День выдался не слишком напряженный, поэтому я не могла понять, откуда вдруг такая усталость? А мне ведь еще предстояло готовить ужин, проверять уроки у Максима. Честно говоря, Максим был довольно самостоятельным подростком для его двенадцати лет и не слишком-то нуждался в моей опеке.
Я уже ехала домой, когда в моей машине зазвонил телефон.
– Узнай кто это, – попросила я сидящего за баранкой Болдырева, – если ничего срочного, то меня нет.
Он поднял трубку.
– Антонов Коля, хочет отчитаться о проделанной работе.
– Ладно, давай, – я прижала к уху трубку. – Что там у тебя?
– Я говорил с Симоновым, мне кажется, он ни при чем, – проговорил Антонов.
– Хорошо, Шурик, доложишь завтра в девять, ладно?
– Хорошо, Валентина Андреевна, до завтра.
Я положила трубку на рычаг в тот момент, когда Сергей остановил «Волгу» у входа в супермаркет. Не забыл.
– Мне пойти с вами?
– Сиди уж, сама справлюсь, – надо было подкупить продуктов на пару дней.
Ох уж эти наши супермаркеты! Название крутое, с приставкой «супер», а ничего существенного купить практически невозможно. Единственно, что впечатляет, так это полки с алкогольной продукцией, одной водки несколько десятков сортов! Из мясных продуктов – лишь котлеты и пельмени. Хорошо хоть овощи есть. Все в пенопластовых ванночках, затянутых в тонкий прозрачный пластик. Так, ванночку помидоров, ванночку огурчиков. Зелени, конечно, нет. Кажется, у меня осталась пара пучков петрушки и кинзы от последнего похода на рынок. Дальше. Колбаса – мимо, лучше отварить кусок телятины или запечь в духовке свиной краешек. Ага, копченые ребрышки, вроде бы неплохие – в корзину. Еще сыру, вот аппетитный ломтик. Что дальше? Макрель в томатном соусе – пару банок, баночку шпрот, ага, и килька в томате – обожаю кильку. Ну, хватит, Сергей, наверное, уже заждался. О, Господи, чуть не забыла, Максим же просил купить мюсли и сгущенку. Заодно прихватила упаковку норвежской сельди.
Вы можете подумать, не много ли на пару дней? Я ведь как бы склонна к полноте. Все это ерунда! Просто я фигуристая. Жалко смотреть на тех дамочек, стремящихся сбросить лишние. По их мнению, килограммы, истязающих себя модными диетами, тратящих большие деньги на новомодные сжигатели жиров… С моей точки зрения – все это комплексы. Не могу сказать, что я полностью от них свободна, но, во всяком случае, стремлюсь к этому».
Микроволновая печь подала сигнал, что процесс разогревания завершен. Вершинина отложила тетрадь с началом очередного «шедевра», открыла дверцу чудо-печи и достала тарелку с сочными набухшими ребрышками.
– Макс, – крикнула она в сторону комнаты сына, а сама стала накрывать на стол.
– Мам? – в дверях появился Максим – внешне – точная копия отца: те же светлые волнистые волосы, тот же разрез и цвет глаз, опушенных темными ресницами, тот же точеный нос и ямочка на подбородке. И даже линия бровей!
– Вырубай свой компьютер и мой руки.
– Выглядит неплохо, – подражая героям американских фильмов, произнес Максим и снова отправился к себе в комнату.
В это время запиликал телефон.
– Да, слушаю, – Валандра с трубкой в руке присела на табуретку.
– Валюха, привет, – она узнала бодрый, жизнерадостный голос Виктора.
– Привет, сколько лет, сколько зим! – Валандра представила его открытое улыбающееся лицо.
– Был в столице, повышал квалификацию, может, обмоем это дело?
– Я бы не прочь, но смертельно устала. День сегодня какой-то странный…
– Хватит прикидываться, – весело произнес Виктор, – а если даже и устала! Отдохнем вместе.
– Как ты себе это представляешь? Максим скоро отправиться в постель, да и у меня, честно говоря, глаза слипаются.
– Я за тобой заеду. Посидим где-нибудь недолго, а я тебя потом отвезу. Идет?
– Вить, ну давай перенесем это мероприятие, скажем, на завтра, а?
– Знаю я тебя, Валюша. Завтра ты снова скажешь: «Давай перенесем на завтра» и так далее. Поэтому я и решил взять быка за рога.
– Получается, что бык – это я? – иронично предположила я.
– Ну что ты, в самом деле! Это же я фигурально выразился. Бык скорее всего – я.
Виктор и вправду был мощным и мускулистым, совершенно не похожим на брокера. Обычно этот биржевой народ отличается худосочностью, лоском и натянутым выражением лица. Виктор же был бонвиваном в прямом смысле этого слова. Казалось, он не ведает ни усталости, ни огорчений.
Его смеющиеся глаза и манера надо всем подшучивать и зубоскалить всегда поднимали настроение, если, конечно, оно не было настолько подавленным, что эти самые глаза и отпускаемые направо-налево шуточки-прибауточки, наоборот, не раздражали и не выводили из себя.
Кроме всего прочего Виктор Ромашов разделял пристрастие Валандры к обильной, сочной, хорошо приготовленной пище, в общем, был не только бонвиваном, но и гурманом.
Он способен был по достоинству оценить как изысканные блюда, так и к обыкновенной отварной картошке добавить какой-нибудь изящный штрих, например, веточку базилика. Его эстетическое чутье напрямую было связано со вкусовыми ощущениями, а это, по его и Валандры мнению, и превращает простого потребителя в настоящего гурмана.
Гурманом был он и в сексуальной жизни.
– Ну так что, я подъеду?
– Ладно, уговорил, – вздохнула Валандра. – Смелость города берет, – поддела она любовника.
– Тогда до встречи, не скучай!
Валентина выложила мясо и гарнир на тарелку и окликнула сына.
– Максим, сколько тебе раз говорить? – на этот раз ее голос прозвучал нетерпеливо и требовательно.
– Иду, – донеслось из его комнаты.
Через пару минут он уже уплетал за обе щеки.
– Мам, а ты? – спросил Максим, видя, что Валандра, как она говорила, «балуется» чайком.
– У меня впереди торжественный ужин при свечах, – лукаво улыбнулась она и потрепала сына по щеке.
– Дядя Витя приедет? – он глядел на нее своими неестественно синими глазами.
– Догадливый ты мой!
Валандра не скрывала от сына свои отношения с Виктором, считая всякие прятки ребячеством и лицемерием.
– А когда вы с ним поженитесь?
– О, Господи, и ты – туда же! – с шутливой досадой воскликнула она. – Может быть, никогда. Какое это вообще имеет значение? Что касается опыта семейной жизни, то мне вполне достаточно твоего отца, – усмехнулась она.
– Так, значит, ты больше никогда не выйдешь замуж? – захлопал Максим своими длинными ресницами.
– А тебе что, плохо живется? У нас с тобой что, не семья?
– «Семья начинается с детей», – торжественно процитировал Максим.
– Вот именно. Ребенок у меня имеется, – широко улыбнулась Валандра, – а значит, есть и семья. Кстати, откуда ты выкопал это замечательное высказывание, мой дорогой вундеркинд?
– Из какой-то твоей книжки, – вздохнул Максим.
– А кому оно принадлежит?
– А черт его знает! – Максим комично пожал плечами и рассмеялся.
«Так получается, что мой беби унаследовал от меня склонность к афоризмам?» – подумала Валандра.
– Эта умная мысль принадлежит Герцену. – сказала она, подвигая сыну тарелку с салатом – А витамины кто за тебя есть будет?
– Я буду! – и Максим принялся в быстром темпе поглощать «витамины».
– Конечно, помидоры сейчас тепличные, но «на безрыбье и рак – рыба». Помнишь, в прошлом году какие мы у бабушки помидоры собирали?
– Угу, дядя Витя их еще бабуинами прозвал. Мне он нравится: веселый и покупает все, что ни пожелаешь!
– Ах, вот ты, значит, какой у меня меркантильный мальчишка!
* * *
– Так вы говорите, что Юля ничего от вас не скрывала? – Толкушкин умело, как заправский официант, наполнил опустевший фужер Александры белым вином.
С Сашей Бондаренко, миниатюрной привлекательной брюнеткой, Валера смог встретиться только после того, как она закончила свой трудовой день. Бондаренко работала в парикмахерском салоне при «академии красоты», где она несколько лет назад познакомилась с Козловой. Валера пригласил ее в кафе поужинать, не в последнюю очередь по той причине, что Бондаренко была весьма sexy, как он выражался. В этот раз его не постигло горькое разочарование, как в случае с зубным доктором.
Саша откинула тыльной стороной ладони длинную блестящую челку, спадавшую на глаза.
– Знаете, обычно мы разговариваем с клиентами во время работы… Попадаются очень интересные люди.
После того, как Толкушкин сообщил ей о смерти Козловой, она долго не могла успокоиться и все восклицала, по сути ни к кому не обращаясь: «Как же это?… Ну, как же это?»
– Вам она показалась интересной? – Толкушкин посмотрел в ее карие глаза.
– Как вам сказать? – прихлебнув из фужера, Саша задумалась. – Она не была, что называется, семи пядей во лбу, просто жила, наслаждалась жизнью, умела повеселиться, сейчас это редко встречается. Я тоже университетов не кончала, но не горжусь этим, как некоторые.
