Как утверждала Мэри, вид тысяч маленьких крабов, мгновенно выпрыгивающих из скорлупы, постоянно привлекает множество туристов.
Они целыми часами стоят, всматриваясь в мутную воду, а один из местных рыбных ресторанов, владеющий самым большим чистильником в округе, установил поблизости бильярдный стол.
Подавали пиво.
Все были общительны и дружелюбны. Сердечно приветствовали каждого вновь прибывшего. Даже женщин. Люди съезжались со всей округи, уверяла Мэри. И, конечно же, братья Тайкс оказались здешними завсегдатаями, тут их можно было застать ежедневно; как убеждали мою жену, они являлись душой общества.
Чистильник находился на расстоянии каких-нибудь двадцати пяти миль от нашего дома. «Безумное везение», утверждала Мэри. Я же опасался, что подобная обстановка может быть слишком вульгарной и даже не очень безопасной для одинокой женщины. Но Мэри одела свое старое платье, повязала косынку, нацепила черные очки, и, даже я удостоверился, что в таком наряде она вряд ли подвергнется приставаниям со стороны назойливых кавалеров.
Судя по записям в ее дневнике, в первый день, то есть 16 ноября, ни один из братьев не появился. Мэри прождала полдня под сырым продувным навесом, прислушиваясь к треску, издаваемому в чистильнике несчастными крабами, к громкому смеху мужчин, играющих в бильярд, к прескучным разговорам, которые вели между собой женщины, и насквозь промерзла. Но на следующий день она снова отправилась туда, а затем еще… Вечерами она с радостью возвращалась в нашу уютную гостиную, к пылающему камину, к коктейлю, приготовленному мной… Следует признать, что она была очень подавлена неудачами. И вот на четвертый день, в субботу вечером, ее терпение щедро вознаградилось.
Привожу запись из дневника.
20 ноября. Трудно себе представить, насколько я была расстроена. Я уже собиралась бросить все, когда наконец-то появились эти хулиганы. Настоящие хулиганы. Но как же их приветствовали, как хлопали по плечам. Они не могли остаться незамеченными. Честер и Ван. «Как поживаешь, Честер, мой мальчик?» «Ван, старый бездельник, где вы пропадали столько времени? Чем занимались?» И все это на жаргоне, от которого болят уши. А парни действительно необычные. На приветствия они не отзывались ни словом.
Оба рослые, с взлохмаченными, соломенного цвета шевелюрами, большими глазами, бакенбардами, в кожаных куртках. В ответ на шутки они глуповато улыбались и беспрестанно подтягивали штаны.
Не задерживаясь ни на минуту у чистильника, они направились к бильярду. Возможно, заметили меня. В самом деле, когда Честер окидывал взглядом собравшихся людей, его глаза на мгновенье встретились с моими. Он грозно прищурился. Может это их обычный способ смотреть на женщин, не знаю. Ни один из них так и не открыл рта.
Когда через несколько минут, дрожа от страха, я подошла к бильярду, их уже и след простыл.
Мэри отважно прождала еще немало времени, но напрасно. Вероятно, они ускользнули через боковой выход.
Она вернулась туда на следующий день и продолжала ходить еще неделю, за исключением Дня благодарения, когда чистильник не работал. Но братья больше не появились. Мы очень нервничали и строили разные предположения. И тут Мэри обнаружила «Морского гнома».
Яхта действительно была выставлена на продажу, однако пришвартована в таком месте, что подняться на ее борт оказалось невозможно. Она стояла на якоре в низовье реки, на большом расстоянии от берега. Это был старый, основательно потрепанный иол, унаследованный братьями от их, как видно, более предприимчивого отца. Яхта, естественно, голубого цвета, имела и каюту, и мотор. Братья использовали ее в основном для завлечения местных красоток, как замужних, так и девиц, одним словом, для любой юбки, какую им удастся подцепить.
Можно сказать, что это была «излишняя роскошь», хотя и не совсем в буквальном смысле этого слова.
Братья запасались выпивкой, заманивали на борт какую-нибудь женщину и отъезжали в одну из отдаленных бухточек. Остальное ясно. И если соседи слышали крики и хохот, то лишь снисходительно посмеивались себе под нос. Не одна деревенская девушка утратила невинность на этой старой, потертой палубе или в душной каюте, но молодчики продолжали свои безобразия. А мужскую часть населения скорее даже забавляли их подвиги. Очевидно, в этих краях бытовали своеобразные представления о проявлении мужского начала. Кто знает, возможно эта традиция была заложена пиратами, которые каких-то полвека назад свободно щеголяли по улицам городка. Семейство Тайксов принадлежало к древнейшим в округе. Они вели свой род с 1635 года, когда какая-то любовница Карла II забрела в эти края и открыла трактир. Ее звали Тайкс… Кроме того, девицы знали, что их ожидает, и никто не принуждал их принимать приглашения.
Впрочем, братья, как правило, не расставались с пружинными ножами.
— А сейчас, — закончила свое сообщение Мэри, которая все еще вела ежедневные дежурства у чистильника, — нам необходимо выяснить, устраивали ли Тайксы одну из своих оргий пятнадцатого октября и кто был у них в гостях.
— А я предлагаю сначала осмотреть их яхту.
— Хорошо, но как это сделать? Подплыть на нашей лодке? В такую погоду? Ведь это ужасно далеко.
— Пусть лейтенант выделит нам катер.
Мы позвонили ему сразу после семи вечера. Он поздравил Мэри с успехом и обещал, что, конечно же, пришлет катер, на котором мы сможем осмотреть тщательно укрываемый иол. «Это же вы его обнаружили», — добавил Рейнольдс. Утром следующего дня он позвонил и сказал, что все устроено.
Отправиться должны были в два. Однако в час снова раздался звонок лейтенанта. В его голосе слышалось нескрываемое огорчение.
— Мне очень жаль, но ваша прогулка отменяется.
— Почему, — удивился я.
— «Морской гном» ночью затонул. Пошел ко дну в самом глубоком месте. Тайксы лично сообщили о происшедшем.
— Боже мой! — воскликнул я. — Они сделали это умышленно…
— Пока неизвестно. Яхта очень старая. А ночью дул довольно сильный ветер. Она могла сорваться с якоря, наскочить на скалы и получить пробоину. Во всяком случае, таково мнение Тайксов. Что там ни произошло, она затонула. Я буду держать вас в курсе дела.
И он отключился.
Мы снова оказались в тупике.
Не было сомненья, что братья Тайкс затопили свою яхту умышленно. Видимо, кто-то их предупредил.
— Что же нам теперь делать? — беспокоилась Мэри.
Немного позже позвонил лейтенант и сообщил, что ситуация без изменений. Но, оказывается, яхта была застрахована (что всех удивило), и братья уже потребовали страховку (что нам показалось просто нахальством), однако лейтенант пообещал, что в сотрудничестве со страховым инспектором он выяснит, не является ли происшествие с яхтой «актом умышленно содеянным, какой-либо формой саботажа».
— Как что-нибудь разузнаю, дам вам знать, — закончил он, — и если вы не возражаете, я возьму следствие в свои руки. А миссис Лидс пусть пока отдохнет от поисков.
— Дай мне трубку, — потребовала Мэри, — я хочу сама с ним поговорить.
Она стала упрашивать лейтенанта, чтобы он установил даты гулянок на борту «Гнома»…
— И узнайте, устраивали ли они пирушку пятнадцатого октября. Это безумно важно.
— Хорошо, я сделаю все, что в моих силах.
Мэри попросила его также о том, чтобы он помог ей каким-нибудь образом услышать голоса братьев Тайкс. Они избегают меня, как могут, говорила она, и нарочно молчат в моем присутствии. И если бы лейтенант сумел….
— Я постараюсь. Но не забывайте, что мы не можем арестовать их только за то, что у них плохое поведение. Это очень щекотливая ситуация. Сначала мы должны убедиться, их ли яхта была пятнадцатого октября в заливе; они ли находились на ее борту; и, наконец, они ли заходили в вашу бухту. Кроме того, мы еще не знаем, кто же был убит.
— Да, да… я все понимаю, — раздраженно ответила Мэри, и передала мне трубку.
— Моя жена очень расстроена, да и я тоже. Это дело тянется слишком долго.
— Знаю, знаю, — ответил лейтенант. — Я буду держать с вами связь по телефону. И прошу ничего не делать. Я закончу следствие так быстро, как смогу.
Он позвонил только спустя два дня. Мэри провела это время в большом нервном напряжении. Она постоянно прислушивалась, не звонит ли телефон, все валилось у нее из рук, неожиданно она принималась за капитальную уборку всего дома, переставляла мебель, включала пылесос и вообще ужасно мне мешала. Я почти мечтал о тех днях, когда она отправлялась на поиски.
Все это отражалось на моей работе. Ведь не проходило и часа, чтобы она не врывалась ко мне в мастерскую с множеством вопросов и гипотез.
— Почему он не звонит? Как ты думаешь, почему это так долго тянется? Если он все испортит и упустит этих негодяев, то им станет известно, что это мы выдали их лейтенанту!
