оставь для девок. — прервал его Михаил.
Оставшуюся часть пути они проехали молча. Когда дверь распахнулась, они вышли в коридор, который ничем не отличался от того, из которого они прибыли. Разнилась только цифра этажа. Весь следующий час они брели по гигахрущу, опускаясь все ниже по лестницам и лифтам. На встречу им попадались идущие работники, лежащие в углах пьяницы, местами исписанные стены, бегающие дети и недовольные старики, чудом дожившие до морщин и седой головы. Андрей увлеченно рассматривал обитателей нижних этажей — они чем-то отличались, но чем, он никак не мог понять. Зато он заметил другую характерную черту. Тут повсюду были расклеены плакаты о наборе в ликвидаторы. Андрей даже подумал сорвать со стены картинку с гранатометчиком — одну из тех двух, которой недоставало в коллекции сына, но тут же одумался.
Стоя в очередном лифте, Андрей поинтересовался у провожатого.
— Я смотрю, тут агитация ликвидаторов сильнее, чем на наших этажах.
— Всегда так.
— Что именно?
Михаил грубо выругался из-за того, что его принуждали к разговору.
— На пограничных этажах и блоках жизнь беднее. За возможность дополнительного пайка или переезда в блок получше многие пойдут на риск. Даже на ликвидаторство. Я сам здесь раньше жил. Повезло переехать.
— Понимаю, — произнес Андрей, покачав головой. — Здесь, должно быть, небезопасно.
— Правильно понимаешь, — грубо продолжил Михаил. — Ты, считай, в отличном месте живешь.
— А я все равно мечтаю переехать повыше, — признался мужчина. — На пятисотый или даже шестисотый. Там, говорят, хрущ лучше. Да и люди лучше.
— Мечтай больше, — собеседник поморщился. — Ты кто такой, чтобы тебя туда переселили?
— Да я — никто, собственно.
— Кем работаешь?
— Наладчик производственной линии. На трубопрокатном.
— Да? — вдруг оживился Михаил. — Что катаете?
— Трубы. Трешку, пятерку, пятнашку. Иногда тридцатку, но ее редко.
— Водопроводные трубы, получается?
— Конечно.
— Которые в стенах стоят?
— Ну да, у тебя, у меня, везде.
Михаил несколько секунд обдумывал следующие слова.
— Никогда не было интересно, откуда вода приходит и куда уходит после использования? И откуда она вообще здесь?
— С водоочистных станций, конечно. — ответил Андрей, ожидая подвоха. — Между триста тридцатым и триста сороковым где-то в блоке Н должна стоять. И еще одна есть…
— Ты там был? — перебил Михаил.
— Нет, ни разу.
— А кого-нибудь знаешь, кто лично был?
— Бригадир нам про станцию рассказывал. — он пытался вспомнить истории начальника. — Но не помню, был он там лично или нет.
— Вот и думай. — загадочно произнес Михаил. — У нас так многое приходит непонятно откуда. Еда, скажем. Или одежда. Где это делают? Как производят? Из чего?..
Андрей думал было ответить и уже открыл рот, но лифт задрожал и с шумом остановился. Его компаньон тут же покинул тесную кабину и быстро продолжил путь. Они шли еще минут двадцать по однотипным коридорам, которые отличались только краской на стенах и в иных случаях кучками мусора. Выйдя к очередной лестнице, ведущей вниз, проводник остановился, чтобы прислушаться к происходящему в соседних помещениях. Никого не было вокруг и лишь вдали доносились чьи-то шаркающие шаги. Андрей задержал дыхание от внезапного напряжения. Михаил сделал два шага к ближайшей технической двери и, проделав какие-то манипуляции с дверной ручкой, открыл ее.
— Заходи! — прошептал он.
Андрей заглянул внутрь небольшой комнаты с кучей труб и вентилей.
— Заходи, чего встал? — Михаил злобно толкнул его внутрь и зашел сам. — Ты идиот? Слушай, что тебе говорят.
Он вновь осуществил невидимые для Андрея операции с ручкой, видимо, чтобы запереть ее. Затем повернулся и пошел в угол, где располагался вертикальный стояк с несколькими трубами. Он нагнулся и отодвинул в сторону кусок мебельной плиты, закрывавшей дыру в полу.
— Сейчас полезем вниз по трубам, — тихо объяснил Михаил. — Надо спустится метров тридцать. Там будет серая зона. Никаких разговоров, ясно? Если хочешь что-то спросить, постучи легонько по плечу. А лучше ничего не спрашивай. Дай пистолет.
Андрей достал оружие и протянул проводнику. Тот взял из своей сумки обойму, демонстративно вставил ее внутрь и передернул затвор.
— Теперь он заряжен. Помнишь про предохранитель? — последовал кивок. — Направишь на меня, я тебе руку сломаю. Действуй только по команде. Отсебятину не твори. Вопросы есть? Вот и ладно. Когда полезешь за мной, надо будет закрыть лист. Поставить его вот сюда.
Сказав это, он поправил сумку, взялся за трубу и поставил ногу на что-то расположенное ниже уровня пола. С необычной для любителя крепкой выпивки ловкостью он исчез в темной дыре. Андрей взглянул на пистолет, немного подумал, убрал его в сумку и последовал за проводником.
Спуск вниз в темноте казался вечностью — непривыкшие к такой нагрузке мышцы вскоре начали ныть, пальцы скрипели от нагрузки и постоянно норовили соскользнуть, колени бились о выступающие вентили и мелкие трубы, и Андрей никак не мог найти под собой новую опору — приходилось долго прощупывать ботинком пространство под собой, чтобы найти, куда поставить ногу. Всякий раз, когда неловкий мужчина становился источником звука в этом тесном пространстве, снизу слышался недовольный шепот. Андрей не мог разобрать конкретных слов, но, судя по опыту взаимодействия с Михаилом, тот одаривал его отборными оскорблениями. По всей видимости, проводник неоднократно совершал спуск по этой нелегальной артерии, потому что быстро оказался внизу, при этом почти бесшумно.
Когда Андрей почувствовал под ногами пол, вся спина была мокрая, по лицу катились соленые капли, а пальцы отказывались нормально разгибаться. Он утер рукавом пот со лба и тихо обратился к проводнику, который ждал его при тусклом свете фонаря:
— Ну и спуск! — он пытался отдышаться. — Обратно тоже здесь пойдем?
— Да, — даже в такой короткий ответ он умудрялся вложить недовольство.
— А полегче пути нет? Может по лестнице? Я второго такого не выдержу.
— Второй раз и не надо будет. Подъем всегда легче спуска, поэтому не ной. Где пистолет?
Андрей открыл клапан на сумке, показав торчащую из бокового кармана рукоять. Михаил кивнул.
— Здесь надо идти тихо. Свой фонарь не используй, просто иди за мной. Если услышим голоса, звуки шагов, все выключаем и ждем. Если что, дам тебе знать жестом, что делать. Отдохнул?
Невзирая на то, что его дыхание еще полностью не восстановилось, а руки дрожали от усталости, он кивнул. Михаил щелкнул замком, дверь технического помещения открылась и они вышли в коридор.
Волнение переполняло Андрея — казалось, надо было контролировать каждое движение ноги, чтобы переставлять ботинки, и каждый вдох. В полутьме он быстро шел за провожатым, удивляясь тому, как тот ориентируется в помещениях. Здесь повсюду царило запустение — то были все те же бетонные коридоры с заплатками дверей по обе
