над своим, очень конкретным и узким аспектом, и задача стоит перед каждым своя. Даже сам Анджей не знал о том, чем в действительности занимается. Кое о чем он не мог не догадываться, так как обладал высоким интеллектом, но то, что он рисовал в своем воображении, и на десять процентов не соответствовало чудовищности замыслов «Биомедики» и ее хозяев. Первоначально в задачу Забельского входило исследование митохондриальной ДНК жителей Мадагаскара. Вы знаете из моих записей, что малагасийская раса является уникальной, сочетая в себе как черты негроидной, так и монголоидной рас. Исследования ДНК, проведенные Анджеем Забельским, подтвердили уже существовавшие догадки ученых об австронезийском происхождении населения. В двух словах, малагасийцы делятся на две подгруппы – горцы и жители побережья. Горскими народами являются мерина, сиханака и бецилеу, а к жителям побережья относятся все остальные – бецимисарака, сакалава и махафали. Деление на две подгруппы обусловлено историей миграции людей на остров. Во II–V веках нашей эры Мадагаскар населяли выходцы из Австронезии, осевшие на Центральном нагорье. Через некоторое время на остров из Восточной Африки, через Мозамбикский пролив, пришла вторая волна миграции, состоящая из представителей племен банту. Правда, существует и другая теория – о том, что первыми жителями острова были люди негроидной расы, а австронезийцы пришли позже. Африканские поселенцы заняли свободную прибрежную зону. Представители банту оказались на острове в результате работорговли. На самом деле не важно, как все происходило. Значение имеет лишь то, что население острова активно смешивалось на протяжении столетий, в результате чего образовалась совершенно новая раса, имеющая как негроидные, так и монголоидные признаки. Вот почему Забельский с таким удовольствием занимался этими исследованиями: они, определенно, были большим скачком вперед в генетической науке! И он продолжал радоваться, пока в «Биомедике» не появился новый персонаж.
– Кто же?
– Доктор Арно Баси, биохимик. Он тоже получил собственную лабораторию, работающую вроде бы независимо от Забельского, однако постепенно Анджей пришел к выводу, что их исследования связаны. Он укрепился в своем мнении после того, как на Мадагаскаре случилась эпидемия «сгибающего вируса». Она была небольшой, и ее быстро удалось локализовать.
– Каким образом? – поинтересовалась я.
– Помогали сильные антибиотики, – пояснила Амели. – Но у Забельского создалось впечатление, что эпидемии намеренно позволили развиваться, прежде чем вмешаться медикаментозно. И он решил проверить свои подозрения в отношении Арно Баси. Анджей постарался сблизиться с ним. Это оказалось нелегко, однако, сами понимаете, – два белых человека в чужой стране… Короче, со временем они стали чем-то вроде приятелей. Анджей не мог не замечать, что, хотя по статусу оба вроде бы равны, положение Баси в компании отличалось от его собственного. Достаточно сказать, что Арно лично контактировал с Зельтцером и знал его в лицо. И похоже, в отличие от Анджея, Арно точно знал о конечной цели «ЭКСПЕРИМЕНТА». Как-то раз они оба сильно напились. Анджей не ожидал от приятеля особых откровений, но того, видимо, распирало от сознания собственной значимости, а пьяный человек теряет тормоза, сдерживающие его в трезвом состоянии. Поначалу у Забельского создалось впечатление, что Баси несет чушь: он заговорил о «чистоте европейской расы», о том, что негры плохо обучаемы и потому бесполезны для человечества, а монголоиды, в силу своей необычайной плодовитости, вскоре захватят весь земной шар, полностью уничтожив белую расу. Он говорил о набирающем силу и мощь Китае, чье население не умещается на собственной территории, а потому все чаще смотрит в сторону чужих и так далее.
– Это же суждения ярого нациста! – возмутилась я.
– Анджей тоже так подумал, – кивнула Амели. – Но он решил не прерывать Арно и узнать наконец, какова конечная цель их совместной работы. И узнал.
– Разработать возбудитель заболевания, способный селективно уничтожать представителей монголоидной и негроидной рас, не причиняя вреда европеоидам?
– Да. И, само собой, необходимо контролировать процесс, а потому помимо возбудителя требовалось разработать и соответствующее лечение.
– И что, Забельского это не остановило? Он придерживался тех же взглядов, что и Баси?
– Нет, – вздохнула Амели, – однако Анджей не покинул «ЭКСПЕРИМЕНТ». Это мучило его долгие годы – то, что жажда наживы и предоставленные «Биомедикой» безграничные возможности не позволили ему вовремя уйти. С другой стороны, оказалось, что Баси не забыл того, что рассказал приятелю в ту «пьяную» ночь, поэтому к двум вышеозначенным причинам примешалась и еще одна, самая главная – страх за собственную жизнь. На следующий день Баси, словно бы в шутку, сказал Забельскому: после всего, что Арно ему рассказал, придется его убить. Они вместе посмеялись, но вскоре Анджей понял, что сказанное не было шуткой. Он начал замечать, что за ним постоянно следят: то незнакомая машина подолгу стояла неподалеку от дома, а потом следовала за Анджеем до самой работы, то незаконченные результаты исследований подвергались тщательной проверке. Следили не только за ним, но и за его семьей – по месту работы жены, в школе его детей… Вслух ничего не говорилось, но Забельский понял, что теперь навеки связан с «Биомедикой» и не сможет уйти, как бы ни старался. Долгие годы он работал рука об руку с Баси, но так и не сумел попасть в «ближний круг» неуловимого Зельтцера. Правда, теперь он к этому и не стремился. Анджей понял, что единственным способом выйти из дела является обнародование информации об «ЭКСПЕРИМЕНТЕ». Но для того чтобы осуществить это намерение, следовало знать больше, чем знал Забельский, и он принялся добывать необходимые сведения. Как-то раз Арно поделился с ним своими опасениями, сказав, что Зельтцер и его «хозяева» требуют результатов: им не нравилось, что «ЭКСПЕРИМЕНТ» занимает так много времени и требует все больших вложений. Баси побаивался, что внедрение проекта начнут до того, как ему удастся найти соответствующее лечение. Штамм «M-ROSE» был полностью готов, но средство борьбы с ним нуждалось в доработке…
– Его назвали «M-ROSE» – типа «Meningitidis Розовый»? – перебила я. – Из-за розовой капсулы, окружающей микроорганизм? Эта модификация штамма, вероятно, и вызывает покраснение белков!
– Я же не специалист, Тамара! – напомнила Амели.
– Простите, продолжайте, – попросила я. – Что случилось потом?
– В один прекрасный день Арно Баси пропал. Вернее, конечно, никуда он не пропал, а уехал по заданию Зельтцера, но Анджей не знал, куда и зачем. Никто не счел нужным поставить его в известность, а попытки выяснить это не увенчались успехом. Вскоре последовал истеричный звонок от Баси. Лично Анджей с ним не разговаривал, а впоследствии выслушал сообщение на автоответчике. Речь Арно была путаной, и Забельский понял лишь то, что опасения Баси оправдались, причем самым худшим образом.
– Это как же?
– Разработанный «Биомедикой» микроорганизм пустили «в дело» раньше срока
