стало безобидное исследование ДНК! В этот раз мы сумели предотвратить катастрофу, но как насчет следующего? Теперь эта тема – табу, но я не могу не думать о том, что те, кому принадлежала идея «M-ROSE», или, как я его называла про себя, «штамма Мадагаскар», не остановятся. Какой остров, страна или народ станут следующими в далекоидущих планах людей, полагающих себя вправе решать, кому жить в «новом» мире, а кому исчезнуть? Какая отметка на карте станет точкой отсчета в новейшей истории, планируемой этим сообществом? И найдутся ли люди, способные побороться за то, чтобы Земля продолжала пребывать во всем многообразии, какой создала ее природа?
На коленях у меня лежала французская газета, всю первую страницу которой занимала статья, подписанная Амели Дегрэ и Селин Папюс – продукт их совместного творчества. Статью перепечатали все местные и почти все французские газеты, а я оставила себе эту как память. Там было написано обо всем, что произошло, включая арест генерального директора «Биомедики». Однако им оказался вовсе не господин Зельтцер – такой человек вообще не фигурировал в документах, изъятых в компании. Его никто никогда не видел, как не знал и о том, что «Биомедика» – лишь одна из дочерних компаний другой, гораздо более влиятельной организации. Кстати, мы все же выяснили, почему службе безопасности «Биомедики» не удалось отыскать Арно Баси. Шосс на допросе в полиции рассказал, что был уверен в гибели ученого: тот инсценировал собственную смерть. До момента ареста Шосс искренне считал, что Арно Баси погиб в автомобильной аварии, ведь при трупе, почти полностью сгоревшем в возникшем пожаре, нашли личные вещи исследователя и его портфель.
Амели написала правду обо всем, но к моменту выхода статьи из нее исчезло и имя Зельтцера, и упоминание о корпорации «M and B Group». По прочтении я немедленно связалась с француженкой в Париже, но на мой вопрос Амели уклончиво ответила, что это стало условием публикации: виновницей случившегося должна была остаться одна «Биомедика», иначе статья никогда не увидела бы свет. Я поняла: у журналистки просто не было выхода. И это заставляло думать о худшем.
Что, если все мы обречены? Если так легко уничтожить любого, кто не вписывается в планы сильных мира сего, то где гарантия, что в следующий раз не захотят уничтожить всех блондинок, или всех брюнеток, или диабетиков, или… Или? Раньше я не верила в теорию мировых заговоров, а людей, вслух заявляющих об их существовании, считала сумасшедшими кликушами. Мне по-прежнему страшно принять правду.
– Все останется шито-крыто, – убежденно сказал Тахир после того, как я рассказала ему о разговоре с Амели. – Помяни мое слово: «Биомедика» прекратит существование, но у корпорации-владельца есть куча других филиалов, которые продолжат ее «славное дело»! «ЭКСПЕРИМЕНТ» провалился, но в этот раз он был более успешен, чем в прошлый, поэтому я сильно сомневаюсь, что те, кто его затеял, откажутся от продолжения: слишком велика цена и важен результат!
Но я заставляла себя верить, что все будет хорошо. Тахир прилетит в Питер. У него ведь нет своего дома, так почему бы не обосноваться в моем? У нас холодно зимой, но я согрею его в морозные ночи, и со временем кашмирец привыкнет, ведь человек привыкает ко всему, и к хорошему, и к плохому. Как таракан, который почти не изменился со времени возникновения жизни на земле. Жизнь состоит из трудностей и их преодоления. Мы только что преодолели эпидемию «красной лихорадки». Еще не все пациенты вылечены, но у них, по крайней мере, есть необходимое лекарство. На его основе создадут вакцину, которая воспрепятствует повторению вспышки. Нет, все обязательно будет хорошо!
Самолет сделал виток над джунглями, где их край соприкасается с океаном. Вода выглядела такой прозрачной и чистой, что, казалось, ничто не способно замутить ее гладкой поверхности. Двигатели мелодично запели: мы набрали высоту и направлялись в Париж. Но я точно знала: отныне мне никогда не испытать чувство полной безопасности. Оно похоронено на этой плодородной земле, населенной удивительными существами, которых не встретишь нигде в мире. В глубине джунглей, рядом с уснувшим вулканом, окруженным изумрудно-зеленой растительностью…
Зебу – мадагаскарский бык.
Такси-би – автобусы в Антананариву – микроавтобусы.
Икутукели – мальчик (малаг.).
Эндемики (от греч. endemos – местный) – виды растений и животных, ограниченные в своем распространении относительно небольшой территорией.
Афу – огонь, пламя (малаг.).
Вуалау – крыса (малаг.).
Вахини – гость (малаг.). Вежливое обращение к иностранцу, вызывающему доверие.
Валиха – традиционный струнный щипковый инструмент, изготовляемый из полого отрезка бамбука.
Содина – бамбуковая флейта.
Кабоси – деревянная гитара, распространенная на Мадагаскаре, имеет от четырех до шести струн и считается прямым «потомком» арабской лютни.
«Пир во время чумы» – одна из «Маленьких трагедий» А.С. Пушкина; маленькая пьеса, состоящая из одной сцены и являющаяся переводом фрагмента из пьесы английского поэта Джона Вильсона.
Флюороскоп – медицинский аппарат, преобразующий рентгеновское излучение в видеоизображение.
Асцитическая жидкость – серозная жидкость, содержащая белок, кровь или лимфу, скапливающиеся в брюшной полости при асците или водянке. (Прим. авт.)
