волнами, отделяясь от тела и развеваясь, точно плащ на ветру. И вот мех превратился в платье – длинное, шелестящее и всё такое же непроглядно чёрное. Из рукавов платья выглянули белые руки, бледные, как лунный свет. На месте задних лап оказались босые ступни. И, наконец, на месте волчьей головы показались волосы – длинные, шелковистые, чёрные как смоль. Волосы обрамляли красивое лицо, – но даже отсюда, издалека Холли было видно, какое оно холодное и суровое.
Волк превратился в женщину.
Холли это видела своими глазами, но всё равно не могла поверить.
«Что же происходит? Что это за место такое?»
Женщина приблизилась к Максу. Мальчик подался назад и съёжился, отчаянно стараясь сделаться как можно меньше. Женщина протянула руку, выставив два тонких пальца. И коснулась его головы – мягко, точно температуру проверяла.
Женщина отняла руку – и на этом месте на лбу у Макса оказалось серое пятно. Пятно начало стремительно разрастаться, расползаясь по лицу и потом вниз по шее. Каждая часть тела, тронутая серым, твердела и застывала неподвижно.
«Как статуя!»
Вскоре всё тело Макса сделалось серым и неподвижным. Он так и застыл – сидя, с выражением ужаса на лице.
Прикосновение женщины обратило его в камень.
Холли поспешно спряталась за дерево.
– Что же это такое?! – спросила она дрожащим голосом. – Что тут происходит?
– Мы играем в прятки, – тусклым голосом ответила девочка. – А ОНА – она водит.
НАД ПОЛЯНОЙ ПРОЛЕТЕЛ ПОРЫВ ВЕТРА. Чёрные волосы женщины взметнулись, чёрное платье раздулось, точно парус, поймавший бурю.
Холли инстинктивно хотелось броситься прочь без оглядки. Но девочка рядом с ней не двигалась и не сводила глаз с женщины. Она словно прочла мысли Холли и вскинула руку, давая понять, что нужно подождать.
И Холли сидела и ждала, с нарастающим ужасом наблюдая из-за дерева за женщиной в чёрном. Что она станет делать дальше?!
Женщина рухнула наземь.
Она упала на колени, дрожа всем телом, словно её вдруг охватил озноб. Она ухватилась за землю, вонзив ногти в дёрн. Скорчилась от боли, хватаясь за живот, как будто кто-то ухватил её за кишки и теперь выкручивал их.
– Пора! – девочка вздёрнула Холли на ноги. – Бежим!
И рванула обратно в лес.
Холли устремилась за девочкой. Та бежала сквозь кусты, быстро, но не очертя голову. Девочка явно знала, куда бежит. Время от времени она замедляла скорость, меняла направление. Холли старалась не отставать.
– Погоди! – пропыхтела Холли. – Постой! Надо остановиться!
Девочка остановилась как вкопанная.
– Ты чего? – спросила она. – ОНА же вот-вот за нами погонится!
– Там мой братишка! – объяснила Холли, хватая воздух ртом. Она ещё никогда в жизни столько не бегала. – Он где-то в лесу.
– Ой, ну что ж поделаешь! – девочка не без сочувствия покачала головой. – Сейчас его идти искать никак нельзя. ОНА гонится за нами по пятам, а скоро уже стемнеет. Нам надо…
Она осеклась на полуслове и вскинула палец, давая Холли знак помолчать.
По лесу разнёсся вой. Вой звучал как будто со всех сторон сразу. Теперь вой не казался ни тоскливым, ни печальным. Он звучал как вызов: «Вот она я! Я иду!»
Девочка обернулась к Холли:
– Всё, пора!
Она огляделась по сторонам и бросилась к старому дереву с низкими сучьями, раскидистыми и узловатыми, как старческие руки.
– Наверх, живо!
Значит, и для Гектора тоже не всё потеряно! Если эта девочка прячется на деревьях, видимо, это надёжный способ. Может, с Гектором всё будет нормально.
Они полезли наверх. Долговязая девчонка забралась в два счёта, а Холли застряла внизу, не в силах подняться выше самых нижних сучьев. Её спутница свесилась сверху и затащила Холли к себе.
Они устроились на двух соседних ветках, вплотную к стволу. Их окружала листва, но не такая уж густая. Любой, кто проходит мимо, мог их увидеть, если только сообразит задрать голову.
Холли открыла было рот, чтобы сказать об этом, но девочка остановила её, прижав палец к губам и покачав головой.
Холли прикусила язык. Всё, что она могла – это ждать.
Холли сидела и вслушивалась в тишину. Лес вокруг был полон жизни: гудели и жужжали насекомые, квакали лягушки, шумели листья, ветви сгибались под порывами ветра. Из соседних кустов выбежали три белки и проскакали мимо. Ветка под Холли покачивалась. От каждого звука нервы натягивались всё туже и туже. «А вдруг это она? Вдруг это волчица?» – гадала девочка. Любой шорох вызывал мгновенный приступ страха.
И вот послышался негромкий шелест – кто-то ступал по палой листве. Шаг. Ещё шаг.
Холли услышала раскатистое ворчание. Рык. Рык был негромкий, но слышался всё ближе и ближе.
Волчица была прямо под ними. Она бежала, уткнувшись носом в землю и принюхиваясь. Волчица обошла подножие дерева и задрала голову. Багровые глаза так и горели.
Она их нашла!
Волчица присела на задние лапы и задрала морду к небу.
Холли обернулась к девочке – та только головой покачала.
Сделать они ничего не могли.
Волчица встала на задние лапы. Спина у неё распрямилась. Передние лапы превратились в руки. Чёрный мех растаял, растёкся, точно чернила, обернулся платьем. Она снова превратилась в женщину.
Женщина обошла вокруг ствола, легонько ведя пальцами по коре, как будто гладила, успокаивала дерево. Остановилась, подняла голову. Лицо у неё было неестественно гладким, будто все морщинки и всякое выражение с него стёрли, заполировали. Она взялась за ветку, собираясь лезть наверх.
И тут по лесу разнёсся новый звук. Звонкий, радостный!
Это был смех. Кто-то смеялся.
Холли увидела, как сидящая рядом девочка выдохнула, с облегчением опустила напряжённо застывшие плечи и прикрыла глаза, будто читала про себя благодарственную молитву.
Стоящая внизу женщина в чёрном уронила руку и резко повернула голову туда, откуда доносился смех. Потом повернулась к дереву спиной и отступила на шаг.
Женщина раскинула руки и выставила ногу вперёд, как будто готовилась нырять с разбега. Вот на руках проросли чёрные перья, руки сделались крыльями. Подол платья хлопнул и вытянулся, становясь хвостом. Лицо обросло перьями, бледной кожи стало не видно, а на месте носа вырос чёрный клюв, массивный, заострённый и слегка крючковатый. Всё это время она оседала к земле, становясь всё меньше и меньше, пока в ней вовсе не осталось ничего человеческого.
Женщина обернулась вороном.
Птица захлопала крыльями и рванулась ввысь, устремив клюв в небо. Она поднималась всё выше и выше, сквозь ветви, сквозь кроны. Холли услышала карканье – карканье удалялось, становясь всё тише,
