Душману достались полотна «Невеста» кисти Малевича и «Странник» кисти Кандинского, Бороде и Леснику, в свою очередь, достались полотна «Осенний пейзаж» Айвазовского и «Мальчик-сирота» Ге.
С целью осуществления задуманного они решили привлечь в дело своего компаньона Корвина Фостера.
Он, как доверенное лицо, должен был продать картины с аукциона, получив за работу десять процентов от
вырученных за полотна денег, а остальные деньги должен был отдать им.
Таков был план реализации картин в общих чертах. Более подробно никто из них еще не мог его развить, так
как практически не было времени на разработку и подготовку, что надеялись они осуществить позже.
Через нотариальную контору они оформили купчие на картины. Чтобы меньше платить госпошлины, полотна
были оценены в минимальную цену, каждое в сто тысяч рублей.
Душман и Лесник, уплатив десять процентов госпошлины, стали обладателями и владельцами находящихся
у них полотен.
Если бы Церлюкевич знал истинную подоплеку совершаемой сделки, то не был бы так доволен ее
результатом.
— Когда найдете картины, вы их мне покажете? — полюбопытствовал Церлюкевич у Душмана.
— Ты на них в свое время вдоволь насмотрелся. Найдем мы полотна или нет, тебя уже не касается, теперь
это — наша забота, ни говорить тебе о своей неудаче, ни хвалиться положительным результатом не будем.
Лесник, как обязательный участник сделки, присутствовавший при разговоре Душмана с Церлюкевичем, трагически пробурчал:
— Картины найдем или нет — кто знает, а убытки из-за них несем солидные и черт знает, сколько еще будем
нести. Хотя и поздно махать руками после драки, но зря мы подписались под эту авантюру, — обращаясь к
Душману, выдавил он.
Почувствовав плохое настроение покупателей, Церлюкевич уже не думал о распитии магарыча, а, попрощавшись со своими «благодетелями» и покидая их, напомнил:
— Будем считать, что у нас друг к другу претензий нет.
Вернувшись из нотариальной конторы в ресторан «Надежда», Душман и Лесник застали там Бороду с
Арбатом, поджидавших их.
Только там они позволили себе расслабиться, обменяться мнением об успешно проведенной операции, вдоволь посмеяться.
Вечером в ресторане Душман с Ларисой дали прощальный ужин, на котором, кроме хозяев, присутствовали
Лесник, Борода и Диспетчер.
За участие в операции Душман дал Арбату пятьдесят тысяч долларов, щедро были облагодетельствованы
члены поисковой группы Арбата. И хотя их вознаграждение в десять раз было меньше, они остались довольны, ибо не знали, какой «улов» был у Лесника, Душмана и Арбата, о котором те и не думали распространяться.
Борода и Лесник пообещали Диспетчеру в качестве вознаграждения сто тысяч рублей, свое обещание они
впоследствии выполнили.
У собравшихся за дружеским столом гостей не было оснований печалиться, а поэтому все чувствовали себя
свободно и раскованно. Только сидящие за столом жена Душмана и жена Арбата не знали истинной причины
торжества, но они от этого не страдали. Им было достаточно того, что они любимы мужьями, которые не обходят
их вниманием, проводят за гуляньем с ними свободное время в ресторане.
Чего еще надо женщине, чтобы ее настроение соответствовало настроению сидящих за столом мужчин?
Ничего!
Увидев зашедшего в зал вора в законе по кличке Граф с женщиной, Душман пригласил его за свой стол.
Граф принял это как должное.
Воры в законе, независимо от национальности, вероисповедания, не говоря о цвете кожи, должны относиться
друг к другу как братья. Поэтому, прояви Душман невнимание к Графу, тем самым он бы его жестоко обидел и
заимел в его лице врага.
Граф, оправдывая свою кличку, важно, с чувством достоинства уселся за стол. Его подруга — дама лет
сорока, худенькая брюнетка, одетая в богатую одежду и со вкусом, сидела за столом молча, односложно отвечая
на обращенные к ней вопросы.
Вновь прибывшие, видя за столом непринужденную беседу, шутки и смех, после нескольких рюмок спиртного
оживились и уже не чувствовали себя лишними, оживленно поддерживая общий разговор.
После закрытия ресторана они остались и продолжили гулянку одни. Благодушно настроенный, находящийся
под «инъекцией» алкоголя и обещанного денежного допинга, Диспетчер влюбленными глазами поглядывал на
своих старых и новых друзей.
При женщинах мужчины на деловую тему между собой не беседовали и обращались друг к другу по имени.
Диспетчер, обращаясь к Леснику, предложил:
— Если компания не возражает, я бы исполнил пару вещей на гитаре.
Диспетчер понимал, что ему разрешено погулять за одним столом с авторитетами преступного мира в
награду за успешно выполненное поручение. Он не знал результатов осуществленной операции, но, услышав о
причитающемся ему вознаграждении, понял, что его руководители получили сказочные барыши.
«Теперь им можно кутить, — завистливо подумал он, — да и меня они не обошли своим вниманием», —
блаженно улыбнулся он, профессионально умело настраивая гитару и готовясь к исполнению музыкальных
номеров.
Он исполнил на гитаре очень сложное музыкальное произведение под названием «Гибель «Титаника».
Лариса, жена Душмана, обращаясь к Диспетчеру как к старому знакомому, попросила:
— Станислав Генрихович, спойте нам Есенина «Отговорила роща золотая».
— Нет проблем, — согласился он.
Когда Диспетчер запел песню под аккомпанемент послушной его пальцам гитары, то все сидящие за столом, кроме Бороды, поддержали его. Только каждый пел песню по-своему. Если женщины пели смело и
самоотверженно, то мужчины пели своеобразно.
Душман, Арбат и Лесник пели вполголоса, Граф — едва слыша свой голос.
Борода, наслаждаясь текстом песни, ласково оглядывал сидящих за столом. Красивая и задушевная песня на
время изменила души мужчин, которые, кроме холодного расчета, забыли в отношении других, не их круга
людей, жалость и снисхождение. Сейчас они были — сама доброта, только желающих попросить у них
исполнения своих желаний не нашлось в ресторане.
По просьбе женщин Диспетчер сыграл и спел с ними несколько песен.
Уставшие от пения женщины решили передохнуть и выпить шампанского. Теперь они сидели, оживленно
переговариваясь.
Граф, обращаясь к Диспетчеру, попросил:
— Сыграй какую-нибудь нашу, задушевную.
— Я знаю «Три подружки», сто десять куплетов, «Мурку», пятьдесят один куплет, «Гоп со смыком», пять
разновидностей... — начал перечислять Диспетчер, но его перебил Граф:
— Не то, я хочу услышать задушевную.
— Нет проблем, — удобнее взяв гитару в руки, согласился Диспетчер. Он театрально объявил: — «Процесс», песня неизвестного автора, но заочно уважаемого мною.
Сделав музыкальное вступление, Диспетчер запел.
Выработанный, приятный голос исполнителя, умелая игра на гитаре, сама песня для людей, прошедших
через изоляторы временного содержания, тюрьмы, суды и этапы, не была чужой и безразличной, а поэтому они
сопереживали вместе с «героем» песни.
Лесник вспомнил последний свой судебный процесс, когда конвой уводил его из зала суда, а сын Константин
плача кричал: «Папа мой...»
Аналогичные или подобные ассоциации возникли в головах и других мужчин, лишь женщины приняли песню
как интересную историю.
Когда Диспетчер закончил петь и отложил в сторону гитару, Граф, дружески похлопав его по спине, благодарно сказал:
— Что угодил — то угодил, спасибо, не ожидал.
Видя реакцию слушателей на свою песню, Диспетчер несколько сконфуженно пробормотал:
— Да чего там, — на большее он не нашелся.
Обращаясь к Леснику, Граф удивленно и вместе с тем недовольно сообщил:
— Честно сказать, завидую ему. — Он кивнул головой в сторону Диспетчера. — Столько раз, будучи у
хозяина, пытался научиться игре на гитаре, получался голый васер.
— Может, еще что исполнишь? — попросил Диспетчера Арбат.
За Диспетчера заступилась подруга Графа:
— Дайте человеку передохнуть. Вы его совсем замучили. — Махнув Диспетчеру рукой, она предложила ему:
— Подсаживайся к нам.
Диспетчер, посмотрев на Бороду и увидев кивок его головы в знак согласия, шумно и с удовольствием подсел
к женщинам, подумав: «Когда еще подвернется мне случай напиться от пуза шампанского, нажраться
деликатесами от пуза и все на дурняк».
Наконец время взяло свое, и большинство гулявших склонилось к целесообразности прекращения пьянки и
расставания.
Выход своих хозяев заждавшиеся водители автомобилей встретили быстрым исполнением своих
