– Пожалуйста! – взмолилась та, полностью отдаваясь животному страху. – У меня есть дети…
Мик рассмеялся.
– У меня тоже. Штук пятьдесят. Просто я никого из них не знаю. Вот, выпей пива.
Взяв с полки большую банку, он нагнулся и протянул ее женщине. Это оказалось «Саппоро», отличный пивас. Затем Мик взял банку себе, пинком подтолкнул женщину вперед и уселся позади нее, спиной к стене, так чтобы женщина загораживала его от двери. Обвив своими мощными ногами ее бедра, привлек ее к себе. Отбросив «МП-5», прижался к женщине, крепко, интимно, сексуально, и достал «ЗИГ». Взведя курок, положил запястье женщине на плечо, небрежно прикоснувшись дулом пистолета к мочке ее уха.
– Я тебе вот что скажу, – начал Мик. – Я совсем близко, и ты думаешь о сексе. Это твой первобытный страх. Но членом орудовать не буду, хорошо? Возможно, мне придется тебя убить, милашка, но насиловать не собираюсь, так что можешь успокоиться. А теперь открой мне пиво.
Он протянул женщине банку левой рукой. Та долго возилась с крышкой трясущимися пальцами, содрогаясь в истерических всхлипываниях, но наконец ей удалось открыть банку, и она вернула ее Мику.
Тот жадно отпил большой глоток, и – господи, разве это было не лучшее пиво, какое ему только доводилось пробовать в своей жизни?
– Черт, – пробормотал Мик. – Сегодня в офисе выдался напряженный денек!
Он снова рассмеялся собственной плоской шутке. Они посидели несколько минут, слушая, как на улице организуют свои силы различные службы и ведомства.
Наконец дверь холодильника открылась.
– Боджер?
– Это моя фамилия, не трепи ее языком напрасно.
– Боджер, я Мемфис из ФБР. Тебе это не нужно. Отпусти женщину. Не в твоей натуре подвергать риску безоружного человека. Ты профессионал.
– Она подпишет контракт на книгу и целый год будет светиться на телевидении. Возможно, даже станет телезвездой. Для этого она подходит гораздо лучше, чем мы с тобой, Мемфис.
Женщина поежилась. Мик допил пиво, затем указал на банку, которую дал женщине, откатившуюся на несколько дюймов от ее ноги. Женщина послушно схватила банку, открыла ее и протянула Мику.
– Спасибо, милашка, – поблагодарил тот. – А теперь просто закрой глаза и думай о самом счастливом дне в твоей жизни. Свадьба. Рождение Николаса фон Фезерстоуна Третьего. Развод и щедрые отступные. Тот день, когда ты загнала мяч в восемнадцатую лунку и похоронила притязания Дженнифер Тильден на председательство в вашем сучьем клубе. Неважно, в общем, просто думай об этом, и все закончится через несколько минут. – Он отпил еще глоток.
– Боджер, ты отсюда никуда не уйдешь. И ты это прекрасно понимаешь. Ни о каком освобождении от ответственности не может быть и речи – после Балтимора и филиппинцев, а также тех полицейских, которых ты убил сейчас. Но я спасу тебя от иглы в вену, устрою в хорошую тюрьму, быть может, в отдельную камеру, где можно не бояться анального секса со стороны «Черных рейнджеров» [73] . Освободи женщину, брось оружие, выйди с поднятыми руками и дай показания против тех козлов, что засунули тебя сюда, и все будут счастливы.
Мик снова расхохотался.
– А теперь я скажу тебе название игры, в которую мы будем играть. Она называется «Вышибет ли Мик мозги леди Астор?». Полагаю, она жена какой-нибудь важной шишки. Это станет очень черным пятном на твоей репутации, Мемфис. – Он опять рассмеялся над своим извращенным чувством юмора, изуродованным наркотиками. Теперь для него все смешно. – Отлично, вот какая у нас игра. Мне нужен Крус. Приведи его сюда, пусть он войдет в эту дверь. После чего миссис Ван Джексон отправится домой к мужу, третьему помощнику министра сельского хозяйства и минеральных ресурсов. Я получаю Круса, вы получаете леди Плюшевую Задницу. Да, и поторопись. У тебя есть, скажем, три минуты. Или я вышибу ей мозги, твою мать, и выйду на улицу, стреляя, а если ты еще это не заметил, стреляю я очень хорошо, так что захвачу с собой в ад много парней из спецназа. Только выстрелы в голову. Малейшие признаки слезоточивого газа или какого-нибудь другого химического дурмана, и леди Винтроп украсит холодильник своим мозговым веществом, и я знаю, чья карьера после этого отправится на помойку. Живо мне Круса!
Служебный джип ФБР,
центр Джорджтауна,
Вашингтон, округ Колумбия,
21.46
Водитель гнал что есть мочи. Он мчался в противоположном направлении по улицам с односторонним движением, с ревом входил в крутые повороты, до упора вздергивая ручной тормоз и пуская джип наперекор законам физики, а в тех местах, где дорогу перегораживали машины чрезвычайных служб, выскакивал на тротуары, ломая кустарники и маленькие деревца.
За окнами проносился Вашингтон, погруженный в войну. Санитары, возящиеся с ранеными, повсюду носилки и капельницы с плазмой, бойцы в бронежилетах с суровыми лицами, обилие ларингофонов, рев летающих на бреющем полете вертолетов, оружия больше, чем на ежегодном съезде НСА. А в целом нескончаемый день высадки в Нормандии в сгустившихся сумерках.
– Я вижу, к чему все идет, – сказал сидящий на заднем сиденье Боб. – Боджер по-прежнему хочет поразить цель. Рей, ты имеешь полное право отказаться. Ты не обязан совершать геройства, ты меня слышишь? Достаточно того, что ты уже сделал.
Крус промолчал. Он сидел съежившись на переднем сиденье, едва заметно дыша, его смуглое лицо было напряжено и вспотело. По его виду никак нельзя определить, услышал ли он Свэггера.
Казалось, потребовалась целая вечность, но в конце концов машина добралась до продовольственного магазина на Висконсин-авеню. Витрины разбиты выстрелами, вокруг сгрудились машины чрезвычайных служб – за исключением узкого прохода, который поспешно освободили, чтобы пропустить джип. Освещение усилили, осколки стекла ловили и отражали лучи яркого света. Везде облаченные в кевлар и каски бойцы спецназа, присевшие за укрытиями с оружием наготове, в полном напряжении, буквально излучающие боевой настрой.
Не успели Свэггер и Крус выйти из машины, как на них камердинерами набросились агенты ФБР, облачившие их в бронежилеты и каски. Снайперы шагнули в выбитые двери, на битое стекло и толстый липкий слой пива, содовой, кукурузных хлопьев, консервированных персиков, сгустков йогурта, кучек тающего мороженого, блинчиков, пачек сигарет, раздавленных пончиков – на полу самая настоящая война различных продуктов, результат пальбы, которую устроил Мик, войдя в магазин. Вдоль одной стены сидели на корточках спецназовцы, лучшие бойцы Бюро, готовые к Армагеддону. У самого входа в холодильник, с распахнутой настежь дверцей, устроились Ник и целая флотилия связистов с рациями.
Оглядевшись вокруг, Свэггер увидел новые свидетельства того, что Боджер знал свое дело. Холодильник с пивом: гениальный ход. Никакой снайпер не сможет сделать прицельный выстрел, никто не обойдет сбоку, а такого профессионала, как Боджер, нисколько не смутят шоковые гранаты и прочая дребедень, отвлекающая внимание. Внутрь вела только одна дорога.
Ник возбужденно замахал рукой, подзывая их к себе.
– Так, – хриплым шепотом произнес он на ухо Крусу, – вот что мы имеем. У Боджера заложница, какая-то женщина, которой не посчастливилось оказаться здесь. Он грозится, что, если ты не войдешь к нему, он размозжит ей голову пулей, после чего выскочит из холодильника, паля направо и налево. Выбор за вами, Крус. Никто не скажет вам слово, если вы откажетесь. Должен вас предупредить, ваши шансы остаться в живых между ничтожными и нулевыми.
– Я все понял.
– Мемфис, проклятие, ты не можешь отправить его туда! – закричал Свэггер. – Боджер просто пристрелит его и с сознанием выполненного долга пустит себе пулю в висок!
– Решать ему, – напомнил Ник. – Крус, скажите одно слово, и я направлю туда спецназ под завесой шоковых гранат. Возможно, Боджер блефует, возможно, у него кончились патроны, возможно, в конечном счете он не сможет прикончить невинную женщину и выберет судьбу Джимми Кэгни [74] , и все кончится благополучно.
– А нельзя просто взорвать холодильник? – спросил Свэггер. – Зайти сзади?
– Здание старое, стены толстые. Заряд, достаточно мощный, чтобы проделать дыру, убьет обоих.
– Где мой маленький друг? – послышался пронзительный крик сидящего в холодильнике Боджера. – Я хочу увидеть своего маленького друга. Мы вместе служили в Афганистане, вам это известно? Мы боевые друзья! – Его крик закончился сухим хриплым смехом. – Если прямо сейчас малыш Рей не войдет в эту дверь, настанет пора замочить сучку! – снова заорал он. – Готовьтесь, это конец мамаши Шатсуорт Осборн. Я знаю, что Крус здесь. Я слышал, как подъехала машина.
Встав, Рей стащил с себя бронежилет и отшвырнул в сторону дурацкую кевларовую каску.
– Хорошо, – сказал он, – я иду. – Он повернулся к Свэггеру. – Извини, старик. Мне не захочется жить в мире, в котором эта женщина умрет, а я останусь в живых. – Он развернулся. – Боджер, не стреляй. Это Крус. Я иду к тебе.
