Вскоре Тихон в числе других сотрудников ехал в грузовике гонять спекулянтов и ловить грабителей на Хитровом рынке. Оттуда, попугав контру, разных воришек — мелких и крупных, они с Николаем пешком возвращались домой. Вечерняя Москва жила тревожно. Вдоль кремлевской стены фонарщики в фуфайках, в шапках с опущенными ушами, зажигали газовые фонари.
— Рабоче-крестьянская милиция, — горячо говорил Николай, — это тебе не буржуазная полиция. Не очень-то легко попасть к нам на службу. Берем в основном большевиков, проверенных в борьбе с контрой, рабочих и крестьян.
— Не агитируй, — отмахнулся Тихон. — Не новичок. Целый день прослужил в сыскном отделе.
— Хорошо! Значит вошел в коллектив. Так вот: завтра утром на разводе расскажешь милиционерам о Программе партии. Первое тебе партийное поручение. Я член комитета нашей партийной ячейки.
— Если ночью на задание не поднимут.
Кривоносов хлопнул себя по лбу:
— Мать честная, паек хлеба в отделе оставил. Ладно, кипятку напьемся. Промоем кишки.
Из-за угла вышли трое рослых мужчин. Один в солдатской шинели, двое — в пальто.
— Закурим? — подошел тот, что в шинели, белолицый с усами.
Тихон и Николай нащупали в карманах рукоятки револьверов. Двое в пальто подняли воротники.
— Не курим, — спокойно сказал Тихон. — А такими, как вы, поинтересуемся.
— Ого! Любопытство, как говорят, не порок… — усмехнулся усатый.
— Предъявите документы. Мы из угрозыска, — прервал его Николай.
Усатый выхватил пистолет. Тихон успел ударить налетчика по руке. Оружие полетело на мостовую. Незнакомцы бросились наутек. Николай все-таки успел подставить усатому подножку, а Тихон тотчас же навалился на упавшего бандита. Откуда-то вынырнул патруль, которому милиционеры сдали задержанного.
До самого дома друзья шли молча.
Утром в дом Прасковьи Кузьминичны приковылял Белоусов. Рассказал Тихону про ночную схватку у церкви. Добавил:
— Выходит, донесения Кривоносова — липа. Дурачат Николая бандиты. Значит, не пользуйся его связями, ищи новые. Присмотрись повнимательней к тем, кому доверяет Кривоносов.
Белоусов сидел на стуле, вытянув поудобнее раненую ногу. Соединив кончики пальцев рук, придирчиво рассматривал одевающегося Тихона:
— Чувствуется, пригляделся к аристократам, повидал барчуков.
— Всю ночь внушал себе, что я чистокровный буржуй, — усмехнулся Тихон.
— Не зарапортуйся, — вдруг сменил тон Максим Андреевич. — Люди Бьяковского убьют любого так же просто, как выпьют кружку самогона. Говорил, что умеешь на рояле музицировать? И этим пытайся взять.
Тихон укладывал в чемодан вещи. Белоусов продолжал:
— И еще, не забывай малейшие тонкости этикета. Особенно важно привлечь внимание певицы Зоси. Культурная, образованная, воспитанная девушка, к тому же артистка. Она тонкая натура и любую погрешность заметит. И еще немаловажное дело — языки. Где следует, вверни французское или немецкое словечко. Надеюсь, сможешь.
— В полку был нештатным переводчиком. Немчуру — пленных ко мне доставляли. Штабс-капитану — а уж он-то из дворян — переводил.
— Носовые платки, носки не забыл?
— Положил. Этим занималась Прасковья Кузьминична.
— Добро. Ну что тебе еще сказать на прощанье? Впрочем, довольно инструкций. Ты в университете повращался среди богачей, так что не оступишься.
Тихон вышел из квартиры и бодро зашагал с чемоданом в руке.
На Обозной, Никитской, Гостинорядской улицах с тротуаров убирали гильзы и груды кирпича. Заступала в караул первая смена постовых. Милиционеров разводил Петухов. Тихон узнал его издалека.
Уже рассвело и Столицын мог прочитать вывешенные на зданиях плакаты:
«Все на фронт», «Рабочий и бедняк-крестьянин, защити Советскую власть».
Чувствовалось: хотя в городе победила Советская власть, удар в спину можно было ожидать в каждую минуту.
Тихон пошел мимо Гостиных рядов, полюбовался зданиями, свернул в узкую улочку, оттуда вышел на широкую площадь. На ней располагались гостиница и ресторан Слезкина: два двухэтажных здания с массивными парадными дверями.
Перед вывеской гостиницы Тихон остановился. Что его ожидает?
К этому времени полностью рассвело. Через неплотно задернутую штору в крайнем слева окне второго этажа пробивалась полоска света. «Может быть, в этом номере живет Николай Кривоносов. Где-то здесь он обитает», — с приятным волнением подумал Столицын…
За спиной Тихона раздался веселый и громкий разговор.
Громче всех надрывался тенором мужчина:
— Зося, не забудьте мою просьбу, душечка. Умоляю. Доставьте удовольствие! Исполните мой любимый романс.
— И я заказывала. Уж подруге не откажешь, — нараспев просила женщина.
— Не знаю, не знаю. Я простудилась, — кокетливо ответил мелодичный голос, — и так очень много пою. Вам ли на меня обижаться?
Тихон обернулся. Шумная компания находилась от него в трех шагах. Он встретился глазами с девушкой в серой меховой шубке. Пышные волосы выбивались из-под пухового платка, щеки на морозе зарумянились. Под руку ее вела девушка пониже ростом, в шляпе. Сзади них Тихон увидел двух молодых людей. Компания, чуть потоптавшись у подъезда, скрылась за дверью ресторана.
Тихон вошел в вестибюль гостиницы. В кресле сладко храпел бородатый детина. На столике стояла недопитая кружка пива.
— Милейший, довольно спать. Нужен отдельный номер, — громко сказал Тихон.
— Что? А? В милиции были? — осведомился швейцар неопределенного возраста, стараясь спросонья сообразить, кого бог послал в такую рань и как с этим посетителем надо разговаривать.
— Что я там забыл? — высокомерно и недовольно произнес Тихон.
— Через комиссариат нынче велено, — покрутил швейцар седой головой. Говорок на «о» выдавал в нем нижегородского мужика.
Где-то хлопнула дверь. В вестибюль вошла полная, в красном сарафане и белой кофте, женщина лет сорока. Она многозначительно подмигнула швейцару.
— Можно и без милиции. Ваши документы? — сказала она Тихону, осматривая его с ног до головы. — Надолго к нам? Дорогой вам номер или подешевле?
Выяснив все подробности, женщина позвала совсем юную горничную.
— Лизавета, проводи молодого человека в пятый люкс-нумер. Клиенту там понравится. Приборочку в нумере потщательнее делай. Комнату запишу за тобой.
Приезжий поблагодарил по-французски.
По мраморным, очень чистым ступенькам Тихон поднялся вслед за девушкой на второй этаж, по узкому длинному коридору прошел в самый дальний его конец.
В дежурной части управления Белоусова ждала сводка преступлений, совершенных за ночь: бандиты грабили, убивали, словно милиции не существовало.
Позвонил по телефону Бугров. Он просил Белоусова прибыть на заседание бюро и доложить о проделанной работе.
— Медленно, очень медленно, Максим Андреевич, наводите в городе порядок, — посетовал секретарь губкома партии.
— Мы все делаем, Савелий Ильич, сотрудники переведены на казарменное положение. Во всех глухих местах выставлены посты. Вчера при налете на лавку Фидмана задержали троих, одного, оказавшего вооруженное сопротивление, расстреляли на месте.
— И все же налетчики себя чувствуют вольготно, уже лезут за историческими произведениями искусств, обнаглели до предела. Принимаем меры по мобилизации коммунистов вам на помощь. Контра распространяет клевету о том, что Советская власть не признает неприкосновенность личности и имущества граждан. Необходимо выступить в ближайшем номере газеты с разоблачением.
— У населения еще много оружия, — холодного и огнестрельного, что осложняет работу. Нужно издать распоряжение о немедленной и обязательной его регистрации.
— Распоряжение такое подготовим. Теперь особо скажу о церквях. Религия, конечно, дурман для народа, однако церкви — это не только религия. В них — творения золотых рук наших предков. Бесценные сокровища! И эту красоту разоряют. Почти все тридцать церквей опустошены, — с горечью говорил Бугров.
— Товарищ секретарь, полагаем единственно правильным решением войти в «логово врага». Также необходимо срочно создать специальные отряды красногвардейцев для охраны собора, музеев, церквей. Там должны быть установлены круглосуточно посты. Милиция пока не располагает нужными силами.
— Да, посты необходимы. Согласен. Во что бы то ни стало найдите гнездо бандитов с награбленной церковной утварью, верните ее по принадлежности. — Тут Бугров сделал паузу:
— Товарищ Белоусов, через месяц губернский съезд Советов. До его открытия наведите порядок в городе. В самое кратчайшее время жду результатов. Уничтожьте банду Бьяковского. Доберитесь до этого осиного гнезда — там наверняка найдется все церковное золото, картины, оружие. Как будете действовать — решайте сами. Паруса вами подняты, теперь управляйте людьми. Это я уже, как бывший моряк…
