как личность, пошутил Церлюкевич.
— Так к кому ты меня, срань, относишь? — потеряв над собой контроль, набычившись и сняв с лица маску
доброжелательности, сменив ее на злую и жесткую, процедил Диспетчер.
Происшедшей переменой Церлюкевич был не только удивлен, считая Диспетчера добродушным добряком, но и напуган, так как вспомнил, из какого «круга» тот подкатил к нему и чем грозит нанесенное ему оскорбление.
Чтобы не получить плату за него, Церлюкевич поспешил ответить:
— К добрякам.
— Пойдет! — не считая нужным обострять отношения, успокаиваясь, согласился Диспетчер, потом заметил:
— Ты сейчас общаешься с авторитетами преступного мира, а поэтому в разговоре с ними следи за своими
словами. Если бы ты так оскорбил моего пахана, то через мгновение тебе пришлось бы выплевывать свой язык
через задницу.
— Наслышан я о силе и власти ваших паханов, поверил и пришел за помощью, а где результат? Мои
полотна, если бы только знал, каких знаменитых мастеров кисти, уже, наверное, уплыли на Запад и осели в
коллекции какого-нибудь толстосума. Да и вообще, Станислав Генрихович, надоел ты мне своими
приставаниями, лезешь в душу, а она не туалет, каждого туда не пустишь. Так и быть, напишу письмо матери, чтобы сдержать данное тебе обещание и больше по городу болтаться с тобой, как дурак, не желаю.
— Насильно мил не будешь, пускай будет по-твоему. Твои выкрутасы мне тоже в печенки въелись, —
признался ему Диспетчер.
Глава 59
В связи с тем, что дом-интернат для престарелых, где находилась Церлюкевич Софья Романовна, располагался в Подмосковье и туда Диспетчеру было трудно добраться, Душман дал автомобиль с водителем.
На другой день в десять часов Диспетчер был в спальне у Софьи Романовны, куда его привела дежурная по
административному зданию. Поднимаясь на второй этаж, дежурная, средних лет непривлекательная женщина, поучающе сообщила посетителю:
— Вы знаете, как наш контингент обворован вниманием своих родственников? Поэтому каждое такое
посещение, которое вы делаете, престарелому человеку является праздником.
Без стука открыв дверь в спальню и увидев там интересующее лицо, дежурная улыбаясь сообщила:
— Софья Романовна, к вам гость! — после чего пропустила Диспетчера в спальню, а сама ушла.
Диспетчер увидел перед собой пожилую седую женщину с гладко зачесанными назад волосами, ее худобу не
мог скрыть цветной байковый халат. Она, облокотившись грудью на подоконник, смотрела в сад.
Услышав к себе обращение дежурной, она вяло повернула голову в сторону говорившей, лицо ее оставалось
неподвижным. Потом на нем появилось осмысленное выражение в виде удивления, что выдали ее глаза чистой
голубизны. Оттолкнувшись руками от подоконника, приняв вертикальное положение, она всем корпусом
повернулась к Диспетчеру.
Поздоровавшись с ней, Диспетчер сообщил:
— Софья Романовна, я с письмом и подарками к вам от сына.
— Почему его с вами нет? — обеспокоенно поинтересовалась она.
— Вы все узнаете из письма, — вручая его ей, спокойно поведал Диспетчер.
Софья Романовна, взяв очки и сев на стул, углубилась в его чтение. В это время Диспетчер по-хозяйски, не
спеша стал выкладывать из сумки на тумбочку подарки.
Прочитав письмо, Софья Романовна, окинув взглядом подарки, грустно улыбнувшись, заметила:
— О, что я вижу?! Кофе, лимоны, апельсины и даже конфеты в коробке, печенье...
Перебив ее, Диспетчер подчеркнул:
— Сразу видно, что подарки куплены близким человеком от сердца.
— Да, в этот раз сын постарался, как никогда, но было бы лучше, если он ко мне явился сам, с букетом
цветов, без подарков.
— Болезнь — дело серьезное, — заступился за ее сына Диспетчер.
Окинув взглядом лежащие на тумбочке деликатесы, оживившись, поинтересовалась:
— Вы не спешите?
— Да вроде бы нет, — успокоил он ее.
— Давайте вдвоем чайком побалуемся, угостимся вареньем с малиной, поговорим. Так скучно в этой людьми
забытой богадельне, — просительно предложила она.
Диспетчер специально ехал к ней для основательного разговора, а поэтому ее предложение принял с
удовольствием, но вслух свое согласие выразил своеобразно:
— Ну если вы настаиваете, то придется согласиться.
Услышав его согласие, Софья Романовна благодарно улыбнулась, включила электрический чайник и стала
сервировать стол, постоянно проявляя к Диспетчеру внимание. Видно было, что она была довольна его визитом.
Заглядывающим порой в ее комнату подружкам она с удовольствием, счастливо улыбаясь, сообщала, что она
занята и гулять с ними пока пойти не может.
Не спеша попивая из блюдечка чай, смакуя его с вареньем, Софья Романовна выведала у Диспетчера все
новости о сыне, а потом поинтересовалась:
— С чего вдруг мой Семочка заболел? Он на здоровье вроде никогда не жаловался.
Наконец-то они подошли к той теме разговора, из-за которой Диспетчер отправился к ней на свидание.
— Была на то, Софья Романовна, веская причина. У него из квартиры украли полотна знаменитых
художников и другие ценности.
Сообщение Диспетчера Софья Романовна, к его удивлению, приняла совершенно спокойно. Поставив
блюдечко на стол, она злорадно констатировала:
— Вот видите, как Бог наказывает детей за их грехи перед родителями. Сразу прислал вас ко мне с
подарками, но все равно не унял своей гордыни, не сообщил мне о постигшем горе.
— Он мне поручил вам устно все передать. Разве в письме все напишешь.
— Да, это так, но все равно он ко мне не по-сыновьи относится, — задумавшись на миг, констатировала она.
— И на какую сумму у него украли картин?
— Если в долларах, то более чем на три миллиона будет.
— Ну и как, поймали вора?
— Пока еще нет, — с сожалением сообщил Диспетчер.
— Если после кражи картин прошло более двух месяцев, как вы сказали, то теперь милиция вряд ли их
найдет.
— Понимая такую утрату, Семен Филиппович и слег.
— Скажите ему, пускай не валяется чурбаком, а оставшуюся коллекцию или продаст, или сдаст в какое-
нибудь государственное учреждение на ответственное хранение.
Пренебрежительно махнув рукой, она сообщила:
— А лучше всего, я ему все изложу в письме.
Слушая Софью Романовну, Диспетчер подумал: «Бабуля еще из ума не выжила, толково рассуждает и дает
дельный совет». Вслух же заметил:
— Семен Филиппович не маленький, не любит, когда его учат, а потому сам сможет распорядиться по уму.
— Куда ему до моего опыта, моих знаний. Я дворянка в пятом поколении. Вы хоть знаете, что это такое и с
чем это едят? — победоносно, уверенная в незнании ответа собеседником, задала она ему каверзный вопрос.
— Не знаю, — признался Диспетчер, удивленный таким вопросом.
— То-то же, я потомственная баронесса, и моими друзьями детства были потомственные дворяне, у которых
было чему поучиться не только работникам культуры, но и нашей теперешней власти.
В старое время слово дворянина приравнивалось к векселю, а сейчас в высших эшелонах власти, вы видите, какая неразбериха и чехарда, что делается в промышленности, в сельском хозяйстве. И вся кутерьма
происходит, я так считаю, из-за того, что современный руководитель стал не хозяином своего слова: обещает, а
исполнять за него будут другие, такие же неисполнительные люди. Вы видите, к какой черте пришла наша
страна...
«Вот это бабуля, ничего себе разошлась», — удивленно подумал Диспетчер.
— ...Мой папа имел классный чин коллежского советника, а ему в семнадцатом году еще не было и тридцати
лет. Вы представляете, какая у него была перспектива роста по службе? У нас в роду все были генералами, и
только он успел дослужиться до полковника. Вот благодаря кому у моего сына была и есть такая богатая
коллекция старины.
Он у меня рос среди пролетариев, и воспитание улицы так повлияло на него, что он не стал понимать свою
родную мать. Его пещерные рассуждения последние годы я уже не могла слушать. Для меня такое было пыткой, вот почему я предпочла поменять муки с ним на одиночество в этой обители. Слава Богу, что он не преступник и
не сидит в тюрьме. Скажу по секрету — он ждет от меня наследства, но я его уже отписала внуку Сереже. Он
артиллерист и уже дослужился до капитана.
Когда она заговорила о внуке, в ней произошло преображение, как с верующим, говорящим о христианской
святыне.
— ...Он, моя ласточка, в каждый свой отпуск приезжает ко мне с женой и правнуком. Я могу умереть спокойно, зная, что на моем оболтусе сыне не завянет наше дворянское древо Церлюкевичей.
Открыв деревянную шкатулку, она, показывая ее содержимое, сообщила:
