– Ой, а это что?
Тина подошла к нише в стене, – единственной достопримечательности странного подземелья. Сиур услужливо осветил углубление. Свечной огарок все еще стоял там.
– Ничего не изменилось! – усмехнулся он. – Никита, что ты скажешь об этом огарке?
В это мгновение зловещий утробный гул всколыхнул устоявшуюся, плотную и неподвижную тишину, как будто огромный, свирепый зверь зарычал в глубинах ада. Валерия вскрикнула. Никита успокаивающе сжал ее руку.
– Это метро? – догадался Горский. – Ну и звук! Прямо волосы на голове дыбом становятся.
Он прислушался. Мало похоже, что такой жуткий звук может издавать подземный поезд. Впрочем, кто его знает? Наверное, толща земли искажает вибрации до неузнаваемости.
– Никита, – Сиур решил поинтересоваться мнением товарища. – Ты думаешь, это метро?
– Возможно… – Никита помолчал, вслушиваясь в подземное рычание или громкий шорох чего-то массивного и мощного, ворочающегося в неведомых глубинах. – Не знаю! А что еще? Подземный поезд, – самое простое объяснение.
– Так ты не знаешь?
– Запомни! Всего об этом подвале не знает никто. Никто!
– Даже наши враги?
– И они тоже. Правда, я бы не стал их так называть. Противники, соперники… это звучит лучше. Не так ли? Они преследуют свои цели, а мы – свои. Это Игра! Только более великая и сложная, чем те мелкие земные игры, к которым все привыкли, в том числе и мы. Мы так долго пробыли здесь, что начали рассуждать, как обычные люди.
– А мы что… – вмешалась Тина. – Ты хочешь сказать, что мы… не люди?
Она поперхнулась от такого предположения и раскашлялась, бросая на Никиту негодующие взгляды.
– Я бы сказал, мы не совсем такие же, как живущие на этой планете существа! – он улыбнулся. – Скоро вы сами это поймете! Не знаю, обрадует вас сие открытие или огорчит. Однако, пора приступать к делу!
– Но… мы пришли сюда, – сказал Сиур. – А что дальше? Здесь больше ничего нет, кроме пары тупиковых ответвлений. Мы с Владом тщательно все проверили в свое время.
– Сейчас другое время! – возразил Никита.
– Ладно. Давай посмотрим, есть ли что-то еще в этом подземелье, кроме огарка столетней давности?!
Сиур пошел вперед, светя фонарем в стены. Остальные молча поплелись за ним.
– Может, нам туда надо? – робко спросила Лида, показывая в зияющий проем.
– Здесь тупик, – крикнул Горский, углубившись в боковой коридор. – Кто не верит, может сам убедиться.
Путь вперед тоже уткнулся в глухую стену.
– И что теперь? – спросила Валерия. – Больше идти некуда.
Все растерянно молчали. Никита напряженно думал. Чего он не учел? О чем не подумал?
Тина надела новые спортивные ботинки, в которых чувствовала себя не очень удобно. Она присела на корточки, чтобы перешнуровать их. За этим занятием ей пришел в голову интересный вопрос. А что сказала бы Людмилочка, будь она здесь? Наверняка, какую-нибудь ерунду, над которой все как следует посмеялись бы! Что-то вроде: «Свечной огарок – это символ! Он указывает на тайное значение ниши! Нужно проверить!»
Тина прыснула со смеху, представив себе, как бы Людмилочка при этом важничала и делала вид знаменитой прорицательницы, вещуньи, у которой «каждое слово – средоточие мудрости и истинного знания».
– Чего ты смеешься? – спросил Сиур. – Поделись с друзьями.
Ему тоже стало смешно. Вид у всех оставлял желать лучшего, – расстроенные, вытянувшиеся лица, поникшие плечи…
– А что? – вдруг решилась Тина. – Чем черт не шутит? Давайте проверим нишу. В конце концов, это углубление в стене и несчастный, окаменевший огарок, – единственное, за что может зацепиться внимание в этом пустом подземелье!
Никита сразу понял, что она права. Собственно, больше думать было не о чем. Ничего другого в этих коридорах действительно нет!
– Пошли! – сказал он. – Посмотрим, что это за ниша.
Все сгрудились в тесном пространстве, мешая друг другу. Обычное углубление в стене, злополучный огарок… стоит себе, как стоял. Мгновение спустя что-то неуловимо изменилось. Стена в глубине ниши начала «испаряться» под множеством направленных на нее напряженных взглядов.
Тина и Валерия одновременно вздохнули и переглянулись.
– Это галлюцинация! – обречено сказала Лида. – Этого не может быть!
Каменная кладка тем временем практически исчезла, оставив вместо себя нечто странное, похожее на дверь. Только дверь эта была из какого-то древнего, почерневшего металла, испещренного полустертыми символами.
– Никита, это… дверь? – поинтересовался Сиур. – Или мне кажется?
– Да не кажется, не кажется! – возбужденно заговорил Горский. – Это самая настоящая дверь, ребята-а! Только… она закрыта.
Он подошел вплотную, наклонился и толкнул таинственную дверь. Она, естественно, не поддалась.
– Как влитая! – разочаровался Сергей. – Она, наверное, в стену вросла.
– Не выдумывай! – возмутилась Лида.
Никита все понял. Он взял спортивную сумку и вытащил оттуда Ключ непонятного назначения.
– Ты хочешь сказать, это та самая дверь, которую открывает этот Ключ? – спросил Сиур, уже осознавая, что мог бы и не спрашивать. И Ключ, и дверь, – те самые!
– Открывай! – Никита протянул Ключ Сиуру. – Ты первый его нашел, тебе и честь должна быть оказана.
«Замочная скважина», если так можно было назвать отверстие замысловатой формы, расположенное прямо посередине двери, идеально подошла к Ключу. Вернее, наоборот. Ключ легко вошел в отверстие, и этого оказалось достаточно. Поворачивать его никуда не пришлось, – причудливая дверь открылась, медленно и бесшумно…
Сиур, без раздумий, шагнул вперед, держа за руку Тину. Все остальные последовали их примеру. Горский, который оказался последним, еле успел проскользнуть в закрывающийся проем. Дверь захлопнулась, чуть не прищемив край его куртки.
– У нас на все не больше сорока минут, ребята! – сказал Никита, осматриваясь.
Они оказались в небольшом зале, с куполообразным потолком и гладкими каменными стенами. Посередине зала стоял круглый каменный стол, как бы заключенный в четырехугольник, в виде металлической позолоченной окантовки. По углам этого квадрата были расположены подставки-трилистники. Все четыре подставки оказались пустыми. Внутри круглой столешницы был выложен серебристыми пластинами треугольник, по углам которого также имелись подставки. На двух из них стояли статуэтки Будд.
– Вот он, Знак, – прошептала Тина. – Квадрат, круг и заключенный в него треугольник.
– Нужно достать наши фигурки! – сказал Никита. – И расставить их определенным образом, чтобы быть узнанными. Только я точно не знаю, как.
– Кажется, я помню. – Тина подошла к столу. – Это ваши статуэтки, Никита, – твоя и Сиура. Идите все сюда! Я расскажу, что надо сделать.
– Ты уверена, что знаешь, как это должно быть? – спросил Сиур.
– Конечно. Давайте фигурки! – она посмотрела на обступивших ее друзей. – Это твой символ, Валерия, – «Маг». Он олицетворяет абсолютное деятельное начало, стихию огня, Юг. Мы поставим его сюда. Видите? На трилистниках квадрата указаны стороны света.
Никита был счастлив. Все получилось! Тина вспомнила свою миссию и исполняет ее превосходно. Как будто всю жизнь этим занималась.
Тина взяла Будду, который уже стоял на столе и показала его Сиуру.
– А это твой символ, – «Фараон», – создающий законы и генерирующий волю для исполнения Великого Плана. – Она усмехнулась. – Вот откуда у тебя привычка всеми командовать! Мой символ рядом с твоим: это «Колесница Осириса», сохраняющая творение в вечном подвижном равновесии. Вот мы его рядышком и поставим…
– Тина-а, – изумленно прошептала Лида. – Откуда ты такие слова знаешь?
– Сама удивляюсь! Видно, знаю откуда-то! – Она взяла следующую статуэтку, которая оказалась «Колесом судьбы» и принадлежала Лиде. – Вот и твоя, которая помогает поддерживать равновесие от «Смерти» – твой символ, Никита! – и разрушения, которое символизирует «Башня», до нового витка, воскрешения в полноте жизни. «Башня» – знак Мари, которой среди нас нет, а последний Будда, с символом «Солнце Осириса», принадлежит Сергею Горскому. Поэтому ты, Сереженька, умеешь создавать солнечный металл – золото!
Она быстро расставила по местам все фигурки и откровенно любовалась своим творением.
– Вот вам и весь Путь Осириса! Все Семь Символов!
– Как просто и всеобъемлюще! – восхитился Горский. – По сути, сие есть полная история устройства Вселенной. Должен признаться, это волнует!
Никита внимательно разглядывал Будд, установленных в нужном порядке. Вот почему их семь! Четыре заняли свои места по углам квадрата, а три – по углам треугольника. Круг же все объединяет и помещает в вечности. Непрерывность, состоящая из отдельных частей. Величайший парадокс бытия!
