, что закрыла сайт, — сказала Абигейл. — Если он не пришлет чека, я сразу же снова открою сайт.
— Ну конечно, — пробормотал Эд. — Он должен довести дело до конца.
Мадлен улыбнулась Эду, а потом снова Абигейл. Чувствовалось, девочка испытывает большое облегчение. Стоя у холодильника, она приплясывала босыми ногами. Абигейл умудрилась загнать себя в угол, а замечательный Ларри из Южной Дакоты вызволил ее.
— Это спагетти болоньезе? — спросила Абигейл, подняв контейнер. — Умираю от голода.
— Я думала, ты теперь веган, — заметила Мадлен.
— Только не тогда, когда я здесь, — заявила Абигейл, относя контейнер к микроволновке. — Здесь очень трудно быть веганом.
— Ну скажи, — попросила Мадлен. — Какой у тебя был пароль?
— Я могу снова его поменять, — заметила Абигейл.
— Знаю.
— Ни за что не угадаешь.
— Знаю. Мы с твоим отцом перепробовали все.
— Да нет же, — сказала Абигейл. — Это он и есть. Мой пароль. «Низачтонеугадаешь».
— Умно, — похвалила Мадлен.
— Спасибо. — У Абигейл на щеках заиграли ямочки.
Зазвенела микроволновка, Абигейл открыла дверцу и вынула контейнер.
— Понимаешь, из всего случившегося стоит сделать выводы, — начала Мадлен. — Когда мы с отцом о чем-то тебя просим, нельзя просто нас игнорировать.
— Угу, — весело произнесла Абигейл. — Делай то, что считаешь нужным, мама.
Эд откашлялся, но Мадлен предупреждающе покачала головой.
— Можно съесть это в гостиной перед телевизором? — Абигейл подняла дымящуюся тарелку.
— Конечно, — ответила Мадлен.
Абигейл без лишних слов удрала в гостиную.
Эд откинулся на стуле, заложив руки за голову:
— Кризис миновал.
— И все благодаря мистеру Ларри Фицджеральду. — Мадлен взяла листок с распечаткой письма. — Как удачно все… — Умолкнув, она прижала палец к губам. Насколько удачно все получилось?
На двери «Блю блюз» висела табличка «Закрыто». Джейн в отчаянии прижалась ладонями к стеклянной двери. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела такую табличку на двери кафе.
Из-за собственной глупости она совершенно напрасно вымокла до нитки.
Опустив руки, она ругнулась. Так тебе и надо. Она поедет домой и примет душ. Если только вода в ее квартире будет идти больше двух минут и двадцати семи секунд. Двух минут двадцати секунд недостаточно, чтобы согреться, но достаточно, чтобы разозлиться.
Повернувшись, она пошла к машине.
— Джейн!
Дверь распахнулась.
На Томе была белая футболка с длинным рукавом и джинсы. Он казался совершенно сухим, теплым и восхитительным. В ее сознании Том всегда ассоциировался с хорошим кофе и хорошей едой, так что при одном взгляде на него у Джейн, как у собаки Павлова, выделялась слюна.
— У тебя закрыто, — уныло проговорила Джейн. — Ты никогда прежде не закрывался.
Том положил сухую ладонь на мокрое плечо Джейн и втащил ее внутрь.
— Для тебя открыто.
Джейн оглядела себя. Туфли у нее совершено вымокли. При ходьбе они издавали хлюпающие звуки. Вода скатывалась с ее лица ручьями, как потоки слез.
— Извини, — сказала она. — У меня не оказалось зонтика, и я подумала, если побегу быстро…
— Не беспокойся на этот счет. Такое случается постоянно. Ради моего кофе люди проходят сквозь огонь и воду. Пойдем, я дам тебе сухую одежду. Я решил закрыть кафе и посмотреть телик. Уже несколько часов нет посетителей. Где мой парень Зигги?
— Он у мамы с папой, а я поеду на школьный вечер викторин, — сказала Джейн. — Вечер бурного веселья.
— Возможно, так и будет, — заметил Том. — Родители школы Пирриви не прочь пропустить по стаканчику. Знаешь, я тоже иду. Мадлен посадит меня за ваш стол.
Оставляя мокрые следы, Джейн прошла за ним через кафе к двери с табличкой «Частное помещение». Она знала, что Том живет в задней части кафе, но никогда не входила в эту дверь.
— О-о, — выдохнула она, когда Том открыл перед ней дверь. — Классно!
— Да! — сказал Том. — Тебе очень повезло.
Оглядевшись по сторонам, она увидела, что его квартира-студия — продолжение кафе: те же полированные полы и белые шероховатые стены, полки с книгами. К стене были прислонены доска для сёрфинга и гитара, рядом этажерка с компакт-дисками и стереосистема.
— Не могу поверить, — сказала Джейн.
— Что такое? — спросил Том.
— Ты увлекаешься пазлами, — указала она на неоконченный пазл.
Джейн взглянула на коробку. На ней была мозаичная черно-белая фотография Парижа военного времени, состоящая из двух тысяч фрагментов.
— Мы составляем пазлы, — сообщила Джейн. — Моя семья. Мы на этом помешались.
