и норовившие увязнуть в бурьяне и мусоре. Подобравшись к засаде преследователя – или простого обывателя, решившего подсадить здоровье сигареткой, – Дэнс перешла на шаг.
В двадцати футах от засады повеяло сигаретным дымом.
Кэтрин пошла крадучись.
Через мгновение взгляду ее открылась полянка. Стоявшие тут и там столы для пикников были прикованы цепями к вбитым в землю бетонным сваям.
«Неужели во Фресно участились кражи столов из общественных мест?» – попыталась подбодрить себя шуткой Кэтрин, все ближе подкрадываясь к полянке.
Она вновь увидела оранжевое мерцание. До курильщика оставалось каких-то несколько шагов, но разглядеть его не представлялось возможным: мешала необъятная сосна.
Кэтрин, затаив дыхание, приблизилась к дереву, потянула за ветку, чтобы получше разглядеть своего соглядатая, и… удивленно выдохнула:
– Ох, черт! Нет!
Оказалось, что окурок воткнули в раздвоенную веточку сосны.
Означало это одно: Эдвин – или кто бы там ни следил за ней – видел, как Дэнс покинула гостиницу, и устроил ей ловушку.
Кэтрин резко обернулась, но за спиной никого не оказалось. Она припала на колени, ожидая выстрела из пропавшего «глока» Фуэнтеса. В тусклом лунном свете трудно попасть в мишень, но «глок» – и Кэтрин знала это не понаслышке – обладал высокой скорострельностью: одна из десяти-двенадцати пуль обязательно бы настигла ее.
Однако выстрелов не последовало.
«Где же он, черт побери? – гадала Дэнс, смутно подозревая, что курильщик заманил ее сюда, чтобы тем временем проникнуть в номер – украсть ноутбук и материалы дела. – Нет, наверняка он выжидает… Никуда этот тип не ушел!»
Идти обратно, впрочем, как и ждать нападения, было глупо. Взвесив все за и против, Кэтрин встала – по спине пробежал холодок, как будто вдоль позвоночника провели стволом пистолета, – еще раз убедилась, что сзади никого нет, и напрямик двинулась к гостинице.
«Нет бы вернуться тем же путем, что и пришла! – распекала себя Кэтрин и, пригнувшись, быстро направилась к шестифутовому забору. – Зато так путь короче! Все лучше, чем рядом с этой треклятой сигаретой!»
Дэнс уже думала о том, как бы пересечь четырехполосное шоссе и не погибнуть в ДТП, как вдруг сработала ловушка.
Сказать вернее, сработала не ловушка, а ее собственная безалаберность. Она перестала смотреть под ноги – а еще агент КБР называется! Кэтрин запнулась о натянутую леску – а может, гитарную струну? – и со всего размаху полетела на утоптанную землю. Как назло, хвои, чтобы смягчить падение, не оказалось. Бедняжка так сильно ударилась, что из нее буквально дух вышибло. Корчась на земле от боли, она хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
«Господи боже мой, как же больно!» – думала Кэтрин, пытаясь отдышаться, и вдруг услышала рядом чьи-то шаги.
Ближе, еще ближе…
Дэнс поползла вперед, отчаянно цепляясь пальцами за землю, с призрачной надеждой, что на дороге курильщик, убоявшись случайного свидетеля, стрелять струсит.
Однако путь до шоссе – да еще ползком по бурьяну – оказался неблизкий: футов пятьдесят, а то и больше.
Кэтрин попыталась подняться, но не сумела. Вдохнуть полной грудью по-прежнему не удавалось.
А затем в тяжелом влажном ночном воздухе, досылая патрон в патронник, дважды лязгнул пистолетный затвор.
Глава 45
Дэнс хотела где-нибудь укрыться, но прятаться в этой части парка было совершенно негде: кругом лишь тощие сосны да редкий кустарник.
– Кэтрин! – раздался хриплый шепот. Этот твердый мужской голос как будто был ей знаком.
Женщина как могла огляделась, но никого не увидела.
– Здесь полиция! Эй ты, у детской площадки! А ну ни с места! Еще шаг, и буду стрелять!
Беспомощно озираясь, Дэнс не могла разглядеть ни своего защитника, ни нападавшего.
Повисла тишина, длившаяся, казалось, целую вечность. Затем Кэтрин услышала топот ног убегавшего преследователя.
Нежданный спаситель Дэнс ринулся в погоню. Тем временем сама Кэтрин, с трудом переводя дыхание, нашла в себе силы и поднялась на ноги.
«Кто это? – гадала она, ожидая в любое мгновение услышать выстрелы. – Арутян?»
Но вместо выстрелов раздался звук быстрых шагов, а затем мужчина – ну до чего знакомый голос! – тихо позвал:
– Кэтрин, ну же, где ты?
– Я тут.
После нескольких неудачных попыток ей наконец-то удалось вздохнуть полной грудью. Она смахнула слезы, навернувшиеся от боли, и удивленно воззрилась на своего спасителя, который пробирался сквозь заросли, на ходу запихивая пистолет в кобуру.
Майкл О’Нил.
От радости и облегчения Кэтрин глупо захихикала.
Заказав по бокалу вина «сонома каберне», они расположились в баре гостиницы.
– Так, получается, это ты проехал у меня прямо под носом пятнадцать минут назад?
– Ага, а ты и не заметила! Ты в этот момент, воровато так озираясь, перебегала дорогу.
– Похоже, шпионские игры – это не про меня.
– Ну я и пошел следом. Что еще мне оставалось делать?
Кэтрин опустила голову на плечо Майкла и вздохнула:
– Я даже не предполагала, что этот тип устроит мне ловушку.
– Кто устроит? Эдвин?
– Может, он, а может, и не он. Мы до сих пор ничего не знаем про убийцу. Тебе удалось разглядеть хоть что-нибудь?
– Совсем ничего. Только тень.
Дэнс слабо усмехнулась и глотнула вина.
– «Тень» – лейтмотив этого расследования.
– Он еще не отступился от этой песни?
– Не-а.
Дэнс ввела О’Нила в курс дела и поблагодарила за помощь. Если бы не Майкл со своим списком веб-сайтов, найденных у Блантона, то не видать мачехе Кейли больше белого света!
– Эротоман, нападающий на членов семьи своего кумира? – задумчиво протянул О’Нил. – Это что-то новенькое!
Майкл, расследовавший особо важные дела не один год, знал не понаслышке, что и как происходит в голове преследователей.
– Да, очень странно, – отозвалась Дэнс и прибавила: – Остался всего один куплет, но ведь песен у Кейли целая куча. Кстати, сама она, например, винит во всем «Огонь и пламя». Вдохновившись именно этой песней, считает Кейли, преступник сжигает жертв. Как бы там ни было, мы полагаем, а убийца располагает. Каждый куплет песни «Твоя тень» имеет свою тематику, но, сколько бы мы ни бились, притягивая за уши всевозможные версии развития событий, однако всегда оказываемся на шаг позади преследователя.
– А о чем говорится в последнем куплете?
Дэнс процитировала по памяти:
– «Оглянись, когда счастье прямо в руки плывет, —
Ведь беда в твоем доме притаилась и ждет,
Будешь с нею ты есть, будешь с нею ты спать,
Если сразу ее не сумеешь узнать».
– На мой вкус, для песни про любовь несколько мрачновато, – отозвался О’Нил. – А для определения координат следующего убийства – маловато информации.
– Погоди, ты хочешь сказать, что, поужинав, ты вдруг решил прокатиться до
